— Э-э-э… понимаешь, Рон, это как-то само собой получилось. Волдеморт наложил на меня Империо, а ты же знаешь, я могу его сбрасывать. Ну, я и сбросил. А он в это время совсем близко от меня стоял. Я толкнул его, он от неожиданности выронил палочку. Я сразу же схватил ее и бросил Аваду. Вот, собственно, и все.

Комнату наполняет гнетущая тишина. А через несколько секунд раздаются хлопки. В ладоши хлопают все находящиеся в комнате люди, одаривая меня своими улыбками. А я, как идиот, смотрю только на Снейпа и улыбаюсь ему одному…

Все остальные события сливаются в одну кучу: меня дружественно похлопывают по плечу, обнимают, целуют, одаривают комплиментами, куда-то тянут, тормошат. Потом усаживают за стол, произносят тосты. Ремус по-родственному треплет волосы на голове, Джинни подкладывает в тарелку лучшие кусочки, Рон громко рассказывает о своей жизни в особняке Кингсли.

После обеда все взрослые члены Ордена, исключая наше Золотое Трио и Джинни, запираются в библиотеке, обговаривая дальнейшие действия. Мы сидим в гостиной, где меня вынуждают рассказать о моих недавних злоключениях. Отбиться не получается, и я преподношу сильно отредактированную и урезанную версию. Молчу про изнасилование и про наши «близкие» отношения со Снейпом, естественно. Девчонки бросают на меня жалостливые взгляды, Рон долго отходит от шока.

— Прости нас, Гарри, — затравленно произносит Гермиона, когда я замолкаю. — Мы и подумать не могли, что ты сам отправишься убивать змею. Ты ведь ничего нам не сказал.

— Я не мог, — каюсь я. — Простите, правда не мог. Я тогда понял, что мне придется умереть. И сказать вам это в глаза язык не повернулся. Вот и ушел по-английски, не прощаясь.

Гермиона бросается мне на шею, утыкаясь лицом в грудь, и всхлипывает. Молча обнимаю ее, окидывая взглядом друзей. Рон стыдливо опускает глаза, а Джинни… Джинни зло поглядывает на Гермиону. Она что, ревнует?!

Глажу Гермиону по спине, сам продолжая наблюдать за Джинни. Она перехватывает мой взгляд, и выражение лица меняется на добродушно-веселое. Вот же… попал!

Спорить с самим собой бесполезно. Да, мне нравилась Джинни. Мы с ней даже целовались. Давно! И сейчас нравится, но… как друг. Подруга. Сестра Рона.

Интересно, как давно я перестал испытывать к ней влечение? И было ли оно вообще? Сейчас уже и не вспомню. Практически сразу после поцелуя мы расстались: уничтожение крестражей требовало нашего непосредственного участия. Холодные, голодные, неприкаянные мы слонялись по всей Англии в их поисках. Поэтому про Джинни я вспоминал нечасто. Наверное, я все же не любил ее. Тогда. И уж точно не люблю сейчас.

Время неумолимо приближается к полуночи. Наконец, миссис Уизли удается разогнать нас по спальням. Моя — в самом конце коридора, на втором этаже. Рядом со спальней Снейпа. Небольшая, но уютная кровать стоит прямо посреди комнаты, скрытая балдахином. Скидываю одежду, облачаюсь в лежащий на покрывале халат и иду в душ. Теплые струи приятно ласкают тело, и когда я случайно касаюсь рукой своего члена, в голове яркой вспышкой проносится вчерашний эпизод, когда Снейп… нет, Северус делал мне минет. Пальцы сами начинают перекатывать яички, другая рука обхватывает оживающее достоинство и начинает гладить его. Лицо Снейпа перед глазами довольно улыбается, вбирая в рот весь мой немаленький член, и я закидываю голову вверх, подставляясь под струи. Рука продолжает уверенные движения, наращивая темп, и через минуту из горла вырывается приглушенный стон, тонущий в потоке воды.

Усталый и расслабленный, я забираюсь под одеяло полностью обнаженным, и засыпаю.

— Гарри! — Бархатный голос вырывает меня из ночного сна, в который я провалился сразу же, как повстречался с подушкой.

— Северус! — шепчу я, напряженно всматриваясь в темноту, и тут же прикусываю язык, осознавая, чем мне может грозить такая фамильярность.

