— Иди, Тихиро. Вы поболтайте там о девичьих делах, а я немного займу Рюити, чтобы он не скучал.

Рин, на удивление, промолчала. Она опиралась головой на стену и выглядела очень усталой. Рюити коротко кивнул:

— Да, это отличная идея. А потом я хотел бы прогуляться.

— Никто силком тебя не держит, парень, — усмехнулся в усы дед Камази.

— Отдохни немного от меня, Тихиро-кун. А после встретимся на мосту.

Рюити быстро поднялся и протянул мне руку. Я схватилась за неё, и мне почти не пришлось прилагать усилий, чтобы встать. После этого я поклонилась Камази-сану со словами:

— Я обязательно зайду к вам, дедушка.

— Буду ждать, милая. Прости, что не удалось как следует побеседовать. Работы невпроворот.

— Не говори, дедушка, — подала голос Рин, — не переношу все эти праздники: после них клиенты никак не могут успокоиться. Зато выручки много, конечно. Ладно, пойдем перекусим, Сэн.

Я еще раз посмотрела на Рюити и после этого покинула котельную. Следуя по коридорам за Рин, я сняла рюкзак, нащупала в нём свой скетчбук и начала думать, как бы мне свести разговор со старой подругой к нужной мне теме. Эти мысли немного отвлекли меня от моего состояния, но всё же глыба льда не спешила таять и продолжала колоть острием в самое сердце.

Комментарий к Глава пятнадцатая. Тёплый приём

*Юна – банщица.

Спасибо за прочтение!:з Буду рада вашим комментариям и мнениям! А ещё бросайте в меня всем, что вам не нравится в этой главе. Она далась мне тяжело, поэтому я переживаю больше обычного :(

========== Глава шестнадцатая. Девушка на железнодорожном переезде ==========

Мы поднялись на четвёртый этаж и расположились на том самом балконе, где очень давно отдыхали после того, как разобрались с удивительным Хозяином Рек. Работа в купальнях с наступлением ночи была в самом разгаре, поэтому в комнатах никого не было. Все звуки доносились приглушённо, будто сквозь подушку или одеяло. Мы с Рин ели жареную лапшу с овощами и, как ни странно, почти не разговаривали. Такое случается, даже если темы для разговоров накоплены с избытком, будто что-то мешает заговорить о самом важном. Быстро наевшись, даже не доев лапшу до конца, я смотрела на ясное темное небо и огромный диск почти белой Луны с темными пятнами кратеров. Я отчетливо понимала, что, а точнее, кто, не давал мне дотянуться до блокнота с рисунками.

— Так он вспомнил тебя? — внезапно спросила Рин, ставя на пол опустевшую глубокую тарелку.

Думая о другом человеке, я чуть не задала самый глупый вопрос на свете, но вовремя остановила себя.

— Нет, — покачала головой я и с большим трудом вкратце рассказала об очередном первом знакомстве с Хаку, о разговоре с Дзэнибой и о том, как проклятие Юбабы взяло верх над чарами её сестры.

Рин молча слушала меня, облокотившись обеими руками на низкие перила, и не сводила с меня глаз. Я говорила недолго, потому что каждое слово давалось мне крайне непросто, особенно одно конкретное имя. Я закончила свой рассказ, и Рин, вздохнув, отвела от меня взгляд.

— Он так ждал, когда истечёт срок его службы, — сказала девушка, глядя на серебристую дорожку, проложенную холодным лунным светом на водной глади, — ты даже представить не можешь, каким он был весь этот год. Хуже любого бестелесного духа. Бледный, худой, с пустыми глазами. Я пару раз пыталась заговорить с ним, но он просто уходил. И Юбаба так поступила с ним… никто не плакал, когда она умерла, но я всплакнула, глядя, как от нас улетал дракон.

Рин снова вздохнула и убрала прядь длинных волос за ухо. Я слушала её, боясь пошевелиться: даже ноги, которые я опустила вниз, совсем перестали по-детски болтаться.

— Я надеюсь, что ты его найдёшь, Сэн. До нас доходят слухи, что его видели где-то неподалёку отсюда. Если кто-то и сможет снять с него это проклятье, так только ты.

— Дзэниба не смогла, а я смогу? — беспомощно спросила я.

Рин мягко улыбнулась:

— Нередко магия не является самой могучей силой. Думаю, ты прекрасно знаешь, что сильнее любого колдовства. Я не буду говорить это слово вслух, чтобы не смущать тебя.

Даже намёка всё же хватило, чтобы смутить меня.

— Он тебя по-настоящему…

— Знаешь, я начала много рисовать…

Мы заговорили одновременно и улыбнулись, глядя друг другу в глаза. Рин насмешливо подняла тонкую бровь и кивнула:

— Давай ты.

— Я начала много рисовать после того, как побывала здесь, — с замиранием сердца сказала я, — не шедевры, конечно, но мне это здорово помогает.

Знала бы я, уходя из дома, что первым человеком, увидевшим мои рисунки, будет Рин. Я брала скетчбук не для организации выставки своих работ — лишь для того, чтобы не расставаться с моим поверенным. И вот бумажный друг в тёмной обложке перекочевал из моих рук в руки Рин. Та щёлкнула пальцами, и приглушённый свет на балконе стал чуть настойчивее: мне даже пришлось на мгновение прикрыть глаза. Проморгавшись, я увидела, что Рин уже открыла первый разворот. За листом плотной бумаги скрывалась наклейка, своей тонкой спиной заслонявшая подпись Акиры Араи. Как я могла сравнить их с Рин?..

— Да это же я! Ничего себе, как похоже! — воскликнула девушка, ткнув пальцев в нарисованный лоб.

Я улыбнулась:

— Это не самые первые рисунки… вначале ты мало походила на человека.

— Кое-что лучше оставить при себе, Сэн, — добродушно проворчала Рин, переворачивая страницу.

Я будто впервые смотрела на свои рисунки, над которыми сидела вечерами и иногда ночами, так, чтобы не заметили родители. Юбаба и Дзэниба, смотрящие друг на друга с разных страниц разворота. Бо в сравнительно человечьем обличии и в облике хомячка. Камази-сан, пьющий чай из жестяной кружки, и сусуватари, кружащие около него. Снова Рин, оттягивающая ухо Титияку (настоящая Рин засмеялась чуть ли не до слёз). Скромный Безликий, отрезающий кусок торта. Я смотрела на этот рисунок, как на что-то чужое: слишком привыкла к Рюити и его тёмно-карим глазам.

И, конечно, много Хаку. На эти рисунки я старалась не смотреть, но взгляд всё равно упирался в зелёные глаза совсем не того оттенка. Рин быстро пролистывала большое количество разворотов, и я была ей за это благодарна, но по этой причине я чуть не пропустила нужную мне страницу. Я так резко положила на неё руку, мешая перелистнуть дальше, что чуть порвала бумагу.

— Ты чего, Сэн? — чуть вздрогнула от неожиданности Рин.

— Хочу, чтобы ты посмотрела этот рисунок.

Я подняла руку, и сердце сжалось от одного взгляда на единственное изображение этого человека в моём блокноте. Пустой лист рядом с ним был уготовлен его прекрасной сероглазой спутнице, но я так и не успела начать её портрет.

С бумаги нас смотрел вечно недовольный Тоси Вада. Его взгляд я успела набросать на одном из уроков в те счастливые дни, когда мы только начали общаться. Кажется, я как-то тихо пошутила, и он, приняв это на свой счёт, попытался испепелить меня. Не удалось.

Сердце стучало, как птичка, рвущаяся из клетки на волю.

— Ты не знаешь этого человека, Рин-сан? — медленно проговорила я, пытливо вглядываясь с лицо наставницы.

Она непонимающе нахмурила брови и пожала плечами:

— Нет, откуда бы я его знала, не понимаю…

— Я могу ошибаться, но если я не спрошу, я не прощу себе, — глубоко вздохнув, я продолжила говорить, пытаясь не обращать внимания на то, как настороженно смотрела на меня Рин, — это мой друг. Пожалуй… один из лучших людей, которых я когда-либо встречала в жизни. Он грубый, невыносимый сноб и не брезгует драками как способом решения проблем. И всё же он отличный парень, не верю, что это говорю, но это так. Много лет назад у него пропала старшая сестра, и он до сих пор очень переживает. Кажется, они были очень близки.

— Я не понимаю, почему ты решила мне рассказать о своём друге, Сэн-кохай, но очень это ценю, и… — осторожно начала говорить Рин, но я снова её перебила, понимая, что больше не могу петлять вокруг да около.

— Его зовут Тоси Вада.