— А с другой стороны, лучше отпустить и помнить хорошее, чем заранее отогнать то, что ещё только может случиться.
— Согласен, — сказал Денис. — У меня есть обязательства перед тобой, но у Стива нет никаких обязательств перед нами, Баки. Ну правда же. И потом… влюбился-то я в вас двоих.
Баки опустил голову. Спрашивать, кого бы выбрал Денис, если бы светило с обоими, но выбрать можно было бы только кого-то одного…
— Знаешь, мы тут были на конюшне, он Маруна рисовал, потом домой бежали. Я чуть от стивова запаха не одурел. И недавно он с утра такой сонный был, тёплый… Я зашёл, а ему снится неприличное, — Баки улыбнулся. — Денис, ты представь себе на минутку, вот допустим, я согласен. Как ты будешь уговаривать Стива?
— Я придумаю, — пообещал Денис. — И, если он не согласится, будем только ты и я, и я буду учить тебя основам магии. Только я сам мало что пока умею.
— Ты меня просто на кусочки рвёшь. Ты предложишь, он не согласится. Или согласится, а потом сожрёт себя с потрохами, что позарился на чужое. Сбежит ещё от греха подальше, да так, что мы его насовсем потеряем. Ты представляешь, сколько времени нам придётся доказывать ему, что это всё насовсем, а он не запасной вариант и не ради разнообразия?
— О, Баки, — покачал головой Денис. — Но ведь эмпатия фейри работает в обе стороны, помнишь? Ты же не сомневаешься во мне. Я не могу закрыться, когда мы занимаемся любовью. И от Стива не смогу закрыться.
— Ты просто не знаешь Стива так, как знаю его я. Он способен развести панику на пустом месте. Лезть на монстров с голой жопой — это он в первых рядах и без сомнений, а с личным у него туго.
— Но кто ему поможет, если не мы? Пока у него нет личного, Стив даже Асахи на терапию ничего отнести не может.
Баки посмотрел на Дениса.
— Скажи… Веришь, вот сейчас спрошу, а потом буду злиться, что спросил. И не озвучить не могу. Денис, если бы ты сразу мог выбрать только меня, или только Стива… Чёрт, Денис. С кем бы ты был сейчас?
— С тобой, — ответил Денис. — Именно с тобой.
А зачем тогда тебе Стив, хотел закричать Баки, у тебя есть я! Но и про Стива Денис был прав. Тот момент в спальне, когда разбуженный, только что кончивший, Стив был таким родным и своим до боли, что Баки был готов наплевать на его загоны, залезть к нему в постель и обнимать, гладить, целовать…
— Мне… сложно, — признался Баки. — Мне еще надо об этом подумать. Все понять и во всем убедиться, — он хмыкнул, достал сигариллы и закурил. — Вот, значит, что имеют в виду, когда говорят, что люди и фейри трудно уживаются, да? А ты еще и киборг — дополнительная опция.
Одна затяжка, другая. А интересно было бы увидеть Стива в момент оргазма. Он говорил о моментах максимальной искренности. Джеймс Бьюкенен Барнс, тебе не кажется, что где-то там в глубине души ты уже принял все доводы и сдался?
— Знаешь, малыш, — выговорил наконец Баки. — Если бы Стив вытащил Аглаю до того, как мы с тобой… В общем, не было бы никакого «мы с тобой», понимаешь? Были бы только мы со Стивом. Как всегда.
Баки затушил окурок и посмотрел на Дениса.
— Знаешь, странно, — сказал Барнс. — Когда ты заигрываешь со Стивом, я не ревную — мне смешно. Когда я вижу, как он тебя вылепил, я тоже не ревную, просто переживаю за него. Но к Пегги Картер я ревновал Стива до кровавой пелены перед глазами. Он собирался на ней жениться после войны, ты знаешь? И все бы у нас кончилось, потому что Капитан Америка пожимает руки сенаторам, он герой войны, национальная гордость. А я простой докер. Работа, наверное, жена. Детишек бы попытался настрогать… Не знаю. Так и жили бы на соседних улицах, каждый со своим домом и семьёй. Та б ещё была мелодрама без музыки, даже если б я не спился в итоге с тоски. Это если бы я вообще потянул снимать жилье в том же районе, что и Стив. А вышло как вышло, — Баки поглядел на Дениса. — Знаешь, малыш, когда я в первый раз прочитал «Стражу», ну, Пратчетта, я подумал: Кэррот точно списан со Стива. И дальше тоже так думал. Личное не значит важное. А потом я стал читать дальше. И думать. Понимаешь, Денис, ведь Стив отказался ради меня от всего. От привычного мира. От новых друзей. От любимой работы. От того, о чем мечтал с детства — от Капитана Америка и его щита. Вообще от всего, что у него было. У него остались только я и смена одежды. Личное оказалось для него важным. Да, теперь у него есть семья, есть магия, есть слава художника. Но сначала у него был один только я. — Баки почесал в затылке. — Я к чему это все. Не ты будешь его убеждать. Я буду. Да, он тебя хочет, это видно. Но именно я — его «важное». Меня он послушается. Я, в конце концов, старше. И сделаем мы это в моей комнате. Потому что у Стива чувство территории то еще. К себе он нас не пустит. У тебя будет чувствовать себя неуверенно. У меня — нормально. — Баки тяжело вздохнул и признался: — Я бы подкатил к нему еще до войны, если бы у меня была хоть искра надежды, что из этого что-то путное выйдет. Я бы и спать-то с ним не стал, но просто быть рядом… Чтобы никаких девчонок, а просто — вдвоем, семья.
Денис молчал, Баки потянулся закурить вторую сигариллу. Решать с наскока со Стивом Баки не хотел, но Денис столкнул эту лавину. Сам Барнс тянул бы ещё какое-то время, пока свыкся бы с тем, что для Дениса любить двоих — естественно, как дышать, он фейри и не заморачивается. А Стив, святой Стиви, готовый лучше сдохнуть c тоски, чем прийти и взять своё… Или хотя бы пожелать для себя что-то больше, чем крыша над головой.
— Спасибо, малыш, — сказал наконец Баки. — Если бы не ты, я бы так и не понял, как много мы со Стиви друг для друга значим. Это стало слишком привычным. Скажи, фейри от рождения такие мудрые?
— У меня просто очень мудрые родители. У нас. Я к ним ходил советоваться, когда понял, что влюбился в тебя по уши. Не знал, что делать. Я сначала в тебя влюбился, а потом уже гормональный контроль отключил.
— Про контроль — это я Грену сказал. Еще зимой.
— То есть я тебе еще зимой нравился? — улыбнулся Денис.
Баки задумался.
— Знаешь, да. Да. Просто тогда столько всего сразу навалилось — Зимний Солдат, «От звезды до звезды», линька, терапия… Я сам с собой разобраться не успевал.
Баки подошёл к сидящему на стуле Денису, присел рядом с ним на корточки.
— Спасибо, малыш, — Баки поцеловал Дениса, провёл пальцами по его щеке, подбородку. — Спасибо.
Всю неделю у Стива из головы не шли слова об ошейниках, подарках Туу-Тикки Грену, о «Баки тебе сам сделает». Вооружившись планшетом и запершись в комнате, Стив нацепил новые наушники и начал изучать вопрос.
В процессе «изучения» он едва не заляпал планшет спермой, потому что иллюстрации к теме оказались… горячи. Больше всего Стива завела фотография, на которой был со спины снят мускулистый парень, смуглый, без татуировок. Его руки были заведены за спину, запястье правой приковано к браслету над локтем на левой, и наоборот. От места соединения браслетов к широкому черному ошейнику из матовой кожи шли две недлинные крепкие цепи, заставлявшие парня развернуть плечи и немного запрокинуть голову. Там была серия снимков — со спины, вполоборота, спереди, на коленях. Судя по крепко стоящему члену, парню нравилось. Если Стиву так нравится смотреть, то может понравиться и в реальности…
Только в реальности ещё найти надо того, кому можно было бы довериться настолько, чтобы позволить заковать себя. Да, эти цепи, больше похожие на декоративные, вряд ли бы удержали психанувшего Стива. Вот если бы Баки…
Если бы Баки… Если бы Баки вот так вот надел еще теплые от его собственных рук браслеты ему на запястья. Велел бы завести руки за спину и смотреть только вперед. Потом обернул бы шею ошейником, застегнул и проверил, не туго ли. Надел верхние браслеты, завел бы руки назад, сначала правую, потом левую. Сцепил бы их крест-накрест, и прикрепил цепочки на карабинах к кольцам на ошейнике, и велел бы смотреть вперед, и стоял бы сзади. Обошел бы кругом, провел ладонями по соскам, ущипнул их…
