Хор инструментов рождал армады нот, разнося их несметными полчищами по залу. Танец подходил к концу, оканчиваясь повтором некоторых движений. А финалом стало то, как Эрик, прижимая за талию Готи к себе, внезапно для неё наклонил девушку перед собой, отчего та прогнулась назад, подобно кошке. Лица обоих оказались почти вплотную, и парень наблюдал, как тёмно-карие глаза сперва преисполнились неким удивлением, а затем их взгляд в смущении метнулся в сторону.

— Браво! Браво! — восторгался Орфей, сотрясая воздух аплодисментами вместе с сотнями других зрителей.

Антропос любовался танцем, и даже потрудился поднять свои насекомые лапки с подлокотников трона, чтобы неумело ими похлопать.

— Ну, всё, отпусти… — с какой-то неуверенностью произнесла Готи.

Эрик, приняв изначальную позу, потянул девушку к себе, и вот они уже оба стояли так, как в самом начале. Черноволосая убрала свои руки, стараясь не смотреть в сторону парня. Подбежавший Орфей, сотрясая шахматный пол своим весом, поскорее отвёл обоих подальше, при этом велев гостям начать следующее представление.

Оказавшись в небольшом помещении, похожем на кабинет, окна которого выглядывали на оркестр, Эрик и Готи по гостеприимной просьбе великана присели на мягкие кресла. Сам же здоровяк сел напротив.

— Это было, — он поцеловал два пальца и резко убрал от губ, — великолепно! Поверить не могу, что моя ученица постигла божественное искусство танца даже лучше, чем я мог себе представить! Простите меня, мсье, за мою бестактность. Я слишком поражён стараниями Готинейры, — он поправил воротник торчащей рубашки. — Позвольте представиться теперь. Я — Орфей, пятый сын Таселлири, учитель искусства танцев и музыки, — он склонил голову в знак приветствия. — А вы, мсье, должно быть, крайне гениальны в своём деле, раз Готинейра выбрала вас?

— Эрик Саммерс, мастер Орфей, — парень склонил голову в ответ, стараясь быть вежливым.

Размеры великана и его жуткая пасть не внушали особого спокойствия. Хоть Орфей имел около двух с небольшим метров роста, но он был очень широким, походя своими формами на огромный шар. Его конечности непропорциональны вместе с телом и головой. Будто бы тело карлика, но огромных размеров.

— Ох, Готинейра, какой хороший у тебя кавалер! — золотые зубы толстяка скалились в улыбке, чья ширина достигала аж целого метра.

Рот у него был настолько большим, что, казалось, туда с лёгкостью бы поместился человек.

— Хе-хе, да-а-а, — как-то растерянно ответила девушка.

— О, я смотрю, ты решила поскромничать. Так может, мсье Саммерс, вы сами о себе расскажете?

Этот вопрос поставил Эрика в тупик. Орфей явно ожидал услышать, что Эрик голубых кровей, либо же просто был гением искусства танцев, а ни каким-то обычным человеком, попавшим сюда по стечению обстоятельств.

Готи вовремя вмешалась в разговор.

— Мастер Орфей, извините меня, я просто хотела сообщить, что Эрик из тех мест, где принято подавать звёздный чай перед тем, как начать знакомство, — волнительно сказала она.

— Ох, как неудобно, извините меня, повторюсь, за мою бестактность! Я мигом, — он неуклюже поднялся с кресла и вывалился из помещения, направившись куда-то вдоль зала, грубо расталкивая танцующих гостей.

— Готи, что происходит? Если ему требовался только танец, то почему мы после этого сразу не могли уйти, придумав какую-нибудь отговорку?

— Ага, конечно, чтобы он возмутился и устроил скандал? Ты его плохо знаешь. Орфей бы так просто нас не отпустил. Ну, меня точно, а тебя, скорее всего, приказал бы вышвырнуть куда подальше. И поверь, второй вариант тебе бы не понравился. Он может просто взять, и откусить голову любому, кто ему окажется неприятен. Орфей терпеть не может грубость. Да и с головой у него… ну, ты понимаешь.

— Серьёзно? Ух, — Эрик представил не самую приятную картину того, как великан обходится с неугодными ему персонами. — Он сам-то ведёт себя не особо вежливо с теми же гостями.

— Ему нет никакого дело до них. Ему главное лишь себя поразвлечь. А гости лишь… хм. Знаешь, мне всегда было интересно, насколько нужно любить себя, чтобы поднять из мёртвых столько существ и заставлять их мучиться на этом бале веками.

— Погоди. Что? — парень удивлённо посмотрел на Готи.

— А ты думал, будто они здесь по своей воле? Нет. Они просто рабы его магии.

— И ты хочешь сказать, что никто что-нибудь не сделает с этим? Даже Лин?

— Он? Как бы тебе так сказать… Даже не знаю. Этот город устроен слишком безумно, поэтому….

Но не успела она договорить, как дверь в комнату распахнулась, со всего размаху врезавшись в стену. Появившийся толстяк радостно провозгласил:

— Собирайтесь, мои дорогие! Я договорился с его величеством Антропосом, что вы согласитесь с нами отужинать. Вы же не станете отказывать, верно? — он зловеще улыбнулся, в очередной раз угрожающи обнажая зубы.

— Нет, мастер Орфей, что вы. Мы согласны, — Готи поднялась с кресла, слегка толкнув Эрика, намекая, что пора идти.

Тот встал, и они оба вышли в зал, направившись за Орфеем, шедшим впереди достаточно далеко, чтобы парень мог перешёптываться с девушкой, не боясь подслушивания беседы здоровяком.

— И что теперь? — спросил он, наклоняясь к черноволосой.

— Идём в следующий вагон. Там… хм, место для трапезы. Но это скромно сказано. Зато мы продвинулись на один вагон дальше, — улыбнулась она. — А ещё поедим.

— А как же поиски Манфисталя… точнее, пока что Хаоса? Что-то мне кажется, что с такими темпами мы здесь надолго застранем.

— Что-нибудь придумаем.

Через определённое время Эрик и Готинейра, сменив вагон и продолжая следовать за Орфеем, уже ступали по мягким коврам, что расстелились вдоль территории крайне броского на вид ресторана. С одной стороны помещения, занимая почти всю площадь стены, расползалось исполинских размеров панорамное окно: около десяти метров в высоту и сорока в длину. Поверхность стекла, на вид из толстого слоя склеенных кристаллов, исписана зигзагами стальных прутов, окрашенных в чёрный; а через каждые метров десять металлические узоры, подобно змеям, сплетались воедино, объединяя в огромную часть рамы окна, образуя некое подобие колонны.

Из этой стены-окна открывался живописный вид на мимо проносящийся пейзаж. Синий океан своей бесконечностью раскинулся далеко внизу, уходя за пестрящий яркими тонами горизонт, словно касался двух выглядывающих солнц, пребывающих в вечернем закате. Сам поезд мчался по мостам, проложенным через гущу скал, растущих из глубин океанических вод. Острые шпили гор иногда мелькали за окном, демонстрируя свою необычайную сущность, мрачные цвета и плывущих по воздуху, словно по воде, гигантских змееобразных существ лазурного цвета, явно там гнездящихся.

Они выныривали из океана, взмывая в воздух и скидывая с себя мириады капель, вырисовывая своими движениями различные фигуры в пространстве, и отправлялись к скалам. Но всё же основную часть времени приходилось любоваться закатом и синей пеленой морских вод.

Что же до ресторана, то в нём были круглые столы, накрытые белыми скатертями, которые несли на себе множество различной утвари, хоть и пустой, но количество её так велико, что можно подумать, будто это ни места для трапезы, а склады посуды. Там же, где столики заняты гостями, без исключения все тарелки до краёв заполнены всевозможными супами, а вторые блюда наложены с горками, чуть ли не вываливаясь из посуды. Ко всему прочему, по пустеющим столам прыгали бежевого цвета коты, и, совершая движения, приятно хрустели, как свежевыпеченный хлеб, как бы странно это не звучало.

Посетители переговаривались между собой о каких-то сбежавших детях. Через каждые два стола находились деревья: они росли прямиком из трещин в полу, они тянулись до самых люстр. Стволы растений подобны переплетениями из зелёных канату. А сами деревья больше походили на огромные, твёрдые, деревянные лозы, имеющие приличную высоту и пышную крону.