Тем более, что Темный Лорд заявил, что ему место главы Магической Британии не нужно. Ему нужен порядок и права для тех, кого привыкли называть темными. А какие же они темные, если всего-то борются за право высказываться, теми же методами, которые власти обращают против них самих? Разве стали темными жители страны лишь оттого, что в стране, где имеется классовая система, они все еще не растеряли свои титулы и не растранжирили богатства? Разве стали они темными, если теряя друзей и любимых, они вскинули палочки для защиты и мести?
Все как обычно, классический сценарий любого произведения. Любовь и боль, смешанные со смертью, рождают ненависть. И какое же счастье, что два гаранта смогли перешагнуть через былые междоусобицы, не так ли?
Спорить можно, но затруднительно. Особенно когда пристальный взгляд Риддла похож на взор нависшей над добычей змеи.
Если у Света должен быть свой лорд, то сейчас все считают, что Поттеру титул пойдет — усмирить амбиции Тьмы только лорду Света и должно быть по силам.
Волдеморта это устраивает — он вокруг своего «лорда» ходит кругами весь прием после подписания договора и уже под вечер забирает домой. Никто не должен, да и не хочет знать, что оба гаранта вот уже два месяца как делят кров, и недовольных среди них нет.
В этот раз их ждет что-то особенное — Лорд, наплевав на праздничную мантию, аппарирует их не в старый добрый Малфой-мэнор, а распахивает перед Гарри двери выкупленного Гонт-мэнора, и говорит:
— Это наш дом. Твой и мой. К маглам я тебя ни за что не отпущу — в конце концов, я ведь обещал, не так ли? — мужчина смотрит в лицо Поттеру и видит, как тот ошарашенно хлопает глазами и бессловесно открывает-закрывает рот, а потом совершенно неожиданно отворачивается и горбится, из юного Лорда Света превращаясь в «просто Гарри», который не держит спину и не может сдерживать слезы.
Внутрь они входят рука об руку, и Поттер охотно помогает осматривать дом, чтобы решить хотя бы, в каких комнатах они проведут эту ночь, чтобы утром провести некоторые отныне разрешенные ритуалы и вернуть особняку и территории вокруг былое величие.
— У меня ведь не было никогда ничего своего, — сознается Поттер в первый же час после начала уборки спален, сидя в гостиной с грязным от пыли, но умиротворенным лицом. Магия или что там, но уборка — дело хлопотное, даже если выполнять ее не своими руками. Поттер вспоминает, как Тонкс помогала ему в свое время собраться, и невольно ловит нотку светлой грусти по своей предыдущей жизни. Такой простой, неискушенной, где даже мелкие счастливые встречи западают в память на годы. — Руками по дому я работать умел, но никогда не понимал, зачем так стараться. Теперь понимаю, — он улыбается, пальцем обозначая очередную отметку на пыли журнального столика. — Когда свое — оно совсем иначе.
Лорд, не менее чумазый, но все еще привлекательно-харизматичный, в уже не столь чистой и парадной мантии, хмыкает, но сердце у него бьется, как бешеное. Поттер считает его дом — своим домом, и от этого волнение трепещет в животе, как бабочки крыльями.
Сейчас, когда он больше не должен носить гламор постоянно и они оба в безопасности, Том понимает, что можно больше не ходить кругами. Гарри стал дорог ему, и видеть открытую улыбку на его уставшем лице — это дорогого стоит. Поттер, который совсем хладнокровный гад — это уже не Поттер.
Но теперь у них обоих будет дом, безопасность и общество друг друга. Можно и стоит ли желать большего? Разобраться бы с чем-то одним и наметить, куда двигаться дальше.
Планы множатся со страшной скоростью, и Том совсем не замечает, когда начинает думать о Гарри, как о своем спутнике. Партнере. Возлюбленном.
Поттеру шестнадцать и серьезно рассчитывать на взаимность не приходится, не так быстро, но… Из всех, кто был с ним рядом на протяжении жизни, этот юноша самый комфортный по ощущениям и самый приятный в общении. С ним даже сейчас не хочется расставаться, так что после купания в наспех разогретой с помощью волшебства воде, Том тащит парня в хозяйскую спальню и с самым невозмутимым видом берется расстилать кровать, как они привыкли — на двоих.
Гарри мнется у порога с полуулыбкой, и в полумраке свечей его рубашка — единственное белое пятно в темноте, кроме лица и рук.
— Ты уверен, что хочешь продолжать спать вместе? — Риддл, услышав вопрос, замирает и тяжело выпрямляется.
— А ты не хочешь? — негромкий вопрос вырывается словно сам собой. Том чувствует себя сопливым подростком, а не взрослым — даже очень — мужчиной, но впервые в жизни ему хочется им быть. И хочется, чтобы было не просто, как в книгах, а именно по его сценарию — Поттер сейчас же прекратит держать дистанцию и начнет раздеваться, готовясь ко сну. Как в Малфой-мэноре, только теперь — дома.
— Хочу, — от облегчения подкашиваются ноги, и он торопится подойти и обнять Гарри покрепче. Тот цепляется в ответ, и Лорд ерошит ему волосы и целует макушку, пока сердце не успокаивается. Поттер его, только его, но, может быть, только может быть, прежде, чем убеждать в этом остальной мир, следовало бы заставить поверить в это и Поттера.
Потому что никуда его он теперь не отпустит. Не тогда, когда так сильно привязался, не тогда, когда начал понимать, что значит чувствовать.
Комментарий к Перемены
/достал сухарики Хрустим со вкусом безысходности и стекла/
Как вы можете понять по строчке выше - вас ждет эмоциональная горка. Выставляю сразу две, потому что потому.
Не бечено. Тапки не принимаю, принимаю только ПБ. И отзывы.
========== Серый кардинал ==========
Комментарий к Серый кардинал
/агрессивно ест стеклянные сухарики/
Как было заведено в конфе - ⚰️⚰️⚰️
Каждый раз, когда я готовлюсь принести что-нибудь, я скидываю людям гроб. Чтобы он тикал в бункер. Пытался успеть, по крайней мере, его вырыть.
Возможно после этой главы нужно добавить жанров в шапку?
Выкладываю две, эту и предыдущую. Потому что завтра я ложусь в больницу. Надеюсь, что там я вообще успею дописать эту работу полностью, пока буду лежать. Но я боюсь загадывать. Может получиться, что я вообще буду овощем после операции. И собственно, поэтому я даю вам главы. Потом у меня может не оказаться сил здесь бывать.
В названиях звёзд скрыт намек. Один очевидный, второй - тонкая подъебка. Если не поймете, не найдете - потом приду рассказать, как оживу.
Конечно же - не бечено.
Я вас люблю.
Утро оказалось не столь солнечным в плане погоды и не радужным в плане новостей.
Согласно опусу кого-то из журналистов, Темный Лорд все еще похож на змею-альбиноса — такой же белый и красноглазый. А еще народу шепотом с первой страницы рассказывают, что Лорд — настоящее чудовище. Он держит Мальчика-Который-Выжил в плену и в качестве гаранта доброй воли со стороны сил Света, принуждает к близости.
Журналиста, который протолкнул намек на подобную мерзость, спустя трое суток после выхода статьи находят в логове акромантулов возле школы Чародейства и Волшебства. Опознают — по костям и кускам плоти на валяющейся переломанной в стороне палочке. Темная сторона разводит руками и качает головой, и готова приносить обеты — никто не отдавал приказа «убирать» дурака.
Но поднявшуюся бурю было уже не остановить. Во главе начавшегося балагана предсказуемо Орден Феникса с Аластором Грюмом во главе.
Вчерашние «темные» сегодня — заложники собственной готовности раскрыться и снять маски. Зачарованные мантии спасают от большей части проклятий, маски Пожирателей снова скрывают лица, но лорды и леди покидают свои дома и снова возвращаются в убежища.
Хрупкий мир оказывается еще более хрупким, чем предполагали темные маги.
Народ магической Англии кричит и потрясает палочками. Не ясно, кого пытаются сделать жертвой — не то Лорда, не то все-таки Поттера, в духе — сам виноват. У маглов тоже есть сходная точка зрения, что жертва изнасилования виновата, что ее изнасиловали. Подобная мерзость из уст вроде как тех, кто выше подобного, кажется особенно отвратительной.
