В конце концов, староста цеха астрономов, верховный звездочет в мире людей, Али — Саиб, поднял руку, призывая к вниманию. Пробежавшись взглядом по лицам собравшихся — все ли старосты и правители положительно оценили его смелость? — и, не заметив явного проявления недовольства, звездочет начал Совет:

— Достопочтенные гости, разрешите на правах старшего, — что было чистейшей правдой, — сказать первое слово на сегодняшнем Совете. Я взял на себя смелость начать не потому, что за моими плечами много лет, но потому, что я, наверное, тот, кто последним видел нашего Правителя. Вчера поздно ночью, когда новый день готов был только — только родиться, я имел честь беседовать с Махмуд — бегом — да прибудет Аллах над ним — и его звездочетом Фарухом. Они спрашивали меня о судьбе наследника, чей гороскоп я составил. Больше я ни правителя, ни Фаруха не видел. Разрешите вас спросить, кто знает, что случилось, и увидим ли мы сегодня Махмуд — бега на нашем Совете?

По растерянному виду собравшихся Али — Саиб, понял, что никто не знает, где находится Правитель и появится ли он вообще, поэтому продолжил:

— Тогда давайте выслушаем приглашенного асес — баши Насира ад — Дина, может он, сын уважаемого отца, откроет занавеси тайны?

Асес — баши предстал перед старейшинами, с потемневшим лицом, опущенной головой, словно готовился докладывать о подготовке к собственной казни. Он подошел к гостевому коврику, но остался стоять, не услышав приглашения присесть.

Насир ад — Дин был больше похож на мальчика, а не на воина. Небольшого роста, худощавый, с жидкой рыжей бородкой на морщинистом лице. Но все присутствующие помнили, как три года назад он получил в награду тысячу золотых за успешное подавление бунта хаюбов — тритонов в порту. Водяные надумали обложить данью лодочников, кормящихся с переправы людей с одного берега Золотого Рога на другой. Пришлось слизнякам напомнить о законах добрососедства. Тогда Насир ад — Дин, один из лучших выпускников Мелиитафана, мастер воздушных заклинаний, с пятью своими помощниками спуститься в порт. Тритоны, не желая вести переговоры — начали бить из трезубцев молниями. Асес — баши в ответ поднял смерч такой силы, что в него затянуло всех падких на чужое добро хаюбов.

Тогда бунт был подавлен за один день, но сегодня перед старейшинами стоял не герой, а школьник, который не знал куда смотреть и куда девать руки.

— Всё ли спокойно было в Истамбуле этой ночью, уважаемый Насир ад — Дин, — спросил звездочет тихо. — Подтвердите или опровергните ходящие в столице слухи о нападении неизвестных на Посольский двор. Что скажите, уважаемый?

Асес — баши ответил и голос его предательски дрожал:

— Минувшая ночь принесла в наш город много горя. Должен сообщить, что одновременно было совершенно нападение на покои жены Махмуд — бега Шад — Мульк, на гостевую башню Эльчи — хан и на усадьбу средней дочери правителя Чолпан — Мульк.

В зале все зашумели, раздались крики возмущения.

— Это ещё не всё! — Продолжил асес — баши. — В индийский ярус библиотеки Сааифа пробрался асур. С ним сразилась старшая дочь правителя.

Несколько старост, среди них был и Сулейман Убайды, вскочили со своих мест, заголосили:

— Говори же, говори скорее, что случилось? Где эта тварь? Где правитель?

Звездочет Али — Саиб прокричал:

— Успокойтесь, сядьте на место. У нас нет времени на панику. Дайте выслушать асес — баши до конца.

— Мы не знаем где Махмуд — бег, — Насир ад — Дин пожал плечами. — Книгочея убила проклятую тварь, но себя уберечь не смогла. Гулбахар тяжело ранена.

— А кто напал на старшую дочь правителя?

— Труп похож на ракшаса[6]. Мы не можем к нему приблизиться — место, где произошла схватка, закрыто изумрудным сепаром, но рядом с Гулбахар неотступно сидят лекари — сааифиды. Они закрыли себя до снятия полотнищ, и пробуют спасти несчастную. Тварь заразила книгочею какой — то болезнью.

Старейшины со страхом зашептали: чума, чума, чума…

— Но в город зараза не ворвется — сааифиды уже закрыли библиотеку на карантин.