Я обращался к нему на “ты” там, в нашей тюрьме, но по имени никогда не называл. А вот сейчас вырвалось непроизвольно спросонья. Хотел бы я звать его так, ведь у него такое красивое имя: Северус. Север, Сев. Странно, как я раньше этого не замечал. Но! Здесь так много чужих ушей, для которых оно не предназначено. А если еще они узнают, что между нами было…

Снейп никак не реагирует на мое обращение, но мою руку, сжатую своей, тем не менее не отпускает.

— Гарри, прости, что разбудил. Просто хотел убедиться, что ты с друзьями никуда не полезешь на этот раз. Обещай мне, что вы и шагу не ступите из особняка без разрешения.

— Вы куда-то уходите? Профессор? Вы покидаете нас? — Мой голос ломается, когда я забрасываю его вопросами. Что, что со мной случилось, почему я боюсь отпускать его?

— Поттер, успокойтесь, все хорошо, — спокойно реагирует Снейп на мой выпад. — Через пару часов Орден будет штурмовать Министерство. Да и с Пожирателями надо разобраться. Мы уходим на войну, Гарри. Но теперь это наша война. Ты свою миссию выполнил. И не спорь! — Он затыкает мне рот прежде, чем я успеваю вставить свои пять кнатов. — Это будет полноценный бой магов, детям там не место. Да, Гарри, ты еще ребенок, и твои боевые навыки далеки от совершенства. Поэтому ты с друзьями остаешься здесь. Все понял?

Я обреченно киваю, вглядываясь в черные, как ночь, глаза, и где-то на задворках сознания мелькает: какие же мягкие у него пальцы. Кажется, он только сейчас замечает, что все это время непроизвольно поглаживал мое запястье, поэтому резко убирает руку, которая на секунду скрывается в кармане мантии.

— Вот, — он протягивает мне флакон, — это для твоих глаз. Один раз в день по чайной ложке перед завтраком. Попьешь месяц, потом посмотрим.

— Спасибо, Се… сэр, — запинаюсь я, делая попытку придвинуться ближе, но он резко встает с постели, и я замираю.

— Спокойной ночи, Гарри.

— Удачи, профессор.

Снейп уходит, а я продолжаю сидеть и глазеть на закрытую дверь, за которой скрылся он — человек, до недавнего времени бывший моим врагом. И я почему-то переживаю за него. Как давно он стал мне небезразличен? Ответа на этот вопрос у меня пока что нет, поэтому я заставляю себя лечь и подумать об этом позже. Например, завтра.

Утром ко мне в комнату, словно вихрь, врывается Джинни:

— Гарри, подъем! Сколько можно спать? Завтрак уже давно готов! — И бесцеремонно усаживается на кровать. — Как спалось?

— Э-э-э… нормально, Джин. — Я лежу полностью обнаженный, хорошо хоть одеяло прикрывает стратегически важные места. Но даже от этого мне становится неловко, и я краснею, как рак, когда она оценивающе осматривает меня. Натягиваю одеяло как можно выше и прячу под ним выглядывающие худые ноги. — Ты не могла бы подождать за дверью? Мне нужно одеться.

Джинни фыркает:

— Конечно, Гарри! Я буду в столовой! — И испаряется.

Облегченно вздыхаю и выбираюсь из постели. Сам виноват, надо было бросить запирающее на дверь. Хотя тогда бы Северус ко мне не зашел. Или зашел бы, для него это не преграда. Это же Снейп!

Одеваюсь, бегу на пять минут в ванную и спускаюсь вниз. За столом сидят Гермиона, Рон и Джинни. Миссис Уизли накрывает на стол. Замечаю, как дрожат ее руки. А еще она резко поджимает нижнюю губу, когда вспоминает о ком-то из своей семьи. Сейчас все они в Министерстве. И наверняка там сейчас жарко. Из обрывков вчерашних разговоров я узнал, что большинство работающих магов находятся под мощным Империусом, власть в руках Пожирателей, а сам министр — из ближнего круга Волдеморта. Просто так они не сдадутся. Будет бойня. Кровавая бойня. Война, заключительная ее стадия.

Здороваюсь со всеми и плюхаюсь на стул рядом с Роном. Кажется, он не разделяет угрюмое настроение своей матери, потому что поглощает пищу с жадностью голодного гиппогрифа. Впрочем, Джинни тоже не выглядит удрученной, бросая на меня мимолетные взгляды и улыбаясь краешком губ. Только Гермиона напряженно стискивает в руках вилку, кромсая несчастную яичницу. Другая ее рука сильно сжимает чашку с кофе, сама же Гермиона полностью поглощена своими мыслями, и они точно никак не связаны с нами.