– Расскажите! Расскажите подробно!
– Ох, мы кстати чуть мой дом не прошли. Как заболтались. Вот здесь я живу. На третьем этаже…
– Санчо, а вы знаете, я вспомнила, – сказала Вероника. – У нас еще должен быть классный час скоро. Да, Лизка?
– Какой классный час? – не понимала Лиза.
– Ну, такой… обычный… – Вероника ударила кулачком по спине Лизу, прошептав "не тупи!"
– А, да… Точняк!
– Нам нужно бежать, Санчо. А то ругать будут!
– Да. Хорошо, – бесцветно произнес он и стал быстрее водить рукой в кармане, уже не боясь выдать себя
Девочки озадаченно посмотрели на него, как странно колышется пальто… А потом побежали прочь…
Санчо Панса поднялся в свою квартиру. Зашел. Запер дверь. Снял пальто. Из ширинки торчал голый пенис. Не снимая обуви, он прошел и открыл свою тайную комнату. И выбрал две игрушки. Слоника и жирафа. Он вновь с ними пошел в прихожую.
– Вот мы и дома, – сказал поэт. – Лиза, Вероника, вы проходите в комнату, а я приму душ и приду.
Он отнес игрушки в комнату.
– Вот, Лиза, присаживайся сюда, – он усадил жирафа на кресло. – А ты садись… и можешь даже лечь на кровать, – положил он слоника на свою кровать. – Нет! Мне не терпеться! Вы такие красивые!
Санчо Панса спустил брюки и трусы и лёг сверху на слоника… Он кончил быстро, пролил сперму на животик слоника…
7
– Фу! Он мерзкий! – сказала я. – Додик, неужели он… с игрушками?
– Ага… для этого он их покупает, – кивнул мне Додик и улыбнулся. – Игрушки, нужно признать, удивительная вещь. Они все похожи на кого-нибудь из людей. Когда Санчо Панса нравилась какая-нибудь женщина, он искал игрушку, лицом похожую на неё…
– Бедные игрушки, – грустно сказала я. – Будь может, и у них есть души, а быть может и сознание…
– Возможно, – пожал плечами волшебник, – тебе, Вика, лучше знать…
– Почему? – сделала я вид, что удивилась.
– Ты Саошьянт…
– Ого! Теперь мы с Витей Саошьянт! – засмеялась я и захлопала в ладоши. – Тогда ты Заратуштра!
– А почему и нет? – Додик тоже засмеялся. – Разве я не гожусь для такой роли?
– Годишься! Еще как годишься! Кстати, я читала, что Саошьянт, спаситель мира, который придет перед концом света, родится от девственницы, которой во чрево семя принесет вода, когда она будет купаться в реке…
– Так и было, – сказал Додик и таинственно взглянул на меня. – В незапамятные времена пророк Спента Заратуштра излил в воду своё семя, и вода берегла его на самом глубоком дне, пока одна девственница не вошла в неё. Семя проникло в нее, и свершилось великое зачатие Спасителя…
– Ты так глянул на меня, как будто девственницей была моя мама! – захихикала я.
– Как знать, – всё еще не снимал он маску таинственности.
– Додик, милый, не пугай меня!
– Кстати, о воде! – переменил волшебник тему. – Я еще сегодня не принимал ванну… Пошли?
– Пошли…
…в ущельях здесь множество водопадов, небольших ручейков, извилисто бегущих с вершин мимо кривых, колючих кустиков эфедры и кроваво-красных горных тюльпанов. Вот под один такой водопад Додик как-то принес старинную чугунную ванну. Он раздевался и залезал в нее, полную ледяной воды. Я даже представить не могла, как можно купаться в горной купели! Можно же кости проморозить! А ему ничего! Одним словом, волшебник…
– Ого! – восторженно произнесла я, когда он разделся. – Вот это да!
У Додика была очень мощная эрекция, такая, что толстый большой член аж выгнулся и прижался головкой к пупку. Он напоминал сейчас дверную ручку. Я залюбовалась, чувствуя, как мне хочется секса.
– Додик, я тебя давно хотела спросить. У тебя никогда ни с кем не бывает секса и ты не рукоблудишь. Как ты терпишь?
– Терплю? – удивился он моему вопросу. – Терпят же боль или какие-нибудь страдания. А разве от того, что эта штуку (он показал на свой член) стоит, я страдаю?
– Но… когда он так долго, больно же…
– Мне нет, – улыбнулся он.
