Вскоре ее состояние начинает сказываться и на мне, и ни предложение Рона сыграть в шахматы, ни веселый щебет Джинни не может вывести меня из состояния отрешенности. Эти двое пытаются растормошить нас, но отголоски недалекой войны прочно окопались в моей голове и головах остальных, и постепенно отрешенное отношение к окружающему миру передается всем. А ближе к вечеру поступают первые новости.

Артур Уизли с Кингсли одними из первых возвращаются в особняк. Оборванные, сильно пахнущие кровью и потом, с сумасшедшим блеском в глазах, они взахлеб рассказывают новости с фронта.

— Все живы, никто из Ордена не погиб… — Облегченный вздох вырывается сам собой, напряжение целого дня постепенно отпускает, а по телу разливается приятная нега.

Остальные новости я слушаю вполуха. Министерство практически пало, Пожиратели окопались на верхних этажах, продолжая бросаться заклинаниями. Их обложили со всех сторон, заблокировали камины и поставили антиаппарационный купол. Поэтому победа — лишь вопрос времени. Авроры, с которых сняли Империус, встали на нашу сторону и теперь воюют плечом к плечу с орденцами. Статья о смерти Волдеморта уже сдана в номер «Ежедневного Пророка» и выйдет самое позднее завтра, хотя об его гибели знает уже вся Англия.

Мы ликуем, и на радостях открываем бутылку шампанского, распивая ее на четверых. Чуть позже к нам присоединяются вернувшиеся близнецы, Перси и Билл с женой. Взрослые не мешают нам, предпочитая после тяжелого дня отдыхать в своих спальнях.

Шампанское ударяет в голову, и мы смеемся, как ненормальные, опустошая уже четвертую бутылку. Кто-то притаскивает неизвестно откуда взявшийся маггловский магнитофон, который орет голосом Битлз, и вся веселая компания начинает дергаться под музыку, перекрикивая друг друга и громко матерясь, обнимаясь и пытаясь при этом не упасть. Пьяные вопли разносятся по всему дому, и так некстати вернувшийся из Министерства Дамблдор, недовольно качая головой, ставит на гостиную заглушающие заклятия и удаляется, не сказав ни слова.

Спустя пару часов и еще три бутылки я уже не стою на ногах, поэтому пристраиваюсь на диване. Глаза застилает белый туман, а чье-то теплое тело пытается умоститься у меня на коленях, обнимая за шею и целуя в уголок рта. Окруживший меня аромат духов не только не возбуждает, а наоборот отталкивает, поэтому я начинаю резко крутить головой, пряча губы, а руками отпихиваю от себя посягнувшую на мою честь размытую фигуру. Фигура вяло сопротивляется, но шею не выпускает, а мокрые поцелуи приходятся то в нос, то в ухо, то вообще в затылок.

— Поттер, немедленно прекратите, вы ее покалечите! — Чей-то приятный баритон звучит совсем рядом, и мягкие сильные руки выдергивают из удушающих объятий.

Меня ставят на ноги, которые тут же подкашиваются, и ловят уже возле самого пола.

— Да, Поттер, не ожидал от вас! — выговаривает мне все тот же голос. — Если не умеете пить, так не беритесь!

Я что-то лепечу в ответ заплетающимся языком и хватаюсь за моего спасителя, полностью повиснув на нем.

— Наказание ты мое! — Сильные руки подхватывают под колени и куда-то несут. Нежный, слегка терпкий запах мелиссы и пижмы сливается с пряным мужским запахом, и я вдыхаю этот аромат всей грудью, прикрывая глаза от блаженства. И отключаюсь.

Утро ожидаемо начинается с дикой головной боли. Пробираясь по стеночке в ванную и обратно, я не сразу замечаю небольшой флакончик на тумбочке с надписью: «Антипохмельное». Снейп!

Отвратительный вкус зелья вызывает очередной рвотный позыв, но спустя несколько минут тошнота отступает, голова становится ясной, и желание жить вновь выступает на первый план.

— Гермиона! — Я влетаю в ее комнату, пару раз стукнув в дверь. — Ты как?

— Средне, — выдавливает она, массируя виски. — Хоть я и выпила не так много по сравнению с вами. Но голова все же болит и спать хочется. А ты?

— А я чуть не умер, — смеюсь я, ловя недоверчивый взгляд. — Что? Снейп оставил мне антипохмельное.

