Рин не сдвинулась с места, но у меня было ощущение, что она налетела на невидимую стену или закрытую дверь. Её узкое лицо вытянулось, а глаза распахнулись так широко, как не распахивались при взгляде на бывшую строгую хозяйку купален; на духа, готового пожрать всё на своём пути; на стены котельной, забрызганные кровью дракона. Всё это не вселяло страх в бойкую, остроумную девушку, но имя моего друга испугало её не на шутку.

Хоть где-то я оказалась наблюдательной и правой.

— Вада… Тоси Вада, — Рин говорила так тихо, что я еле смогла расслышать её слова, — как давно она пропала? Его сестра?

— Ему было пять лет, — во рту внезапно пересохло, и мой голос зазвучал неестественно, — в нашем мире прошло почти…

— Двенадцать лет, — закончила за меня Рин, осторожно касаясь нарисованной щеки Вады, — потому что здесь прошло шесть. Я успела забыть не только своё имя, но и то, когда оказалась здесь.

Моя наставница глубоко вздохнула и внезапно улыбнулась мне, хотя её глаза по-прежнему смотрели с неким страхом. Я не смогла сдержаться и спросила:

— Так я права? Ты… ты сестра Вады, Рин-сан?

— У тебя есть удивительный дар, Сэн, — проговорила Рин, всё ещё крепко сжимая мой блокнот, — возвращать жителям этого мира их имена. Когда-то меня звали Ринтаро Вада.

Рин резко повернула голову, вправо, в сторону бескрайней реки, и я поняла по её дёрнувшемуся профилю, что она силится не заплакать.

Ринтаро Вада. Я вернулась сюда не затем, чтобы найти тебя, но всё же нашла.

— Тоси был чудны́м, да как и я в детстве, наверное. Слишком любил странные истории и ненавидел детские книги, которые считал глупыми, — Рин потёрла лоб рукой, будто пытаясь «загладить» место ушиба, — но отец считал, что сына нужно воспитывать так, как воспитывали его самого. И мама читала ему сказки о недотёпах для таких же недотёп, а я приходила к нему посреди ночи, когда он просыпался, и рассказывала про танец Амэ-но удзумэ*. Мои боги говорили простым языком, шутили и ошибались, а Тоси много смеялся, — Рин закрыла глаза, — почему я про это забыла?

Я не знала ответа на этот вопрос, поэтому задала свой:

— Почему ты ушла, Рин-сан?

— Вот этого я точно не помню, — медленно ответила девушка, и я не поняла, говорила ли она правду, — кажется, это было связано с отцом. Не удивлюсь, если всё было так. Я просто вечером убежала из дома и бежала до… что там было… да, железнодорожный переезд. Я остановилась между путями буквально на несколько минут: отдышаться и успокоиться. Кажется, я даже хотела вернуться домой, — Рин на мгновение скосила глаза и посмотрела на портрет Тоси, — но тут опустились шлагбаумы, и в обе стороны поехали откуда ни возьмись появившиеся поезда. Я оказалась зажатой между ними. Я… мне было так страшно, стоял ужасный грохот, я закрыла глаза и заткнула уши руками. Когда шум стих, я была уже в другом месте. Вон там.

Рин показала длинной рукой вдаль, в сторону улицы с ресторанчиками, с которой меня связывали одни из самых страшных воспоминаний в жизни.

— Меня нашёл Титияку, вышедший вечером проверять работу местных духов. Почему-то он пожалел меня и сам отвел к Юбабе с предложением взять девчонку на работу. Та особо не противилась: здесь работало намного меньше юна, чем сейчас. Сначала от меня все сторонились, прямо как от тебя. Но человечий запах выветрился так же быстро, как воспоминания о доме.

— Как это могло случиться? — поражено спросила я, хотя и понимала, что у Рин не было поводов лгать мне.

— Я очень хотела исчезнуть, Сэн, — сэмпай наконец-то посмотрела мне прямо в глаза, и я удивилась её спокойному взгляду, — а этот мир очень чуток к выполнению желаний. Он слушает внимательнее, чем мир людей. Ты, думаю, и сама это прекрасно чувствуешь.

Я медленно кивнула. Рин глубоко вздохнула и улыбнулась привычной задорной улыбкой.

— Мне некогда было раздумывать о своём прошлом после того, как я нашла работу, но теперь я вспомнила даже своё имя. И я рада, что ты смогла найти язык с Тоси. Как ты сказала, грубый сноб? Это точно мой брат!

Меня насторожила эта улыбка, и я осторожно спросила:

— Я не сильно расстроила тебя, Рин-сан? Просто мне показалось, что вы похожи… я выстрелила наугад.

— И попала в яблочко, — Рин погладила меня по плечу, — спасибо тебе, Сэн. Я бы попросила передать привет моему брату, но, думаю, он это не оценит.

Признаюсь честно, я обычно туго соображаю, однако тогда картинка сложилась на удивление быстро и легко.

— Рин-сан… Ты не хочешь возвращаться?

Девушка немного помолчала. Я только тогда заметила, что поднялся лёгкий ветер, чуть влажный, будто после дождя.

— Я не смогу вернуться в пустоту, Сэн. Слишком много времени ушло, слишком много воды утекло. Здесь я стала той, кем и не мечтала стать в детстве. Моё повышение стало последним для Юбабы. Меня уважают и даже немного побаиваются, но всё же я окружена друзьями. Там у меня будет только семья. Да и то она вряд ли когда-то простит мне мой побег.

— Ты так говоришь, будто семьи мало, — с досадой в голосе сказала я, замечая, как непроизвольно сжимается кулак.

Рин тоже это заметила и ответила примирительным тоном:

— Этого, конечно, не мало. Но я не уверена, что смогу отказаться от своей сегодняшней жизни, как и не уверена, что готова посмотреть в глаза своему брату. И матери с отцом.

Я промолчала. Рин закрыла скетчбук, протянула его мне, и я тут же прижала его к ногам.

— Ты можешь осуждать меня, Сэн, и я это пойму.

— Моё имя — Тихиро, — процедила я, — а твоё — Ринтаро. Я рада, что теперь ты хотя бы это знаешь.

— Нет, Тихиро, — Рин покачала головой, и её серьги с крупными тёмными камнями блеснули на свету. До этого я даже не обращала на них внимания, — меня зовут Рин, потому что это мой выбор. Прости, если разочаровала. И всё же, думаю, ты понимаешь, что этот мир не отпустит тех, кто ему однажды доверился.

Эта фраза существенно снизила градус моей злости и досады. Да, я понимала это. Иначе я бы никак не оказалась на балконе, примыкающем к комнатам юн.

Снова повисло молчание, но уже более напряженное, чем раньше. Я сжимала в руках свой скетчбук и почти жалела о том, что рядом не было Рюити. Всё же я успела иначе представить разговор с Рин, казавшийся мне безумно важным. Почему-то я была уверена, что в этой ситуации Рюити встал бы на мою сторону. Возможно, мне просто этого очень хотелось.

— Рин-сан, — тонкий женский голосок выдавал волнение его хозяйки. Я обернулась и увидела запыхавшуюся пухлощёкую юна, которая с недоверием посмотрела на меня, — духи из Хэйан-дзингу** снова отказываются платить. Господин Бандай-гаэру не справляется сам, сказал позвать вас.

— Да, Рё, иду, — Рин мельком кивнула, но осталась сидеть на месте, — Тихиро?

Я посмотрела на неё. Рин внезапно очень глубоко поклонилась мне.

— Надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла. Я не хочу терять такого друга, как ты.

Немного замешкавшись, я поклонилась девушке в ответ и на мгновение коснулась лбом затёртых щётками деревянных половиц.

— Нет, Рин-сан, конечно, не буду.

Я была подавлена этим разговором (казалось бы, куда сильнее), но всё же я понимала свою наставницу и её страх перед пустотой и собственной семьёй. Отчасти потому, что я их разделяла.

Почти не обдумав внезапное решение, я снова раскрыла свой скетчбук, быстро пролистала зелёноглазые страницы и нашла портрет Тоси. Не без сожаления я вырвала его — единственного человека, не имевшего отношения к миру ками, который заблудился среди духов и тех, кто к ним стремился, — и протянула лист Рин.

— Он зовёт меня мегерой, а я его — придурком, — зачем-то сказала я.

Рин взяла листок и, встав с пола, аккуратно, не сворачивая, положила его в большой карман.

— Вы оба недотёпы, вот вы кто, — тихо сказала девушка и чуть громче добавила, — спустись на кухню и возьми что-нибудь для Безликого, наверняка он проголодался.

Быстро заговорив с молодой юна, Рин снова стала суровой управляющей купальнями, готовой до последнего биться за то, чтобы нерадивый клиент не ушёл без оплаты.