— Хорошо, бабуль, — едва бабушка вышла с кухни, он с улыбкой закатил глаза, — и так каждый день. Ты тут не заскучала с ней?

— Нет, — совершенно искренне ответила я, — с твоей бабушкой не до скуки. Мы хорошо поболтали.

— О чем вы разговаривали? — Хаку помыл руки, тут же умылся и, не вытирая лицо, сел за стол. Его бледное лицо теперь блестело, а много ли мне, дуре, надо, чтобы моё сердце сжалось.

— Конечно, о тебе, — невозмутимо сказала я. Хаку поднял бровь.

— Что, бабуля рассказывала тебе все мои тайны?

Я повторила за ним эту насмешливую гримасу, про себя удивляясь его прозорливости:

— А у тебя много тайн?

Он немного помолчал и с улыбкой сказал:

— Пожалуй, нет. А о тех, что есть, бабушка не знает.

Я отчего-то очень смутилась и, поправив прическу, перевела взгляд на окно за спиной Хаку.

Комментарий к Глава шестая. Руна на ладони

Спасибо за прочтение!:з Буду рада вашим комментариям и мнениям!

========== Глава седьмая. Альянс с богом ==========

— Нас с тобой ожидает пополнение, кстати.

Я едва не свалилась с велосипеда от этой невзначай брошенной фразы. Конечно, я не могла видеть лицо Хаку, но отчего-то была уверена, что он усмехнулся, почувствовав ёрзанье за своей спиной.

— Чего? — только и смогла проговорить я.

— Я тебя придавил там, что ли? Что с голосом? Говорю, Тоси нас ждёт на перекрёстке.

О, привет, мой прежний мир, где живёт Тоси Вада. Давно не виделись. Медленной волной накатило осознание того, что сказал Хаку. Я вцепилась ему в плечо и воскликнула:

— Только не говори мне, что ты позвал Ваду к Хироко?! Даже не смей мне этого говорить!

— А что такого, если позвал? — Хаку на секунду обернулся и, увидев моё яростное лицо, всё же решил затормозить. До перекрёстка около школы оставалось совсем не далеко.

— Конец света? — улыбнулся Кохакунуси, сверкая зелёными глазами.

Я раздосадовано и зло стукнула его кулаком в грудь. Меня так разозлили эта улыбка и его непонимание, что я даже забыла о разговоре с Дзэнибой. Тайны, проклятия и магия могут подождать, пока бушует праведный гнев.

— Да чего ты смеёшься, будто это лучшая шутка на свете, идиот! Нельзя просто так звать людей в гости, причём даже не к себе, да и не просто людей, а чертового Тоси Ваду! Ты выскочка, кретин и…

— Идиот. Я запомнил, — Хаку говорил, как всегда, очень спокойно, и это взбесило меня ещё сильнее. «Что-то руна совсем не сдерживает мой гнев», — подумала я, занося руку для нового удара, но её ловко перехватил зеленоглазый парень и, на секунду задержав пальцы на моем запястье, тут же отпустил.

— Побереги руку и заткнись хоть на минуту, Огино.

Моя фамилия и его прикосновение немного отрезвили меня. Я хмуро смотрела на его нетускнеющую улыбку и сквозь зубы процедила:

— Ну?

Хаку выдержал театральную паузу и сказал:

— Я позвал Ваду к Хироко, когда встретил его в магазине. После долгого разговора о ней и наших отношениях и, конечно, после того, как я спросил у Кодзимы разрешения. Хорошего же ты обо мне мнения, — Хаку смахнул волосы с лица и посмотрел на меня, — Не дошло? Тоси давно влюблён в Хироко и сегодня чуть с ума не сошёл. Сама подумай. Сначала её феерическое падение, потом непродолжительные разговоры о нашем с ней воображаемом романе. Кажется, он хотел двинуть мне по носу прямо у мясного прилавка, но всё же дал мне объясниться.

— В чём? — бездумно спросила я, лихорадочно проговаривая про себя слова Хаку. Давно влюблён? Чуть не сошёл с ума? Вот кто здесь сбрендит на счёт три, так это Тихиро Огино.

— В том, что я не думал, что дружеское участие так легко спутать с любовью до гроба. Я еле заставил Тоси пойти с нами проведать Хироко, говорил, что ей будет приятно. И, судя по твоей реакции, я попал в яблочко? Да перестань ты меня бить!

В это время я снова толкнула его в плечо, но уже без злости и раздражения. Хаку понял это и засмеялся, не уворачиваясь от моего слабого удара:

— Так я прав, это действительно взаимно?