— Ну, тогда это все объясняет, — делает вывод она.

— Что все?

— Твое веселое настроение на фоне подавленности всех остальных, страдающих от последствий вчерашней вечеринки.

— Я не виноват, — оправдываюсь я. — Я не просил его о зелье.

— Гарри, прекрати винить себя во всех грехах, — выговаривает мне Гермиона. — То, что у тебя со Снейпом хорошие отношения, не должно волновать никого, кроме вас двоих.

— А у нас хорошие отношения? — удивленно спрашиваю я. — Как по мне, они абсолютно ровные. Он держится со мной так же, как и с другими.

— Ну, никого из нас он не относил на руках в свою комнату и не укладывал в постель, — улыбается Гермиона, глядя на мое ошарашенное лицо. — И зелье тоже не давал.

— Снейп? Нес меня на руках?

Озвученное не укладывается в голове. Хотя… кажется, такое уже было. Правда, не при толпе народа.

— А еще он спас тебя от Джинни, — продолжает Гермиона, тем самым давая мне возможность восстановить цепь событий прошлого вечера.

— Так вот кто это был, — бормочу я, кривясь от неприятных воспоминаний. — Кажется, я ей нравлюсь.

— О да! — подтверждает Гермиона. — А она тебе?

Я резко вспыхиваю от бестактного вопроса и глубоко вздыхаю.

— Значит, нет. И что ты собираешься делать? Похоже, Джинни собирается приложить все усилия для достижения результата.

— Буду сопротивляться всеми силами, — озвучиваю я. — Волдеморта победил, неужели с Джинни не справлюсь?

— Ну-ну, — смеется Гермиона. — Удачи.

Да, что-что, а удача мне понадобится. Правда, сегодня мне везет. Джинни попадается на глаза лишь вечером, впрочем, как и остальные младшие Уизли. При виде их опухших лиц чувство благодарности к Снейпу прочно занимает мое сознание, и ночью, когда он появляется в нашем особняке, я решаюсь зайти к нему в комнату.

— Добрый вечер, профессор! — радостно произношу я на его приглашение войти.

Он сидит в кресле возле окна с сигаретой в руке и прожигает меня своими черными глазами:

— Чем обязан, мистер Поттер?

На мгновение я теряюсь от такого обращения, и начинаю как обычно лепетать:

— Э-э-э. Профессор Снейп… сэр… Я хотел поблагодарить вас за вчерашнее. Спасибо. Большое. Вы мне очень облегчили жизнь, сэр.

— Облегчил, значит, — повторяет он, и вдруг начинает смеяться.

Легко так, непринужденно, наклонив голову и спрятавшись за свисающими черными прядями, в которые запускает свободную руку. Никогда не видел, как он смеется. Улыбается — да, приходилось. А вот это…

Его смех звучит приглушенно, почти полностью тонет в громком чириканье раскричавшихся непонятно с чего воробьев за открытым окном, и заражает своей непосредственностью. Я с трудом подбираю с пола упавшую челюсть и пытаюсь придать лицу ничем не примечательную гримасу а-ля ничего из ряда вон происходящего не произошло. И жду.

— И часто ты так напиваешься? — интересуется он, отсмеявшись.

— ТАК впервые, — признаюсь я. Маска тут же слетает с лица, и я краснею от стыда, вспоминая, как уткнулся ему в грудь, когда он нес меня в спальню.

— Все когда-то бывает впервые, Гарри. И только в наших силах сделать все, чтобы этого не произошло. — Снейп подносит тлеющую сигарету ко рту и затягивается.

— Прости, это больше не повторится, — виновато кошусь на него, специально называя на «ты» в ответ на «Гарри».

Он долгое время молчит, глядя куда-то поверх меня, и в итоге выдает:

— Ладно, можешь обращаться ко мне по имени после всех наших… приключений. Но только без посторонних!

— Угу, — тут же отвечаю я, не давая ему передумать. Приключений действительно было много. Разных. И нагло плюхаюсь в соседнее кресло, забираясь туда с ногами. — Расскажешь, чем вы занимались эти два дня в Министерстве?

Северус выбрасывает сигарету в окно и монотонно начинает свое повествование. Бархатный завораживающий голос звучит ровно, без тени эмоций, словно читает какой-то трактат о ядах, а вовсе не перечисляет победы Ордена Феникса в этой войне. Рассказ довольно краток и в меру лаконичен.