— А что с наследником и другими дочерями правителя? — отозвался глава кузнецов Талпан — Хан.

— Чолпан — Мульк жива. У неё побывали два бродячих философа, правда, девочку не тронули, — тихо ответил асес — баши, — младшая дочь, Гульнара, эту ночь провела в гостевой башне Эльчи — хана. Под утро на неё тоже напали.

Старейшины, которые только что, не стесняясь, кричали, перебивая друг друга, услышав эту новость, смолкли.

— Дочь правителя охраняли янычары из балюка Рафика Фаиза, и огнепоклонники из свиты индийского посла. Почти все стражники погибли. Когда мы прибыли, то застали одного Рафика. Он нам ответил, что Гульнару забрал индийский посол и сейчас девочка за пределами Истамбула…

— Я спросил, что с наследником! — крикнул Талпан — Хан и его голос сорвался на бабий визг.

— Мы не знаем, — плечи асес — баши поникли. — В его спальне поставлены сепары, за которыми видно, как на полу лежит тело мертвой Шад — Мульк.

— Жена правителя мертва? — Али — Саиб схватился за сердце.

Вдруг Сулейман Убайды выбежал в центр круга и зачастил:

— Кто нападал? Где наследник?

На эти вопросы асес — баши ответил твердо:

— Я смею утверждать, что правитель своими руками убил жену, и он же забрал младенца. В Эльчи — хане на Гульнару совершили нападение наши же янычары. Их мертвые тела сейчас находятся в саду Посольского двора. К средней дочери являлись странники — они были найдены около моста в Галате. Тоже мертвыми. Я думаю, что с ними расправился сам Махмуд — бег.

— Вы думаете или знаете?

— Старики задушены с помощью Ромалс Хувве.

— Цыганская гадюка? В Истамбуле запрещены смертельные заклинания! — Сулейман Убайды презрительно скривил губы. — И с каких это пор Махмуд — бег пользуется темными силами?

— В молодости, как многие помнят и знают, Махмуд — бег служил в Черной сотне, где под началом отца, Фадлаллах — бега, изучал магию адхарма. Но ранее ни один из чернокнижников Сотни без приказа не преступал законы правды, не опускался до темной магии.

— До сегодняшнего утра.

— Да, до сегодняшнего утра…

— А вы знаете, кто выступил против Махмуд — бега? — Глава клана охотников, наконец, задал главный интересующий всех собравшихся вопрос.

Насир ад — Дин набрал полную грудь воздуха и выдохнул:

— Сиратинцы.

Услышав ответ, Сулейман невольно отступил назад. Все присутствующие побледнели, когда был произнесено название ордена фанатиков, наводящих ужас на правителей Востока.

Сиратинцы всегда считали, что они могли судить любого вельможу, который, по их мнению, шел против правды. Ханы, шахи, султаны долгие годы не чувствовали себя в полной безопасности. Они знали, что рядом с ними во дворцах, в походах, даже в гаремах находятся тайные слуги шейха Джебраила ибн Саббаха, вечного судьи правоверных. Все подозревали всех, и никто не мог гарантировать, что их сестры, сыновья, охранники на самом деле служат им, а не шейху. Вот только последние сто лет о сиратинцах слышно было мало…

— Кто возглавлял нападение? Кто — то же должен был руководить? — прокричал Сулейман Убайды.

— Я сейчас не смогу ответить на этот вопрос, но я знаю с кого спросить, — ответил асес — баши.

— И с кого же?

— С Рафика Фаиза.

Староста топнул ногой.

— Так приведите сюда этого жалкого янычара!

— Я уже распорядился, — сказал Насир ад — Дин, поклонился и хлопнул в ладоши. Тут же стоявшие на входе мальчики открыли дверь, и в зал широким шагом вошел старшийохранник Махмуд — бега и встал рядом с асес — баши. Рафик был на две головы выше Насир ад — Дина, но в эту минуту он дорого бы отдал за то, чтобы уменьшиться в размерах. Выглядел охранник ещё мрачнее, чем асес — баши.

Староста цеха охотников подпер кулаками свои пухлые бока.

— А почему это мы видим перед собой телохранителя шехир — эмини, а самого Правителя не видим?

Убайды стоял в центре круга, но никто из старейшин Совета не осмелился указать подобающее его сану место.