Спустя пару минут я уже на крохотной светлой кухоньке, исследую шкафчики и холодильник на предмет съестного. Нахожу начавший черстветь батон, вполне свежий бекон, десяток яиц, аж две банки кетчупа и два банана и початую бутылку масла и почти допитую бутылку мартини. Интересный набор. Зато в шкафчике над плитой я обнаруживаю аж четыре коробочки с чаем, и все разные. Но причудам любимого не удивляюсь, вспоминая о его происхождении. Британец, что с него возьмешь?

Для настроения включаю себе музыку и, скользя носками по полу, начинаю готовить свое фирменное блюдо. Яичница в хлебе с беконом. Умолчим тот факт, что это практически единственное, что я хорошо готовлю. И не надо мне тут читать нотацию, что девушка в моем возрасте должна уметь готовить любые кулинарные изыски. У меня не было стимула учиться этому. Зато теперь он появился и я начну в полной мере терроризировать Соню, кашевара со стажем.

— Идеально, — раздается со стороны дверного проема. Я поворачиваю голову и вижу Эдварда, подпирающего дверной косяк и снимающего меня на телефон.

— И давно ты там стоишь? — интересуюсь я, воинственно выставив перед собой лопаточку. В другой руке у меня бутылка с маслом, которую я использую как микрофон.

— Достаточно, чтобы в полной мере насладиться зрелищем того, как ты рассекаешь по кухне в моей кофте и подпеваешь Синатре. И знаешь, мне это безумно нравится, — он не выключает камеры, подходя ко мне, и обнимает меня одной рукой за плечи. Чмокает в щеку.

— Если ты выложишь это, я тебя убью, — грожу ему я, потрясая лопаточкой.

— Я жадина и делиться таким сокровищем не намерен.

— Тогда сделай селфи и перешли мне, буду собирать за твой счет лайки и подписки!

— Какая ты меркантильная, — хмыкает он, но делает фотографию. — Я и сам выложу, а то меня все спрашивают, кто же является автором последнего десятка фотографий.

— Да? — наигранно удивляюсь я. Нечего ему знать о том, что я периодически листаю комментарии под его фотографиями. — Тогда у меня скоро будет много работы! Буду нарасхват. С такой-то рекламой!

— А я уже хотел предложить тебе место фотографа на летний блок тура… — его лицо приобретает хитрое выражение. — Но мадам фотограф, видимо, будет слишком занята.

— И что должна будет делать мадам фотограф в туре? — будто без интереса спрашиваю я, отстраняясь от парня и снимая крышку со сковородке, чтобы перевернуть кусочки хлеба и разбить яйца. Эд обнимает меня со спины и водит горячими ладонями по моему животу.

— Делать красивые снимки, с чем вряд ли появятся проблемы, вести мой Инстаграм и наслаждаться жизнью вместе со мной. Умение владеть графическими редакторами приветствуется.

— Интересное предложение, мистер Ширан.

— И ты сможешь практиковать испанский и румынский, — продолжает соблазнять меня Эдвард. — Соглашайся, Полли…

— Посмотрим на ваше поведение, мистер Ширан, — несколько самодовольно хмыкаю я и поворачиваюсь к нему лицом. — До июля еще май и июнь, если ты не забыл. И я очень соскучилась по семье, — касаюсь его щеки пальцами, и он ловит мою ладошку своими и, поднеся к губам, целует каждый палец, потом ладонь и запястье. В груди щемит от чего-то, а дышать становится трудно. Я не двигаюсь, боясь спугнуть эту нежность, так легко вытеснившую адски жгучую страсть, разгоревшуюся в нас чуть больше получаса назад.

Вернув мою ладонь на свою щеку, Эд довольно щурится.

— Пока ты вчера сидела на лекциях, как примерная девочка, я встречался с менеджером на счет тура. В начале июля у меня два концерта в России, между которыми полторы недели. И я питаю надежду познакомиться с твоими родителями…

Не зашипи бы сейчас сковородка, я бы его расцеловала!

***

Два часа спустя мы мчимся в аэропорт. Таксист косится на Эда в зеркальце заднего вида и еле сдерживается попросить автограф. Мы же перешептываемся и хихикаем, как малые дети. Эдвард отпускает сомнительный комплимент котенку на нижнем элементе моего белья. Я припоминаю ему милейших Спанч Бобов на пижамных штанах и замечаю, что его задница в них просто огонь.

