— Ты серьёзно?..

Рюити перевёл взгляд на мои ноги, в которые тыкались любопытные мальки, и, закрыв глаза рукой, засмеялся.

— Прости, Тихиро-кун, я забыл тебя предупредить. Здесь, — он прочертил большим пальцем ноги короткую линию по воде, — кончается территория нашего ками-хранителя. Значит, мы уже достаточно близко.

— Забыл предупредить, ну надо… Погоди! Близко? Уже? — я опустила голову, будто могла найти под ногами ответ. И, как ни странно, нашла его.

Я стояла в том самом месте, откуда начинались рельсы.

Железная дорога. Поезд!

— Всё имеет своё начало и свой конец, — рассудительно сказал Рюити, наконец в один прыжок оказавшись рядом со мной. Брызги долетели даже до моей макушки, — теперь нам нужно держаться этой дороги, вот и всё. Думаю, к вечеру мы дойдём до купален.

Я напряжённо всмотрелась вдаль, но не смогла разглядеть ни намёка на громадное здание, к которому мы стремились. И всё же дорога, ощутимая, видимая, и привычное агрегатное состояние воды, снова вселяли в меня надежду, с которой я успела попрощаться ранее. Если есть дорога, у которой есть начало, то почему не быть счастливому концу для нас с Хаку? Я улыбнулась, и это не укрылось от взгляда Рюити. Он ничего не сказал, просто продолжил идти, однако я почувствовала что-то не то, что-то лишнее и неправильное. Я в который раз запретила себе развивать мысль и заставила себя думать о том, как бы быстрее преодолеть остаток пути. «Рюити на моей стороне», — твёрдо сказала я сама себе. В тот момент я верила себе.

***

Разговор заладился, когда солнце дошло до зенита, и мы так увлеклись, что почти не замечали того, как проходили мимо небольших островков, служивших станциями; как по обе стороны от нас то появлялись, то исчезали небольшие поселения. Я шла рядом с приятным собеседником, рассказывавшим мне о жизни в столице, лишенной магии, но все равно такой манящей и интересной, и порой даже забывала о том, куда мы идём. Было сложно одновременно интересоваться транспортной системой Токио и держать в голове, что мы медленно, но верно приближаемся к купальням Абурая, где моя жизнь разделилась на до и после. Если подумать, то каждая наша встреча с Хаку проводила такой водораздел в потоке моей жизни (даже первая, которой я не помнила), а это значило, что меня ожидала очередная черта. И я не знала, смогу ли я перешагнуть через неё. Эта мысль подтачивала меня, словно червь, даже когда я смеялась над историями Рюити. Мне хотелось бы разговаривать с ним при иных обстоятельствах.

Только трижды нам пришлось прервать беседу. Когда вдали показался поезд, я была вынуждена перебить Рюити, рассказывающего о причудах своего коллеги из Сеула, с которым они по очереди стояли на кассе в их небольшом книжном магазине, специализировавшемся как на самых новых произведениях, так и на букинистических редкостях. Коллега терпеть не мог европейский символизм и внимательно прочитывал каждую вновь прибывшую к ним книгу, чтобы убедиться, что там не запрятался какой-нибудь Бодлер. Если его поиски увенчивались успехом, он нёс книгу Рюити и говорил, что отказывается её продавать. Так, под столом бывшего Безликого в стопках стояли проштрафившиеся тома, которые он вполголоса предлагал студентам, по его собственным словам, «как что-то нелегальное».

Я услышала эту историю до конца, только когда мы вновь спустились в воду. До этого же мы в полном молчании стояли на небольшой станции и наблюдали, как темно-красный поезд медленно проехал мимо нас. Откуда машинист знал, что мы не станем садиться, осталось загадкой. В любом случае, поезд по-прежнему ездил не в нужном нам направлении. Рюити проводил состав печальным взглядом. Ему тоже было что вспомнить.

Я смотрела за тихо идущим поездом, вдыхала речной воздух и видела лишь зеленоглазого юношу с именем божества. Рюити окликнул меня и предложил идти дальше. Когда мы спустились в прохладную воду, уже казавшуюся тёплой, он наконец-то закончил историю про антифаната символизма. Оказывается, его девушка бросила его ради аспиранта, изучавшего французский модернизм. Я веселилась с Безликим, когда все мои родные переживали худшие дни в жизни.

