Он даже не сразу заметил, что стало заметно темнее и прохладнее — это солнце и купол Барьера закрыл дощатый навес, сколоченный невесть кем и невесть зачем: не проще ли было на торговой площади несколько тентов натянуть? Винс собрался было поискать Фиска, но взгляд его поневоле зацепился за типа, курившего у небольшого костерка. Тип был не просто обрит наголо, а ещё и разрисован сине-зелёными узорами и по лицу, и по бритой голове. Одет он был во что-то вроде платья, то ли вышитого, то ли расписанного чем-то вроде рун, но смешным при этом совсем не выглядел. Наверное, шипастая дубинка на поясе отбивала желание смеяться. Курил он что-то такое, что у Винса закружилась голова, хотя он всего лишь вдохнул зеленоватый дым, порядком уже развеянный ветерком, сквозившим под навесом.

Винс настороженно поздоровался с ним, и бритоголовый благосклонно кивнул.

— Да пребудет с тобой Спящий, — сказал он приветливо. — Чем я могу помочь тебе?

— Расскажи мне о Спящем.

Винс уже слышал, конечно, от вчерашних рудокопов про «болотного бога», но узнать о загадочном божестве от его адепта явно было умнее и надёжнее. Не то чтобы Винс собирался отречься от старых богов, но послушать было интересно. В конце концов, переписывая книги, он поневоле много чего знал такого, что обычным ремесленникам знать вроде как и не полагается.

Ну, Спящий был истинным богом, который… э-э… спал, пока трое узурпаторов, объявивших себя создателями мира, вели этот мир к несомненному скорому концу. Сам идол Парвез такого не говорил, но Винс сделал этот вывод, основываясь на его вдохновенной проповеди. Вопли и стенания людей однако дошли до Спящего. Он ещё не пробудился полностью, но уже смог послать видения своим адептам. Так Первый из Посвящённых Ю’Берион получил послание Истинного бога и ушёл из Старого лагеря на болота, уводя за собой своих последователей. Они разбили там свой лагерь и зажили так, как велел им Спящий — без баронов, без их прихвостней, с гуру-учителями, а не властителями. Там они собирают болотник, обрабатывают его и вдыхают священный дым, чтобы раскрыть своё сознание Спящему и помочь Истинному богу воспрянуть после долгого сна, чтобы тот освободил верных и покарал отступников.

Должно быть, священного дыма Винс и нанюхался, стоя рядом с идолом. Потому что на трезвую, не одурманенную болотником голову он бы в жизни не додумался попросить послушника болотного братства:

— Отведи меня в ваш лагерь. Я хочу сам посмотреть, как вы живёте.

========== Лагерь Болотный ==========

Да уж, без сопровождения крепкого и вооружённого тяжёлой дубиной послушника Винс и до моста через речку не дошёл бы. Как он понимал, народ в лагере активно сводил счёты друг с другом, болел, надрывался на тяжёлой работе… Люди мёрли, как мухи, а созданием похоронной команды (как и обоза золотарей) рудные бароны не озаботились. Трупы просто выкидывали за стены. Падальщики были счастливы.

Винс, кстати, ещё в Миртане гадал, почему этих милых пташек назвали падальщиками? Да, они жрали трупы в любой стадии разложения, но могли и, напав стаей, отнять свежую добычу у одинокого хищника, да и сами убивали только так.

Идол Парвез, завидев их, флегматично протянул: «Вот грязные твари», — и уложил двух особенно наглых птиц, расхаживающих прямо у дороги. Винс подумал, что падальщиков этих отлично видели стражники в воротах, и тот, что с арбалетом, вполне мог подстрелить обоих, практически не сходя с места. Но это им, видимо, не было нужно. То ли просто лень шевелиться лишний раз, то ли хищные твари поневоле стерегли рудокопов, не позволяя безоружным людям свободно разгуливать по окрестностям. Хотя… считать ли рудокопа с киркой за поясом безоружным? От опытного бойца с мечом или боевым топором он, конечно, не отобьётся, но вот проломить череп волку или перебить длинную тонкую шею падальщику — это запросто. Наверное.

Сам он благоразумно держался от Парвеза на некотором отдалении, чтобы не путаться под ногами. Ну и не привлекать к себе внимания птиц, разумеется. И лично он бы вообще не стал связываться со здоровенной ящерицей, которая резво поползла к убитым падальщикам, игнорируя живых и здоровых людей. Парвезу она однако чем-то помешала, и он прибил её своей дубиной точно так же, как и птиц. Чтобы свободно ходить из лагеря в лагерь, видимо — идол сказал, что каждый день бывает в Старом, читая проповеди и продавая болотник.

— Ты каждый день ходишь туда и обратно? — поразился Винс. Ему лично хватило одного взгляда на здоровенную чешуйчатую тушу, чтобы нервно поёжиться. Но видимо, болотник ещё не выветрился из его мозгов, потому что повернуть назад, пока не поздно, он не сообразил. Вообще не задумался о том, как будет возвращаться.

— Дорога не так уж далека, — ответил Парвез, — и не особенно опасна.

— Да уж!

— Ночевать в Старом лагере, имея при себе болотник или вырученную за него руду, куда опаснее, я думаю, — возразил послушник. И с этим как-то не хотелось спорить.

Мосток был — одно название, однако же кто-то не поленился устроить переправу через речку, и Винс подумал, что торговля болотником, кажется, идёт достаточно бойко, чтобы построить мост.

— А что за дорога вон там, между скалами? — спросил он, указывая назад.

— Она ведёт в земли орков, как я слышал, — ответил Парвез.

Винс опять поёжился. Орки… только их тут не хватает для полного счастья!

Сразу за рекой хмурой тёмной массой вставал лес. Широкая тропа, ведущая от моста, была довольно-таки утоптанной и в лес этот, к несказанной радости горожанина в Белиар знает каком поколении, не заходила. Хотя и ответвлялись от неё несколько стёжек, терявшихся среди деревьев. «Охотники туда ходят, — сказал Парвез. — Кто у вас в лагере мясо продаёт, кто к нам приносит и меняет на болотник и стрелы». Винс и представлять себе не хотел, что за твари могут водиться в лесу, который смотрелся тёмным и мрачным даже в солнечный полдень, поэтому только зябко передёрнул плечами и замолчал.

Всё равно болтать на ходу им постоянно мешали то новые падальщики, то кровавые шершни, роившиеся у реки и в тени под деревьями. А ещё Винс быстро устал. К тому же ему, отвыкшему от солнца, напекло бы голову, если бы он несколько раз не спускался к воде под бдительным присмотром Парвеза и не смачивал волосы. Да и опорки, выданные ему ещё в гельдернской тюрьме взамен его щегольских туфель, грозили развалиться на ходу, так что он чувствовал каждый камушек и каждый корень сквозь символическую подошву. Он бы даже обмотки, как у болотного послушника, охотнее предпочёл — они хотя бы не сваливались на каждом шагу, вынуждая по-стариковски шаркать ногами.

Они прошли краем просторного песчаного пляжа, на котором грелись на солнце несколько ящериц. Твари, видимо, были сыты и дремали на горячем песке, не обращая внимания на идущих мимо людей. Винс опасливо покосился на Парвеза, ожидая, что тот кинется, размахивая дубинкой, один против четырёх или пяти ящеров. Хвала Инносу, тот шёл себе дальше. Видимо, не совсем ему болотником мозги отшибло. Сам Винс уже десять раз пожалел, что потащился в этот Болотный лагерь. Что он там забыл? Да, стражников, которые обирают рудокопов, вымогая деньги за якобы защиту (От кого? От себя, что ли?), там нет. Но тяжёлой работы должно хватать и там, а опасностей уж точно побольше, чем в хорошо защищённом Старом лагере. Рудокопов только в шахте ползуны могут сожрать, а что за укрепления на болотах? Наверняка болотожоры между домами так и шастают. Вслух он этого не говорил, конечно, но мысли такие бродили у него в голове всё настойчивее.

За пляжем с ящерицами снова зашумела река. То ли та же самая, просто сделавшая петлю где-то за скалами, то ли уже другая. Можно здесь как-то раздобыть карту, хоть самую приблизительную? Берега стали обрывистыми, течение быстрым и бурным — зачерпнуть воды, чтобы намочить волосы, уже не удалось бы. К счастью для Винса, вдоль реки стояли деревья, дававшие хоть какую-то тень, а то бы он точно свалился с солнечным ударом. Здесь Парвез отогнал очередных падальщиков (явно пуганных и не желающих связываться с вооружённым человеком), а когда перед ним и Винсом раскинулась зелёная лужайка, указал своему подопечному на ворота в отдалении: