— Конечно, — кивнул дракон, — это вполне естественно. Ты же чужая. Не думаю, что у тебя дома чужаку сразу выкладывают всю подноготную.

— Тогда зачем меня притащили на это судилище?!

— Ты Старшая Мать. Это твоя обязанность.

Да, не подобало, стыдно и вообще, позор, но очевидного нельзя отрицать: принцесса взвыла, да ещё топнула, сжала кулаки до побледневших костяшек, голову запрокинула, будто надеялась на потолке увидеть хоть что-то вразумительное. Но ничего, кроме затейливой росписи золотом, там, понятное дело, не было.

— Я Старшая мать, имеющая обязанности, но мне никто про них не расскажет, потому что я чужачка? — процедила Ренна. — Вам не кажется, что тут где-то ошибка?

— Может быть, с точки зрения человека, ошибка и есть, — Нангеши взял принцессу за руку, силком к креслу подвёл, заставил сесть, — но не с нашей. Пойми ты, глупый ребёнок, жизнь идёт, как должно и по-другому ничего быть не может. На всё воля духов, абсолютно на всё, потому и нельзя ей противиться, нельзя пытаться их обмануть, как это Арэн сделал, выбрав тебя. Хотя, вполне возможно, тут я ошибаюсь, и брат как раз по их воле поступил.

— Всё это прекрасно, — устала вздохнула принцесса, — но при чём тут я?

— Давай разберёмся. Ты пришлая, так? Чужаку о своих тайнах с порога не рассказывают, верно? — дракон присел перед принцессой на корточки, её ладони в свои взял. — Но при этом стала матерью гемнона. Значит, самым мудрым поступком станет невмешательство. Всё, что тебе нужно знать, узнается само: случайно, или кто-то проговорится, или плюнешь на свою гордыню и просто спросишь.

— Это не гордыня! Правители не могут выглядеть некомпетентными, понимаете? Иначе подданные начнут в них сомневаться, а так и до смуты недалеко!

— То есть, твой отец никогда и ни у кого помощи не просил?

— Просит, конечно. У него для этого целый Совет существует. Тайный, между прочим. И заседают они не на главной площади, а за закрытыми дверьми. И канцлер всегда рядом с троном стоит, шепнёт, если что. А мне и спросить-то не у кого! Нашептали вот…

Ренна осеклась, прикусив губу.

— Н-да… — непонятно хмыкнул Говорящий, посмурнев. — Но я тебе не про то толкую. Вот зачем ты стала матерью Арэна?

— Как это? Это мой долг! Я же не крестьянка, а принцесса и…

— Вот на этом и остановись, — ненавязчиво прервал её Нангеши. — У нас нет понятия долга и обязательств, как вы их видите. Например, брат никогда не говорил, хотел он стать гемноном или нет. И никому бы в голову не пришло спрашивать его об этом. Он родился старшим сыном, значит, станет следующим… как это ты сказала? Правителем. Если бы духи хотели, чтобы произошло иначе, то Барт, а не он, появился на двадцать минут раньше. И ты родилась принцессой, а не крестьянкой, стала Старшей матерью. Значит, наверное, так нужно было. Просто прими всё, что происходит, не протестуй, не сопротивляйся.

— А что будет с теми, кто пойдёт против воли духов? — едва сумела выговорить Ренна — губы с чего-то стали холодными, ледяными даже.

Вспомнилось, как Говорящий гаркнул: «Жить надоело?»

— Если кто-то тебе и должен ответить, то не я, — кривовато улыбнулся дракон. — Или просто время не пришло. Но мне уже пора уходить. Мы обязательно поговорим, только позже, хорошо?

Принцесса послушно кивнула, вставая. Вопросов-то у неё ещё тысяча осталась, а, может, даже и больше. Только вот Ренна уже неуверена была, хочет ли она знать ответы.

Оказалось, нет ничего проще, чем увидаться с Орун. Стоило принцессе попросить — и Яо тут же вызвался в провожатые. Правда, Ренна себя не слишком уютно чувствовала, совесть девушку подгрызала: вспомнила о наперснице, когда саму припекло. Но уж больно хотелось с кем-то нормальным поговорить — тут не до совести.

От портшеза её высочество отказалась, ехать верхом тоже, да и Защитник заверил, будто идти всего ничего. Правда, принцесса, решаясь на пешую прогулку, про особенности своей обуви забыла. Но не понятное ей самой упрямство и злость неведомо на кого, заставили об этом промолчать, ковылять, стиснув зубы.