Я не хотела выдавать свою подругу (хотя, по сути, уже это сделала), поэтому только буркнула:

— Сводник!

Хаку не обиделся:

— И что, это плохо?

— Ужасно, — я подумала и добавила, — но не в этой ситуации.

Мы помолчали. Мне стало неловко за мою глупую вспышку гнева. Хаку протянул руку и со вздохом взъерошил мне волосы:

— В следующий раз разберись, прежде чем бросаться на людей с кулаками, Огино.

— Чего это я опять Огино? — обиженно спросила я. Хаку хмыкнул:

— Мне нужно привыкнуть. Прости, Тихиро. Но давай уже поедем, а то Вада точно не ограничится простыми толчками.

Я согласилась. А что мне оставалось. Солнце уверенно шагало к горизонту, а мне нужно быть дома до темноты.

— Слушай, — сказала я, когда мы уже повернули к школе, — могу я тебя попросить никому не говорить о том, что произошло у нас с Араи? Я не хочу беспокоить Хироко, а остальным знать и вовсе необязательно.

Хаку, не сказав ни слова, чуть повернул голову и кивнул, и я знала, что это движение имеет бóльшую цену, чем любое слово.

Скоро я увидела, что Вада успел переодеться и оставить дома школьные вещи и гитару, с которой он таскался на каждое собрание музыкального клуба. Он дремал и держался на велосипеде не иначе как чудом. Хаку тихо подъехал к нему почти вплотную и хлопнул его по плечу. Вада подпрыгнул и чуть не упал, потеряв равновесие. Он смерил Хаку своим привычным тяжёлым, угрюмым взглядом и сказал:

— Я уже думал, что ты обо мне забыл, Хайо.

Потом он посмотрел на меня и спросил:

— Если ты такая копуша, то почему не переоделась?

Хаку, кстати, тоже сменил форму на чёрные джинсы и тёмно-серый джемпер, поэтому я действительно одна была в дурацкой школьной юбке, торчащей из-под куртки.

— Какой еще Хайо? — спросила я, не отвечая на вопрос Вады. Хаку начал что-то говорить, но его прервал наш одноклассник:

— Я себе весь язык стер его имечком, серьезно. Моя прабабушка тратит меньше времени, чтобы вспомнить, как меня зовут, чем я, когда пытаюсь к нему обратиться. Вот и придумал короткий вариант, вроде, Хайо не против. Ты же не против?

— Не против, — кивнул Хаку и снова повернулся ко мне, — тебе не нравится?

Я пожала плечами:

— Главное, чтобы тебе было нормально.

— Может, мы уже поедем, а? Я замерз вас ждать, — с раздражением сказал Вада.

Мы с Хаку выехали вперед, потому что Ваде нужно было показывать дорогу к дому Хироко. Начав подниматься в горку, Хаку спросил меня прерывающимся от напряжения голосом:

— Тебе… правда не нравится… Хайо?

Вот прицепился же… Я слезла с велосипеда и пошла рядом с ним.

— Да нормальное имя. Если тебе и Ваде нравится, почему бы и не пользоваться им. Только вот твое имя мне нравится больше.

— Спасибо, — сказал Хаку и прибавил скорость. Я хотела было обидеться, но махнула рукой. Давно у меня не было таких странных дней. Тут меня обогнал и Вада, и мне пришлось зашагать быстрее. Джентльмены из японских старшеклассников не хрестоматийны, что уж там и говорить. Правило «дамы вперед» явно невысоко стояло для этих велосипедистов, ожидавших меня в конце подъема.

***

Хироко была в порядке. Действительно, она всего лишь ушиблась при падении, и ей даже не стали продлевать освобождение от занятий. Поначалу подруга ужасно нервничала, постоянно норовила вскочить и чем-то услужить нам с парнями, пока мы в три голоса не рявкнули на нее и не приказали сидеть смирно и есть свой рамэн*. Я смотрела на пунцовую в тон новому спортивному костюму Хироко и не могла не улыбнуться, ведь меня одну она, скорее всего, встретила бы в мягкой пижаме Пикачу. Хаку передал Хироко мазь Чи-Дзэнибы, и так все поняли, что я ездила с ним к нему домой. Подруга вопросительно округлила глаза, я сделала вид, что этого не заметила. Вада же хмыкнул и сказал:

— Да ты сегодня звезда, Огино. После случая со стихотворением уже успела сгонять к парню домой…

Хироко ничего не поняла, и, на мое неудовольствие, Вада начал объяснять. Когда дело касается того, с чем он в корне не согласен, он становится не в меру болтливым: