— А что я должен чувствовать? — насторожился Халексион.

— Эта… мощь. Прилив сил, — он посмотрел на свою раненную руку, — будто бы вся слабость ушла, — и размотал окровавленные бинты, обнаружив, как рана, полученная им во время безумного боя, стремительно зарастает. — Ты это видишь?!

Удивлённый Эрик начал идти к серому, чтобы показать чудесное исцеление руки, но, совершив два шага, его кожа в месте былой раны разорвалась, обнажив запёкшуюся кровь.

— Да что за… — от внезапности Эрик отскочил назад, с грохотом шлёпнувшись на пол, и его рана мгновенно зажила.

Халексион, поражённый увиденным, подбежал к парню, помогая ему подняться.

— Ты в порядке? Не ударился?

— Да, — ответил тот, и вдруг ощутил странные изменения, но ещё не понял, какие именно. — Ты ничего не замечаешь? — спросил он серого. — Мой голос… он будто стал выше.

— И вправду, — заметил Халексион. — У тебя и лицо помолодело.

— Может… это место как-то влияет на тело, восстанавливая его?

— Вероятнее всего, — серый огляделся, заметив исчезновение тупика, на месте которого теперь находился перекрёсток. — Лабиринт, — понял Халексион. — А я уже обрадовался, что будет легко.

— Только давай ни как в прошлый раз. А то ты шагнул во тьму, а меня оставил.

— Я не сам это сделал. Меня что-то подтолкнуло, — пояснил он, и заметил, как Эрик с задумчивость посмотрел на него.

— Мда, — выдал парень после недолгой паузы. — Учитывая таинственность поезда, — он поднялся с пола, — и его вагонов — этот лабиринт может оказаться сущим кошмаром. Ты только что видел мою руку: как быстро исчезла рана, стоило мне сделать пару шагов вглубь, — Эрик взглянул на место раненного пореза, где сейчас уже даже шрама не осталось.

— Я даже не могу предположить причину такой регенерации, которая вдруг начала действовать в обратную сторону, когда ты пошёл к выходу. Предлагаю аккуратно продвигаться, например… — серый начал выбирать взглядом один из трёх коридоров, — …направо.

— Почему именно туда? — Эрик посмотрел в выбранный Халексионом коридор, но не увидел в нём никакого отличия от других.

— Не знаю. Наугад выбрал. Это же лабиринт. Любой поворот может оказаться верным.

— Ладно, пусть будет правый.

И они оба аккуратно и не спеша, чтобы легче прислушиваться к возможным опасностям, зашагали по выбранному пути. Белый мраморный пол, стены и потолок были настолько гладкими и однотонными, будто их минуту назад полировали сотни рук. Когда путники продвинулись метров на десять вглубь, то Эрик ощутил дуновение ветра и запах кладбищенской земли. Он, напрягшись от столь резких изменений атмосферы, зачем-то обернулся назад, и увидел, как та развилка, от которой он уходил вместе с Халексионом, обрела мрачный вид. Мраморный пол потускнел, став серым, покрылся трещинами, пропитался едкой слизью, а куски стен медленно крошились и падали на пол. Развилка будто состарилась, обрела вид руин, разваливающихся прямо на глазах.

Но самое неприятное оказалось то, что в следующие секунды трещины, словно обретя собственный разум, начали, подобно змеям, ползти в сторону путников. Пол на их пути мигом старел, зарастал плесенью и чернотой, а стены вместе с потолком начинали крошиться и частично обваливаться.

— Бежим! — крикнул Эрик, дёрнув за собой Халексиона.

Оба резво метнулись вперёд, слыша, как позади них всё зловеще рушится, вырастают и сразу разлагаются растения. Бежали они недолго, преодолев сто метров и немного запыхавшись. Их встретила следующая развилка, на этот раз ведущая в коридора, один из которых в считанные секунды становился более гладким и новым, а другой не претерпевал никаких изменений.

Подверженные страху они на миг растерялись, бросившись кто куда.

— Стой, не туда! — резко остановившись, спохватился Эрик, когда серый метнулся в другой поворот

Парень уже развернулся и собирался броситься за Халексионом, но резко ощутил недомогание в груди. Он упал на колени, принявшись очень нездорово кашлять. Затем кашель наполнился хрипами, а зубы стали болезненно ныть. Зрение как-то странно помутнело, и всё перед взором расплывалось. А трещины всё приближались, уже дойдя до развилки, и разделились, направившись одновременно по коридору за Халексионом и за Эриком.