А Серые Скалы стоили неспешной и приятной прогулки — Ренна же их практически и не видела. Городом это действительно назвать язык не поворачивался. Складывалось полное впечатление, что дома просто построили на поросших густым лесом скалах без всякого плана, тут даже дорожки выглядели лесными тропинками. Идёшь по такой, и вдруг из-за дерева выглядывает мраморно-кружевная арка, а за ней мощённая плиткой площадка или фонтан, за кустами особняк белеет. Но стоит пять шагов пройти и дома как не было.

То тут, то там на арках совершенно человеческие вывески висели с надписями на имперском и узнаваемыми, довольно грубо намалёванными рисунками: наковальня с молотом, ножницы и рулон ткани, таз. Уродовали архитектуру драконов эти вывески неимоверно.

И тишина вокруг особая, какая только в лесу бывает. Нет, звуки-то присутствовали: голоса, звяканье того же молотка, всхрапывание лошадей. Но они будто отдельно существовали, а тишина отдельно. Потому Ренна никак и не могла отделаться от ощущения полуяви-полусна. Лес казался настоящим, золотолисты осязаемыми, запах отцветающего шиповника вполне реальным. А всё остальное мерещилось то ли овеществлённым воспоминанием, то ли призрачным видением, но совершенно чудесным.

Ещё Серые Скалы совсем не походили на селение драконов. Люди хоть изредка, но попадались на встречу. Правда, завидев принцессу, они, угодливо, но растерянно улыбаясь, старались побыстрее исчезнуть. А вот ни одного Крылатого девушка не увидела. Может, оно и к лучшему.

Особняк, к которому Защитник Ренну привёл, от её собственного мало чем отличался, разве что чуть побогаче выглядел. Фонтан во дворике не мраморный, а вызолоченный; этажей на один больше, да украшения обильнее.

— Ты уверен, что госпожа Орун тут живёт? — спросила принцесса, с сомнением разглядывая вывеску, болтающуюся на подъездной арке.

В отличие от остальных эта была сделана со вкусом и даже некоторой претензией на изысканность. По крайней мере, завитушек на ней хватало. А изображала она упитанный кошель, над которым дугой изгибалась надпись: «Первый коллаборационный[15] банк Нара».

— Ну, если угодно старшей матери, — почесал кончик носа Яо, — да, живёт.

Ренна ещё полюбовалась вывеской, раздумывая, стоит ли входить. Дилемму разрешила сама Брэна.

— Не верю своим глазам! — возликовала вывернувшая из-за фонтана госпожа Орун. — Её высочество обо мне, наконец-то, вспомнили. — Девушка присела в книксене — явно издевательском. — Неужели вы заметили, что рядом с вами кого-то не хватает?

Принцесса молча таращилась на наперсницу, не в силах найти достойный ответ. Конечно, излишней почтительностью Брэна никогда не страдала, но такое приветствие даже для неё было чересчур. Да и выглядела наперсница странно. В смысле, оделась она по местной моде. Чего не отнимешь: одеяние ей шло. Пожалуй, не знай Ренна, что Орун стопроцентный человек, спутала бы с драконицей.

— Ладно, повезло, что я не из обидчивых, — наперсница подошла, по-простецки взяла её высочество под руку, к дому потащила. — Да и, честно говоря, мне стоит тебя поблагодарить. Разведи ты бурную деятельность и ещё неизвестно, устроилась бы я так. Между прочим, замуж выхожу, представляешь? Мужик из суженного, конечно, так себе. Зато шпион, простите, фактотум Нары и богат, как Харс знает кто. Ну а если он мне пару-другую любовников завести не позволит, тоя Старшей Матери пожалуюсь. Жить-то мы где будем? У драконов. Значит, по местным законам. А, заодно, папочке и отечеству послужу. Муженёк будет для короля шпионить, а я для императора. Ну, скажи, не умница ли Брэна?

— Наверное, действительно не хорошо вышло, — пробормотала, сражённая наповал Ренна, — оставила подругу…

— Ой, да брось ты! Какая я тебе подруга? — отмахнулась госпожа Орун, умудрившись одновременно усадить принцессу, налить ей сока и шепнуть что-то слуге, смахивающему на высушенное приведение. Яо при этом она словно бы вообще не замечала. И, кажется, дракон это воспринимал как само собой разумеющееся. — Если только в местном смысле. Тут же, если всё правильно уяснила, подруг тебе назначают? Ну вот и у нас тоже. «Дружи, деточка, с принцессой. Это поможет папочкиной карьере!» То есть, я не говорю, что ты мне не нравилась, как раз наоборот. Просто твое отношение ко мне вполне понимаю и принимаю. Сказали: «Брэна твоя наперсница» — ты только головой кивнула. Сказали: «Брэна больше не твоя наперсница» — снова соглашаешься. Кстати, теперь я совершенно точно определилась: не завидую тебе. Да ну к Харсу такую жизнь! Вечно делать, что скажут! На вот, съешь персик.