Когда мы залетаем в здание аэропорта, регистрация и посадка на нужный рейс идет уже полным ходом. Меня будто ударяют под дых, и весь смех выходит из легких вместе с воздухом. Нечем дышать. Глядя на Эда, я понимаю, что и ему тоже не по себе.

Мы прощаемся несколько скомкано и неловко под взглядом десятка его фанаток, сгрудившихся тут же, рядом. Чем сильнее сужается их круг, тем сильнее мне хочется хватать воздух по-рыбьему, ртом. Эд видит мое бедственное положение и прижимает меня к себе, крепко обнимая. Я цепляюсь пальцами за ткань толстовки на его плечах, как утопающий за соломинку.

— Спокойно, Полли, дыши, — шепчет он. — Все хорошо… Мне надо идти, малышка. Ты же справишься, да? — я киваю. — Вот, хорошо… Я позвоню, как только самолет приземлится, обещаю. Ты же будешь ждать звонка? — снова киваю. — Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — срывающимся голосом отвечаю, разжимая пальцы, сведенные судорогой.

— Будь умницей, ладно? Не встревай в неприятности и не безумствуй без меня, а то я обижусь, — он мимолетно усмехается. Отстранившись от него, я вновь вижу ту самую сдержанную и ободряющую улыбку. Но ненастно-голубые глаза за стеклами очков печальны. Эд поправляет мне челку и целует в лоб.

— Разойдись! — раздается рядом тяжелый бас и в поле моего зрения показывается лысоватый верзила в черном костюме-двойке.

— Привет, Джим, — здоровается с ним Эдвард. — Я уже иду.

— Вы Полина Алова, да? — верзила игнорирует его, обращаясь ко мне. Я осторожно киваю. — Мы с дочерью поклонники вашего блога в Инстаграме. Она начала интересоваться живописью и литературой благодаря вам. И меня подсадила. А ваши снимки Нью-Йорка! Я как будто и не знаю теперь этот город, хотя вырос здесь.

— Спасибо, — я смущенно улыбаюсь и краснею.

— А можно с вами сфотографироваться? Дочь будет в восторге, что я с вами встретился! — Джим сует Эду в руки свой телефон. — Сделай милость, сфотографируй.

Парень обиженно дует губы, не привыкший быть по ту сторону объектива, но послушно делает снимки, где его довольный охранник обнимает смущенную до клюквенно-красных щек меня.

— Спасибо, мисс! С вашего позволения я поведу этого оболтуса в самолет.

«Оболтус» обиделся еще сильнее пренебрежительным отношением Джима. Я сделала шажок к нему и чмокнула в губы, ловя лукавый взгляд.

— До скорой встречи, мистер Ширан.

— До скорой встречи, мисс Алова.

========== Глава одиннадцатая ==========

Пункт десятый:

Она с трудом заводит новые

знакомства. Но это не значит,

что она не хочет быть «своей»

в кругу твоих близких друзей.

Мир вокруг меня медленно сходит с ума. Причина этого сумасшествия, а также мое спасение от него, улетела в тур, предоставив мне право самой справляться со свалившейся на мою голову популярностью. Всем не терпится узнать, что за девушку он обнимает на фотографии, размещенной в его профиле утром вторника. Мой телефон зависает от оповещений о сообщениях, комментариев и лайках в Инстаграме. А потом, когда я в спешке пробегаю мимо газетного киоска, мой взгляд цепляется за полку с желтой прессой. Три из пяти свежих газет украшают фотографии с Эдом и мной. А вишенкой на торте становится видео, где мы сначала поем, а потом целуемся.

— Полин, что происходит? — встревожено спрашивает Соня, когда я врываюсь в квартиру, прижимая к себе газеты. — Мне личку завалили вопросами вроде «А это правда, что твоя подруга встречается с Шираном?». Я спрашиваю «С чего вы это взяли?» и получаю ответ «Ты что, видео не смотрела?».

Ноутбук, стоящий на стойке на кухне, пиликает, оповещая о новом сообщении. Мы не сговариваясь рвемся к нему. Я спотыкаюсь о «рельефность пола» и растягиваюсь на полу. Газеты стаей птиц взмывают в воздух и распадаются на отдельные страницы, медленно оседающие вокруг меня.

— Видео прислали! — кричит Соня, чем заставляет меня резво вскочить на ноги и добежать-таки до кухни. Подруга уже включила видеоплеер и настроила качество изображения. Я морщусь при звуке собственного пения на записи, хоть и признаю себе, что оно звучит не так уж и плохо.