Чем ближе они подступали к парню, тем сильнее он чувствовал слабость в теле. Ноги постепенно переставали его слушаться, суставы одолевала боль, а кожа покрывалась морщинами. Волосы тускнели и выцветали, превращаясь в седые. Эрик, поднявшись с колен с большим усилием, посмотрел на свои руки и ужаснулся. Он начал понимать происходящее, но эта мысль изо всех сил выдавливалась из разума нахлынувшем страхом, который заставил уже не парня, а старика пытаться убежать от надвигающегося нечто. Эрик в считанные секунды подвергался неведанной метаморфозе. Он старел так быстро, что ему начинала казаться нереальность этих минут.

Но ему очень повезло, ведь всего в десяти метрах находилась ещё одна развилка. И когда он даже не добежал, а доковылял до неё, скрипя суставами и роняя волосы с лысеющей головы, где кожа чуть ли не трескалась от высыхания, то в бессилии рухнул. Его спасло, должно быть, чудо, потому что надвигающаяся аномалия очень скоро исчезла. И в месте, где она проползла секунды назад, разруха преображалась обратно в первоначальную новизну. Кроме Эрика, сгорбленного и дряхлого, пытающегося справиться с одышкой и болью во всём теле.

— Эй! — раздался знакомый голос.

Эрик, слыша и чувствуя хруст в шеи, медленно повернул голову в сторону источника звука и увидел Халексиона, застывшего в шоке.

— Кто ты?! — настороженно крикнул серый.

— К-к-кто? Эт-т-то я, — прокряхтел дряхлый старик, понимая, что пепельнолицый не узнал его.

Резко наступила абсолютная тишина, как в вакууме, а после сменилась сиплым рыком, придавленным шипением.

Халексион, резко посмотрев налево, и узрел там нечто жуткое, поскольку преисполнился страхом, который заковал на его лице выражение ужаса. Он, явно убегая от кого-то, резко бросился в один из коридоров, исчезнув из поля зрения парня. Но всё сразу затихло. Любые намёки на надвигающуюся опасность пропали.

Эрик, опираясь дрожащей рукой о стену, поковылял дальше, мысленно проклиная это место и свою беспомощность перед сложившейся ситуацией. И вдруг, сделав очередной шаг, он почувствовал, как боль уходит, морщины разглаживаются, а тело наполняется приливом сил.

— Да что же творится в этом лабиринте, — испуганно спросил он сам себя, обретая первоначальную молодость.

— Майн друг! — картаво крикнул Лин.

Парень, узнав голос, принялся яро осматриваться, увидев появившийся из неоткуда коридор, а в нём стоящего Крауса.

— Мастер Лин! — обрадовался Эрик, бросившись к скелету, но тот к неожиданному удивлению, мотнув головой, скрылся в одном из коридоров.

Эрик, не понимая, как его так могли только что броситься, побежал к месту, где только что стоял скелет. Но, оказавшись там и глянув в коридор, куда ушёл Лин, Эрик ничего не обнаружил.

— Майн друг! — вновь раздался голос.

Парень обернулся, вновь увидев контролёра.

— Мне видится, дошли вы к лабиринту временному. Признаюсь, не успел о нём предупредить, но вскоре вас догнал, за вами поспешил вступить, не допустить произойти плохому!

Эрик только собирался подойти к нему, как ощутил приятное спокойствие, растекающееся по всему телу.

— Не смейте двигаться, майн друг! Ступать сейчас небезопасно. Вас уничтожит тот недуг, что обитает здесь негласно!

— Что за недуг? Почему вы сразу не сказали о нём, а сказали идти без вас!

— Я приказал с арены убегать и, замерев у врат, меня недолго ожидать!

— Что?! Чёрт возьми, я так и думал! И зачем мы только полезли сюда! — он разозлился, только теперь вспомнив, что, когда Лина завалило обломками, он велел не идти без него. — И что? Что теперь делать? Стоп. Вы же здесь, значит, вы поможете? Вы же знаете это место!

— Оно есть так! Вы правду льёте этими словами. Ну а теперь бежим. Отсюда выберемся с вами!