Однако, чем ближе становился назначенный день, чем чаще представляла Афири свою жизнь рядом с Нефером, с содроганием думая о его прикосновениях и поцелуях, тем ей становилось хуже. Ее сны были наполнены кошмарами, она перестала чувствовать вкус пищи, никто из ее окружения не мог ее развлечь или заставить улыбнуться.

Джер, ее единственная отрада и друг на протяжении стольких лет, все чаще забивался в укромные уголки огромного дворца и слабел на глазах, лишь изредка приближаясь к своей госпоже. Его умные золотистые глаза открывались теперь очень редко, он подолгу лежал неподвижным ковриком у ее ног. А однажды утром служанки нашли в отдаленном уголке сада его окоченевшее тельце…

Теперь царевна подолгу сидела на краю маленького бассейна в прохладной тени сада, когда-то заботливо устроенного для нее возлюбленным джати, безучастная ко всему что происходило вокруг. Судьба отняла у нее все самое дорогое, сначала лишив защиты отца, а потом коварно разлучив с самым дорогим для неё человеком. Смерть верного Джера стала последним жестоким ударом.

С каждой минутой царевна все больше погружалась в свою печаль, все сильнее ей хотелось увидеться с Мхотепом, пусть лишь на краткий миг, но она готова была отдать за это все что угодно.

Плоские, гладко отшлифованные столетиями камни выскользнули из маленького полотняного мешочка на пол перед царевной. Афири взяла их, бережно поднося к губам, проводя их прохладной поверхностью по своей щеке, лаская и шепча только ей ведомые слова. Ее душа медленно отделилась от тела. Лабиринты гостеприимно раскрыли юной деве свои объятья. Ее ступни нащупали уже знакомую дорогу, и она двинулась в путь.

Я ловлю сладкое дыхание твоего рта,

Я каждый день восторгаюсь твоей красотой.

Мое желание — слышать твой прекрасный голос,

Звучащий, словно шелест северного ветра.

Молодость возвращается ко мне от любви к тебе.

Дай мне твои руки, что держат твой дух,

Чтобы я смог принять его и жить им.

Называй меня моим именем вечно — а мне

Без тебя всегда чего-то будет недоставать

Уильям Лэм отложил увеличительное стекло, потер переносицу, пытаясь снять напряжение, сковавшее его глаза после утомительной и кропотливой работы. Тексты древних папирусов были неисчерпаемым источником бесценных знаний о жизни, которая кипела на этих берегах тысячи лет назад. Он не мог оторваться от них, понимая, что нужно хотя бы иногда отдыхать, выделяя больше времени на еду и сон. Но почти каждый день этой экспедиции приносил новые удивительные находки, которые таили в себе неразгаданные тайны и делали отдых непозволительной роскошью. Впервые за всю свою карьеру археолога он почти кожей ощущал приближающееся великое открытие, которое потрясет научный мир. В долине царей давно не находили нетронутых гробниц, и он верил, что всего через несколько недель им улыбнется удача.

"4 мая 1972 года. Продолжаются полевые работы. В последних снятых слоях обнаружились фрагменты керамики эпохи Среднего царства. " — удовлетворено отметил он в своем блокноте.

Внезапно кто-то поднял полог походной палатки, где Лэм устроил свое логово, и деликатно откашлялся. Уильям подумал, что Дейзи нарывается на неприятности, если сейчас будет читать свою ежевечернюю проповедь о том, как ему необходим нормальный сон. Дэйзи знала его с университетской скамьи, была его коллегой и подругой, с которой они вместе долгие годы добивались организации этой безумной экспедиции. Она всегда бдительно следила за тем, чтобы чересчур увлекающийся любимым делом Уильям окончательно не загнал себя работой.

Но вместо нее под брезентовые своды его импровизированного кабинета вошла хрупкая маленькая девушка с увесистым рюкзаком за плечами и восторженным взглядом.

Лэм удивленно уставился на непрошеную гостью. В голове мелькнула мысль: ну вот, очередная надоедливая журналистка, которую сейчас придется культурно выпроваживать. Тут же девчонка настырно протянула ему руку, лучезарно улыбаясь.

— Доброе утро, мистер Лэм! Меня зовут Александра Кент, я ваша новая помощница!

Уильям чуть не поперхнулся своим кофе. Откуда она только взялась? Что за шутки! Какие еще помощницы! Они с Дейзи это не обсуждали!

— Ох, мисс Кент, боюсь, вас неверно информировали. Я всегда работаю один, без помощников. Нам конечно нужны лишние руки на раскопе и мы рады волонтерам, но… прошу меня извинить, я сейчас занят!

Лэм тут же деловито уткнулся в свой блокнот, продолжая прерванную работу. Будто не видел, как залилось краской лицо девушки, как потухли ее глаза, а личико с вздернутым носом приняло совершенно потерянное выражение.

— Извините профессор, просто я думала, вы в курсе. Я сейчас узнаю у мисс Джонс, когда мне можно будет уехать из лагеря. С этими словами девушка вышла из палатки, гордо вскинув острый подбородок, оставив Лэма наедине с растревоженными мыслями.

— Черт возьми, почему так совестно и гадко на душе! — подумал Лэм, пытаясь сосредоточиться на переводе. Но ему невольно вспоминалось очаровательное лицо юной гостьи, ее большие, восторженно распахнутые карие глаза, которые почему-то показались до странности знакомыми.

---

— Да ты понимаешь, кто такая Александра Кент?! Хоть бы у меня поинтересовался, упертый болван! — кричала на него Дейзи, не сдерживая гнев. — Ты знаешь кто ее отец? Какого труда мне стоило разыскать спонсоров для нашей экспедиции?

— Да хоть сам Папа Римский! Мне не нужны путающиеся под ногами дилетанты! И ты не переубедишь меня!

— Ну, конечно, Уильям Лэм может наплевать на все. Посмотрим, как ты заговоришь, когда в следующем месяце тебе нечем будет кормить рабочих и волонтеров на раскопе.

— Ладно, не кипятись, Дэйзи. Но согласись, что тебе нужно было сначала обговорить это со мной!

— Господи! Да я и хотела это сделать! Я получила настоятельную рекомендацию от ее отца только в конце прошлой недели… Откуда мне было знать, что эта девчонка примчится сюда ни свет ни заря. Ее отец согласился спонсировать наши раскопки только потому, что она чуть ли не с самого детства помешана на мумиях и пирамидах и успела получить диплом археолога в Оксфорде. Вот и не выдержала, прилетела, при первой возможности. Она, между прочим, прекрасно разбирается в иероглифическом письме, и ей прочат будущее хорошего египтолога. Ты должен ей помочь в этом, Уильям! А заодно и нашему общему делу.

Лэм внимательно слушал свою коллегу и не делал попыток прервать ее прочувствованную речь. Возможно в этой юной мечтательнице Дейзи увидела себя, полную надежд и готовую свернуть горы ради науки.

— Скоро мы доберемся до погребальной камеры. Осталось снять всего несколько слоев. — продолжила Дейзи. — Так что, будь паинькой, Уильям. Я устроила ее в своей палатке и успокоила как могла. И пожалуйста, до завтра придумай для нее какое-нибудь занятие на раскопе. Кстати, а ты что-нибудь ел сегодня?

Уильям закатил глаза, давая понять, как ему надоели подобные вопросы, и сдавшись, позволил Дэйзи уволочь себя из своего кабинета под навес, который служил в их лагере столовой.

--

Александра лежала на хлипкой походной кровати, едва сдерживая слезы. Совсем не так она представляла себе манящий мир археологических раскопок в Долине Царей. Ее ладони были в мозолях, все тело болело от напряжения. Сил хватило только на то, чтобы кое-как смыть с себя пыль и добраться до своей палатки. Целый день она вместе со студентами-волонтерами, вооружившись лопатой и скребком, снимала культурный слой, камень за камнем, аккуратно перекладывая мельчайшие осколки ушедших времен. Это была самая черная работа. Все остальное делали ученые, к которым она и надеялась присоединиться.

Но девушка не могла позволить себе сдаться и тем более пожаловаться отцу. Она понимала, что Уильям Лэм просто испытывает ее терпение. А ведь она так хотела попасть сюда именно из-за славы самого отчаянного и талантливого египтолога, которая числилась за ним. Вырезая статьи профессора из научных журналов, она надеялась, что когда-нибудь сможет поработать в его команде. Поэтому, узнав о том, что профессор Лэм и Дэйзи Мэлвин ищут спонсоров своей будущей экспедиции, попросила отца поддержать их, хотя он и не одобрял ее желание присоединиться к этой авантюре по поиску неизвестной гробницы.