Второй раз мы ненадолго замолчали, остановившись на шестой станции от купален Абурая. «Дно болота». На этот раз Каонаси остановился сам, и я старалась не смотреть на то, каким напряженным стало его лицо. Рюити всматривался вглубь леса, будто вновь надеялся увидеть старый дом Дзэнибы. Возможно, он его и видел. В тот момент у него подрагивали руки, а плечи чуть опустились, и мне вдруг показалось, что он вот-вот потеряет человеческое обличие. У меня перехватило дыхание от внезапной волны страха. Но этого не случилось. Рюити выпрямился, скосил на меня глаза и улыбнулся. На миг выглянувший Безликий снова исчез.

— Пойдём. Вечер близится.

Я машинально посмотрела в небо, покрытое будто объемными облаками, плывшими совсем близко над водой. Солнце действительно медленно катилось к горизонту. Рюити пошёл вперёд, и его спина была неестественно пряма. Я бросила последний взгляд на знакомую дорогу и бросилась его догонять.

— Эй, Рюити-сан? Всё в порядке?

Он кивнул, но тёмные глаза выдавали его печаль.

— У тебя есть место, где ты была очень счастлива, Тихиро-кун?

Я тут же будто наяву увидела цветущие сакуры и Хаку, протягивавшего мне подарочный пакет.

— Конечно, есть, — улыбнулся Безликий, — а ты хотела бы туда вернуться?

— Нет, — не задумываясь, выпалила я. И я не врала. Мне было слишком больно и стыдно.

— Вот и я не хочу, — тихо сказал Рюити.

Я побоялась уточнять, имел ли он в виду дом Дзэнибы, вспомнив её слова о том, что они дали друг другу всё, что могли. Интересно, что же случилось между ними?..

Рюити резко спросил меня о Тамако. Я, удивившись, начала рассказывать о её интересах к готовке, истории моды и музыке, поймав себя на мысли, что Безликий всё же мог продолжать заглядывать в мою голову. Только его печальный взгляд предостерёг меня от новой ссоры: ему явно было не до этого.

Рюити многое было интересно. Он внимательно слушал истории о моей семье, задавал вопросы, цеплялся за мелочи. Я почти не успевала замечать небольшие поселения вдалеке, неоновые вывески, горевшие и днем и ночью, станции, — всё, что встречалось нам на пути. Мы с Рюити были будто старые друзья, встретившиеся после многолетней разлуки и ловившие каждую деталь друг о друге… хотя почему «будто». Так оно и было. Конечно, наши отношения трудно было назвать идеальными, но разве было в моей жизни хоть что-то близкое к биографическому эталону? Мы говорили взахлёб, так, как я ещё совсем недавно могла говорить только с Хироко, да и то только в дни, свободные от тоски по мальчику-дракону. Рюити же оказался ну совсем не дураком поболтать. Ещё бы, сколько он молчал? Сто лет? Двести? Миллион?

Как бы то ни было, третья наша остановка разговора свалилась на меня так же неожиданно, как я сама свалилась неделю назад с обрыва в речку Иваки. Рюити тронул меня за руку и кивнул вперёд. А впереди, за несколько тё*** от нас, высилась тёмная громадина главного здания купален Абурая. Из тонкой трубы лениво вырывался тёмный дым; белые флаги грустно повисли в отсутствие ветра. Красный мост всё еще соединял купальни с островом, куда мы случайно забрели с родителями в один летний день.

Я незаметно для себя вцепилась в рукав плаща Рюити и не могла отвести взгляда от шестиэтажного строения, по-прежнему казавшегося небоскребом.

Мы почти на месте. Мы почти закончили эту часть путешествия.

Мы почти замкнули круг.

Комментарий к Глава четырнадцатая. Дорога по воде

*Луччола (итал. Lucciola) – светлячок

**Кэн – японская мера длины, равная 1,8 метрам.

***Тё – японская мера длины, равная 109 метрам.

Спасибо за прочтение! :з Буду рада вашим комментариям и мнениям!

a также я поздравляю всех вас, мои дорогие и прекрасные, с наступающим Новым годом! вы делаете мою жизнь ярче, и я бесконечно благодарна вам за это. спасибо, что тратите время на мою историю и сопереживаете ребятам.