– А ты не хочешь, чтобы…
– Нет. Этого не нужно, Вика, – догадался он, о чем я хотела спросить. – Ты моя мама. Да муж твой ревностью будет объят…
– Нет, – грустно сказала я и отвернулась, чтобы не смотреть на его хуй, от которого у меня текли слюнки. – Витя весь поглощен своей Наташкой, никого не замечает вокруг. И у нас… уже давно…
– Ух! Как хорошо! – перебил Додик меня и залез в ванну.
Я обернулась и почему-то засмеялась. Вернее, я знаю почему. Додик – это большой ребенок, непосредственный и чистый. Мне даже стыдно, что я хотела склонить его к любовным отношениям… Да, и так важно, что у меня не было давно нежного мужчины. Моя рука тоже нежна со мной по ночам. Важно то, чем Додик будет заниматься сейчас. Волшебник пришел сюда ни просто помыться, он пришел для ритуала. Я затаила дыхание, хотя и много раз слушала его великую молитву воде. Додик зачерпнул в ладони воду и приблизил к губам. Он начал говорить с ней:
– Приветствую тебя, вода! Всем сердцем, всем существом приветствую! Я сейчас вошел в тебя, я в тебе, вода… Ты сейчас вокруг меня. Ты и во мне, вода. И я сам состою из воды. Мы с тобой едины. Мы это триединство. Как Господь Бог триедин, так и мы сейчас с тобой триедины. Нет границ между мной и тобой. Всё, что есть я, это ты. Моя душа состоит из воды. Мои мысли хранятся в воде, которая во мне. Ты всё хранишь в себе, все мысли каждого человека, который жил или будет жить. Ты есть мировая хранительница всех мыслей, вода… Вода, которая во мне и которая снаружи, через реки и океаны ты, вода, связана с другими, которые тоже состоят из воды. Я сейчас слышу слова, которые есть в них. Их много, их миллионные миллиардов. И все они разные, как и ты, вода, всегда разная. Ты подвержена смене настроения. Ибо ты Господь Бог, живое воплощение в воде всех его пророков… Я в тебе, вода, ты во мне, вода. Мы едины! Ты Господь Бог! Ты волшебная целительная сила! Я сейчас чуток, и моя вода настроена слушать и слушаться тебя вода! Молю тебя, скажи моей внутренний воде, чтобы та стала чистой и здоровой, спокойной и ясной. Молю тебя, сделай мою внутреннюю воду свежей и прозрачной, свободной от злого умысла и плохих мыслей! И молю тебя, измени себя и в моих любимых, сделай себя в тех людях, кого я люблю, свежей и прозрачной, свободной от злых помыслов и плохих мыслей. Аминь…
8
....надо же, как жизнь-то устроена… – подумала Софья Петровна Калкина, не находя эпитетов. Четырнадцать лет назад она сама была в Морскогорске с подругой. Они тогда поехали в Крым без мужей дикарями. Остановились в этом посёлке. У Софьи тогда еще не было детей, только через год появятся близнецы, мальчик и девочка, Витя и Вика. В то время, а это был 2003 год она только год как была замужем за предпринимателем и депутатом Вадимом Петровичем Калкиным. Если бы она знала, что здесь в Морскогорске жила её родная сестра Инга Шмелёва, она бы обязательно разыскала её. Быть в одном поселке и не знать! Жизнь… да, уж, нет слов!…
Инга нашла Софью по интернету. Написала Софье в соцсети. Много лет назад их родители, Софьи и Инги развелись. Отец взял с собой Ингу и уехал неизвестно куда.... Ну, надо же – они могли встретится еще четырнадцать лет назад! Не могла прийти в себя Софья Петровна. Быть может, и встречались на какой-нибудь из улиц поселка, прошли мимо друг друга… А ведь…
…Софья оглянулась, как будто её мысли мог кто-то подслушать… а ведь там, в Морскогорске живёт настоящий отец её детей…
9
Степь. Женщин сразу поразил простор, хотя они и не сказали друг другу ни слова. Полустанок посреди огромного пространства желто-голубого: желтая равнина и огромнейшее голубое небо. Горячий ветерок был полон запаха травы и пения цикад. Они стояли на горячем бетоне перрона, метрах в стах было деревянное, выкрашенное в белый, одноэтажное здание. Видимо, вокзал. Посредине перрона скамейка с двумя урнами по бокам, в которых, наверное, и никогда не бывало мусора. А вдалеке в дымке горы. Вот и всё. И… никого.
