— Такое невозможно забыть, — Эрика передёрнуло, стоило ему вспомнить тот момент.
— Ну что, вы так и будете стоять, аль собираетесь залезать? — Лин, будто его вообще не смущало царящее вокруг зловонье и разложение, приготовился заползать внутрь.
— Давай, иди за ним. Я пойду последним, — Эрик посмотрел на девушку, а она на него.
— Хорошо, — произнесла она, и посмотрела на Лина, которого уже не было на месте.
Из тоннеля, мигая и шевелясь, излучались красные огни, как из двух фонарей.
— Что? Когда он успел? — изумился Эрик.
— О, хотела бы я знать ответ на этот вопрос. Ты никогда не увидишь его ползущим или карабкающимся. Это же не грациозно. А он это так любит, что всегда умудряется отвлечь внимание, чтобы никто не увидел его в позе на четвереньках.
— Да уж, я заметил. Он обожает пафос даже в самых напряжённых ситуациях, — ответил Эрик, садясь на корточки. — Ну, давай, полезай.
Готинейра, кивнув, села на колени, упёрлась обмотанными руками в пол, поморщилась, и поползла вглубь тоннеля. Эрик, немного подождав, полез за ней.
— Ну что, долго там ещё ползти? — громко спрашивал он, не смея поднять голову, боясь удариться затылком об потолок узкого и низкого тоннеля.
— Да чтоб тебя! — крикнула Готинейра, явно вляпавшись во что-то склизкое. — Не знаю, просто ползи за мной.
— Мастера Лина не видать?
— Только красные огни. Какой же он всё же быстрый.
Они продолжали ползти, иногда проходили повороты, в общей сложности преодолев около шестидесяти метров расстояния.
— Ай, — вздрогнул Эрик, ощутив, как сзади в него что-то упёрлось.
Это оказался жук, который полез следом. И он, постукивая клешнями, слегка бодал парня, как бы подгоняя его.
— Чёрт. Ты видишь выход? А то за мной уже небольшая пробка.
— Да, ещё метров десять.
И вот, когда Готинейра наконец доползла до выхода, то прекратила отвечать.
— Готи, ты чего замолкла?
Эрик, наконец дойдя до конца тоннеля, выполз из него, очутившись явно в просторном и прохладном помещении. Он, поднимаясь на ноги, сразу повернулся к девушке, стоящей рядом.
— Неужели так сложно ответить? Я уже успел запережи… ох. Это ещё что за чертовщина? — Эрик выдавил из себя слова с придыханием.
Огромное помещение, куда они попали, было сплошь завалено засохшими телами разных существ, а в самом центре находилась огромная гора обглоданных трупов, с виду совсем свежих, ещё даже не успевших засохнуть. Останки созданий вываливались из широких труб, торчащих из потолка. А вот мумии, чьё высохшее мясо было коричневым, подбирались жуками, которые тащили добычу куда-то вглубь помещения, в итоге скрываясь в маленьких тоннелях, подобно тем, через который только что вылезли Эрик, Готинейра и Лин.
Вся эта омерзительная картина норовила вызвать у парня с девушкой рвоту, но они сдерживались, затыкая носы и стараясь мысленно отвлечься.
Лин, кажется, замер, но если присмотреться, то было видно, что он очень медленно поворачивает голову то направо, то в другую сторону, точно преисполненный невиданным шоком от увиденного; будто он ожидал увидеть совсем иную картину, но узрел лишь открывшееся жуткое зрелище.
— Дядюшка Лин, — спросила Готинейра медленно, осторожно дыша, словно её сейчас вырвет, — что это такое? Куда мы попали?
Но Краус, услышав её вопрос, лишь помотал головой, не оборачиваясь.
— Мастер Лин? — с осторожностью спросил Эрик.
— Слова все ваши сейчас не важны. Нам нужно быстрее идти, если желаем остаться для жизни нужны, — он говорил медленно, будто боясь повышать тон; и, как только закончил, качнул головой и пошёл вперёд, вдоль стены, где можно было пройти, не наступив на останки.
— Но что? Что именно происходит? — немного напугано спрашивал Эрик, в ответ не получая ничего. — Мастер Лин, да что здесь творится? — он направился за ним вместе с девушкой.
Пока они оба шли за скелетом, то Готинейра смотрела чётко прямо, а вот Эрик с подозрением озирался, присматриваясь к тому, как жуки утаскивают высохшие тела, и как с насекомых порой капает жидкость, имеющая лёгкие оттенки фиолетового.
И тут до парня начало доходить предположение касательно творящегося вокруг. Он помнил, как ему говорили, что пробудившаяся сущность пожирателя начнёт как можно скорее возвращать контроль над своим телом, чем и является поезд. Эрик вспомнил момент, когда ещё в самом начале путешествия увидел фиолетовую фигура, и как испытал галлюцинации в вагоне с чёрной сферой. И, по всей видимости, как предполагал парень, пожиратель, неумолимо прорываясь через защитные системы, начинает буквально проникать в разумы всех живых существ, постепенно овладевая ими.
— Он подчиняет всё, да? — крикнул Эрик Лину, который слишком быстро шёл, что его было сложно нагнать, и пришлось перейти на бег трусцой. — Сколько у нас ещё времени осталось?
— Эй, ты о чём? — не понимала девушка. — Что ты понял?
— Эта тварь, похоже, начинает проникать в головы всем, кто есть на поезде. И если мы не поторопимся, то….
Он, не успев договорить, почувствовал себя дурно: как к горлу подходит ком, а ноги слабеют, грозя согнуться под тяжестью тела. Готинейра тоже остановилась и замерла. Её руки слегка подёргивались в судорогах, а коленки задрожали.
Насекомые, всё это время безустанно таскающие тела, побросали свою работу и начала крутиться вокруг собственной оси, в конечном итоге с грохотом плюхаясь на землю.
Эрик и Готинейра наблюдали, как изображение перед взглядом дрожит, затем становится мутным, растягивается. Но потом зрение быстро восстановилось, слабость в теле исчезло, и сознание прояснилось.
Лин, не говоря ни слова, мигом подбежал к ним, а потом дотронулся до плеча каждого, заставив их обоих чувствовать себя лучше. Вот только на его рукаве третья роза, которая совсем недавно восстановилась, опять погасла.
Краус громко веля встать и идти дальше, пошёл вперёд, не став их дожидаться.
Парень с девушкой, переглянувшись, даже не успели ничего понять. Они поспешили последовать за Краусом.
— Что произошло? Это пожиратель, да?
Скелет, повернув голову, но не останавливая шаг, несколько раз твёрдо ударил ладонь об ладонь, как бы соглашаясь со словами парня. Лицо Готинейры выражало готовность к чему-то опасному, что вот-вот должно произойти. Эрик же твёрдо сжал за рукоять косу, сняв её с пояса. И оружие само приняло боевой облик.
Все трое шли дальше, продвигаясь вдоль стены — единственное место, свободное от трупов и прочей гадости. Они старались не смотреть на тонны гнили вокруг, но слышали насекомых, которые возились с обглоданными телами, издавая мерзкие звуки, словно лопающиеся на огне слизни. Огромные трубы, выходящие из потолка, иногда срыгивали новые порции нечистот вперемешку с костями. И все эти массы либо сваливались в общую кучу, если труба находилась над ней, либо, если трубы выступали над резервуарами, то вся гниль плюхалась в них.
И вот, когда все трое дошли до конца огромного помещения, то сразу очутились у массивной стальной двери, чья поверхность была исписана жуткими узорами, напоминающими пугающие инопланетные рисунки из фантастических фильмов. Лин провёл по ним рукой, и створки, тяжело уезжая вглубь стен, принялись открываться с огромным трудом, издавая адские скрипы, что заставляли вздрагивать даже насекомых.
По ту сторону находился коридор, стены которого частично обвалились. И на местах, где зияли дыры, выпячивали наружу гигантских размеров мышцы, покрытые кровеносными сосудами, что имели толщину больше человеческой руки. Поезд, а вернее его оболочка, «нашитая» на пожирателя миров, постепенно разваливалась, освобождая тело этой гигантской твари, чья пробудившаяся душа медленно возвращала себе контроль над утерянным телом.
Лин последовал вперёд, ничего не говоря, что не похоже на него, ведь он обычно слишком разговорчив и оптимистичен. Эрик не понимал такого тотального изменения в поведении скелета. Ведь Краус вёл себя бесстрашно и весело даже в самые напряжённые моменты, а если и затихал, то всё равно что-нибудь говорил. Но сейчас он упорно молчал, почти не оборачивался, хотя сама ситуация конкретно сейчас была спокойной, не смотря на общий хаос сверху, в самих вагонах. Лин, обычно безумный в своём неугомонном оптимизме, сейчас словно умер. На его костях едва заметно виднелась какая-то плёнка, слабо мерцающая тем же алым светом, что и розы на рукаве. Но сами цветы, по крайней мере, светились ярко.
