Сейчас наёмник выглядел по-настоящему жалко. Из-за нервов он сидел на земле и говорил сам с собой. Если бы он мог, глаза бы залили солёные слёзы. Через несколько минут он всё же сумел успокоиться. Тело всё ещё трясло, но мысли начали постепенно проясняться. Он поднял левую руку, с которой спали бинты, и посмотрел на свой рубин.

— Я не променяю её на вас. Вы мне гораздо важнее… вы моя семья… всё, что у меня осталось…

Вечером Генрих шёл по лесу, ведя лошадь за собой. Теперь он снова был один… За свою долгую жизнь он давно привык к такому расположению вещей, однако сейчас что-то было не так. Он более не чувствовал свободы, тишина ужасающе давила на уши. Каждые несколько метров мужчина останавливался и оглядывался назад, но там никого не было. Такую грусть от утраты он ощущал всего лишь раз, когда навсегда оставлял свою семью. Подобную беспомощность он познал, когда понял, чем является его камень. Схожая боль пронзала его тело, когда огонь выжигал его плоть. А отчаяние точно как тогда, когда его отверг целый мир. Жизнь потрепала его, как никого другого, однако дух мужчины был силён. За всё время он не раз терял волю к жизни, но столько же раз вновь находил в ней смысл: будь то месть, азарт от убийств, радость от плотских утех… Но сейчас все эти вещи вновь блекли и теряли свою красоту.

Сам того не осознавая, он вновь оказался в той роще, где они с Катериной в последний раз завтракали вместе. Перед ним был лагерь, где в спешке они оставили все свои вещи. На земле лежал футляр с прекрасной скрипкой внутри. Генрих поднял дорогой инструмент с земли и присел на колоду. Эта девушка защищала его, отстаивала перед другими, когда он был явно неправ… Она заботилась о нём, когда могла бросить, перевязала его раны после тяжкой битвы, чего никто не делал уже очень давно… И даже когда Генриху вновь пришлось убивать, когда он лишил жизни стольких людей, он впервые сделал это не ради денег, а ради другого человека. Тогда он вновь посмотрел на рубин в своей руке. Долгие годы он видел в нём свою семью, тех, с кем он был по-настоящему счастлив… Однако они давно застыли в красном камне, а все те светлые дни остались далеко в прошлом. Сейчас же где-то в заточении томилась молодая девушка, которую он был обязан спасти!

Тем временем небольшое войско князя встало неподалёку от того места, где они устроили засаду. Девушку завели в шатёр, где она предстала перед Ольгердом.

— Коль хотите убить меня — не томите. Буду рада избавиться от вашей компании, — сказала Катерина, сидя в окружении нескольких стражников.

— Нет, не сейчас. Мне очень интересно узнать, что же это за наследница, о которой я ничего не знал… — сказал князь и сложил перед собой руки.

После весьма продолжительного разговора Катерину вывели на улицу и посадили в специально оборудованную клетку. Она находилась практически в центре лагеря под присмотром с полсотни солдат. Ольгерд решил сохранить ей жизнь, пока не выведает всё, что желает знать. Стражники дали пленнице несколько кусков хлеба.

— Прошу, ваше величество. Не помрите нам здесь с голоду, — насмешливо сказал стражник и вручил девушке деревянный стакан.

Катерина едва поднесла сосуд к губам, как почувствовала на дереве несколько борозд. На обратной стороне стакана красовалась вырезанная надпись: «Не пей». Девушка незаметно вылила воду на землю, после чего отставила стакан в сторону. Спустя пару часов солдаты в лагере начали чувствовать ужасные боли в животе. Генрих мог наблюдать, как большинство из них тут же слегло на землю, а у других началась сильная рвота. Его диверсия удалась, и теперь мужчина мог беспрепятственно войти в лагерь. Оставалось лишь найти Катерину, однако девушка сама его встретила.

— Генрих! — обрадовалась княгиня и обняла мужчину.

— Тише, — шепнул он. — Нужно уходить.

Миновав больных солдат, которые были даже не в состоянии поднять тревогу, убийца провёл девушку к лошади, которую он привязал неподалёку. Неожиданно у самого выхода им на пути встал рыцарь в цельном стальном доспехе.

