– Мафия?

– Нет, но она – дитя Италии, завораживающей и удивительной страны. Она привыкла создавать вокруг себя драматическую атмосферу. Это настоящая женщина в полном смысле этого слова. Представьте себе, что в эпоху расцвета всех видов связи, телефонов и факсов она пишет Фэрбенксу письма. Весьма длинные письма. Эта девушка – истинный романтик. Я видел ее в Нью-Порте всего только несколько минут. Красавица! В особенности восхищают ее глаза. Увы! Похоже, что Фэрбенкс встретил какую-то француженку, с которой завел знакомство лет пять или шесть тому назад в свою первую поездку во Францию.

– Какое совпадение!

В голосе Лестера уже звенела сталь.

– Правда француженка? Фэрбенксу и впрямь везет!

– Итак, – продолжил Стэнли, – не исключена возможность, что он женится на своей бывшей университетской знакомой.

Лестер произнес вкрадчивым голосом:

– Стэнли, вы не находите, что время летит с головокружительной быстротой?

В Ренне было уже десять часов вечера. Элен вошла в свою комнату. Смотревшее в темный сад окно было распахнуто настежь. Деревья и кусты сливались в сплошную темную массу. Эта сторона дома граничила с тупиком. Элен вдохнула воздух, наполненный запахом политой недавно зелени растений. Американец находился где-то поблизости. Она кожей ощущала его присутствие. Она медленно расстегнула пуговицы на блузке. Все последние годы, чтобы больше понравиться Раулю, она избегала показываться перед ним в своем лучшем виде. Малейшая ее попытка выглядеть соблазнительно была бы воспринята Раулем в качестве доказательства ее порочных мыслей. Почему Рауль? Она только хотела устроить свою жизнь. Ею владели тоска и тревога. Подраставшее поколение молодых девиц уже дышало ей в затылок, а она знала мужскую натуру. Один раз она решила проявить инициативу в постели. Рауль раскритиковал каждый жест и движение Элен словно спортивный комментатор, описывавший только что отыгранный матч. Затем он задал ей идиотский вопрос: «Где ты всему этому научилась?»

Ради него она отказалась от поездки на стажировку в Америку Взамен она получила засыпавшего в постели храпуна и невежу Затем он завел себе другую девицу и бросил ее. Этот мерзавец сбросил лишний вес, начал хорошо одеваться и купил себе красную спортивную машину… И слухи об этом дошли до Элен. Как бы отомстить этому негодяю!

В тот вечер ее мысли были заняты Ником Фэрбенксом. Расстегнув лифчик, она сняла его. Ее соски были твердыми от ночной прохлады. Освободившись от верхней части своей одежды, она почувствовала себя начинающим эксгибиционистом. С ловкостью профессиональной стриптизерши она стянула с себя джинсы и трусики. Затем она подошла к окну, выставив себя напоказ и этой душной ночи, и мужчине, притаившемуся в темноте тупика. Она мстила за три года любви. Она отворачивала в сторону голову всякий раз, когда Рауль хотел целовать ее в губы. Ей грезились утонченные долгие ласки, прекращавшиеся именно в тот момент, когда она была готова испытать оргазм. Ей хотелось выбросить из памяти бывшего любовника. Она мечтала об исполнении всех самых сокровенных желаний и сексуальных фантазий. Она встала перед окном, освещенная оранжевым светом ночника. В тот вечер ей хотелось разжечь страсть американца.

С улицы ее рассматривал Ник, которого то и дело обнюхивали псы, спущенные с поводков, чтобы справить свои собачьи дела и тотчас вернуться к своим хозяевам. «Она знает, что я здесь. Она знает…» Его эрекция была такой неожиданной, что он едва не потерял сознание. Он хотел эту женщину… Держать в своих объятиях столь совершенное тело. Тонкая кость, длинные ноги… Вдруг свет в окне погас – и наступила темнота.

Как войти в этот закрытый для него мир? Как покорить Элен? Вызов, который она бросила ему перед окном, был добрым знаком. Однако по силам ли ему, чужому в этом городе, идти на штурм этой французской крепости? А ее семья? Ник быстрым шагом направился прочь от ее дома по узким улочкам, откуда несло мочой и плесенью прошедших веков. Он вышел на театральную площадь. Влившись в поток прохожих, Ник искал выход из тупика.

На следующий день около десяти часов утра, в джинсах и на этот раз в тщательно отглаженной голубой блузке, с вымытыми волосами, Элен вышла из дома. На другом конце улицы Ник, заметив ее издалека, пошел, соблюдая дистанцию, следом за ней. Оглянувшись назад, она направилась в сторону университета. Когда Ник подошел к входной двери, она уже пересекла двор бывшего монастыря и скрылась из виду. Пройдя по длинному коридору перед читальным залом библиотеки, Ник увидел ее и принялся незаметно наблюдать за ней сквозь стекло витража. Она листала толстую книгу и делала пометки в блокноте. Ожидание затянулось. Ник ходил снаружи взад и вперед. Когда она наконец появилась, Ник подошел к ней:

– Здравствуйте, Элен. Вы работаете во время школьных каникул…

Увидев его, она была приятно удивлена.

– Я продолжаю работать над проектом докторской диссертации по английской литературе. Каждый год я выделяю какое-то время для этой работы. Возможно, что когда-нибудь я завершу ее. А что вы здесь делаете?

– Я ждал вас, потому что хочу предложить вам кое-что получше, – сказал он.

– Получше чего? Диссертации?

– Жить, положившись на волю случая.

Она пожала плечами.

– Подобные банальности высказывают богатые люди, чтобы пустыми словами и фразами оправдать возможную лень или пресыщенность жизнью. По всей вероятности, у вас есть достаточное состояние, чтобы спокойно ожидать, какой сюрприз подбросит вам судьба.

А что будет, если он скажет, что оценил по достоинству вчерашний спектакль, и назовет ее коварной соблазнительницей, догадывавшейся о том, что он прятался в тени дома. Лицемеркой? Вчера она разжигала огонь, а сегодня погасила его. Он размышлял. Обстановка не располагала ни к намекам, ни к шуткам. Он решил, что лучше промолчать. И как галантный кавалер, манерным тоном он произнес:

– Прекрасная дама, у меня есть одна идея, и она, возможно, понравится вам.

– Откуда вы взяли это обращение – «прекрасная дама»?

– Из словаря моей тетушки. Она читала мне отрывки из французских классических пьес.

– Жаль, что я не была знакома с ней. Она часто посещала Францию?

– Нет. Она была не из тех, кто живет воспоминаниями.

Он подошел к ней поближе.

– Элен, я бы хотел сказать вам нечто такое, что вы, несомненно, сочтете за дерзость… И хотя я дрожу от страха, но все же хочу обратиться к вам с просьбой.

Она повернулась к нему лицом.

– Это не должно быть слишком дерзким. Я слушаю вас.

– Познакомьте меня с вашими родителями…

– С моими родителями?

– Да. Мне хочется хотя бы ненадолго погрузиться в домашнюю атмосферу… Мне так не хватает ее… Побыть какое-то время в настоящем семейном доме, а не в гостинице. Возможно, что они окажутся более сговорчивыми и не такими подозрительными людьми, как вы.

Элен вспыхнула:

– Я вовсе не подозрительная.

– Не знаю… У меня сложилось впечатление, что вы чего-то опасаетесь и враждебно ко мне настроены… Вы защищаетесь и потому носите маску.

Она молча раздумывала, что бы ему ответить. Они шли по освещенной солнцем улице. Рядом располагался тенистый сквер с уютными скамейками…

– Это совсем неплохая идея, относительно приглашения домой. Мы никого не принимали с тех пор, когда в результате несчастного случая погибла моя сестра. Мои родители тяжело переживают это несчастье, так же как и я. Они стараются не показывать на людях свое горе и ушли в себя. Такой как вы, прибывший с другой планеты человек, говорящий на другом языке… Вас выдает легкий акцент… помог бы немного отвлечься от тяжелых воспоминаний…

– Легкий акцент не является моим единственным достоинством.

Она подвинулась поближе к нему.

– Не обращайте внимания, я пошутила… Не исключено, что ваш визит окажет на них благотворное воздействие. Мой отец – судья. После случившегося несчастья он сильно изменился. Порой его действия нельзя предугадать. Примет ли он вас с радушием или с полным безразличием? Я не гарантирую ничего.