— Стой! Иначе… — не успел договорить мужчина, как Генрих метнул ему стальную иглу точно в глаз.

— Быстрее! Бежим! — закричал наёмник и побежал с девушкой со всех ног.

Добравшись до лошади, он посадил княгиню перед собой и взялся за поводья.

— Что ты с ними сделал? — поинтересовалась девушка, на что Генрих показал ей наполовину заполненный пузырёк с ядом.

— Сильная штука. В такой концентрации они не умрут, но на ноги встанут не скоро. О, кстати… — сказал мужчина и снял с упряжи футляр. — Твоя скрипка.

— Благодарю.

— А как же поцелуй герою?

— Давай сперва уедем отсюда!

— Твоя правда, — сказал наёмник и погнал лошадь прочь от военного лагеря.

Князь не скоро узнал о том, что произошло, а настоящие последствия стали известны лишь на утро. Злости мужчины не было предела.

— Как?! Как такое произошло?! — кричал правитель на своего верного рыцаря, которому лекарь перебинтовывал глаз.

— Простите, сэр. Я подвёл вас.

— Это слабо сказано! Я бы приказал казнить тебя, но кое-кто заслуживает этого куда больше! — сказал мужчина и немного успокоился. — Что с ними?

— Тяжёлое отравление, — констатировал лекарь, закончив работу. — В вашем распоряжении осталась лишь четверть бойцов. Остальным же нужно как минимум пару дней.

— Тогда оставьте этих увальней здесь. Всем же, кто ещё может стоять на ногах, прикажите немедленно седлать коней! Они по-прежнему держат путь к границе. Нельзя их упустить!

Вдруг посреди разговора с улицы донеслись крики. Собравшиеся мужчины не понимали, что происходит. Раненный рыцарь в своём доспехе вышел на улицу, чтобы разобраться. Перед шатром лежали поверженные солдаты, а посреди окровавленной земли стояла девушка с огромным мечом на плече. Воин тут же схватился за оружие и побежал вперёд. Старшая сестра подпустила его как можно ближе, а затем нанесла удар кулаком. Стальной нагрудник согнулся, и рыцарь упал на землю. После этого на его голову обрушился огромный меч, едва не разорвав его тело пополам. Спустя несколько секунд обезглавленное тело влетело в шатёр, и следом вошла ашатан.

— О, князь! А мы вас искали, — довольно произнесла девушка.

Мужчина прорвался сквозь занавеску и бросился бежать в противоположную сторону. Вдалеке виднелась пара лошадей, до которых он и стремился добраться. Вдруг его ногу опутала стальная цепь, и одним движением Мая повалила беглеца на землю.

— Не спешите так. Нам нужно поговорить, — сказала девушка, приставив клинок к горлу дворянина. — Куда они направились?

Генрих и Катерина торопились, как могли, дабы избежать преследования графа. Однако, несмотря на спешку, им всё же доводилось делать остановки на отдых и спокойный сон.

— Доброе утро, — произнесла девушка, когда наёмник открыл глаза, лёжа у неё на коленях.

— Доброе, — улыбчиво ответил Генрих и присел рядом. — Ничего не произошло?

— Нет, всё тихо. Никаких следов преследования, — обнадёжила княгиня. — Ты, кстати, снова говорил во сне. На этот раз о Киме.

— Правда? Что-то я ничего такого не помню.

— Он был тебе другом? Что с ним произошло? — поинтересовалась девушка.

Генрих сперва не хотел отвечать и в очередной раз ворошить прошлое. Однако для своей любимой собеседницы он решил сделать исключение.

— Ким пользовался уважением и доверием Арсии. С детства выращенный ашатанами, он был их непоколебимым клинком и последним, от кого стоило ожидать предательства. Однако та змея всё знала, и уже нас застали врасплох. Меня наградили этими ожогами, Кима же она обратила в камень. Это произошло в старом ашатанском селении около Аврийских гор. Возможно, его статуя до сих пор там стоит. Ах, печальная смерть.

— Интересная история, — произнесла Катерина и незаметно улыбнулась.

— Так себе. Я предпочитаю лишний раз о ней не вспоминать и… — говорил Генрих, но затем неожиданно прервался.