— Тем не менее из-за нас ты вышел из своей зоны комфорта, — с прежней горячностью вмешалась Реджи.

— У нас в России нет зоны комфорта, — через силу ухмыльнулся Хан, понемногу обретая душевное равновесие: всё же «своеобразные» випы оказались очень даже внятными чуваками, — У нас всегда и везде зона дискомфорта. Бороться и искать, найти и не сдаваться.

Рик задумчиво кивнул, будто бы тоже читал в детстве «Двух капитанов» и понимал, о чем идёт речь. Хан вдруг впервые с досадой подумал, что хоть кто-нибудь из пацанов мог бы согласиться пойти к нему в напарники в этом деле, и чёрт с ней, с его персональной тройной ставкой переводчика, водилы и телохранителя. Что за хуйня, нежные все какие оказались, прямо депутаты Госдумы! Из-за этого чистоплюйства у него в напарниках остался только Лорд!

Который, конечно, всё понимал, но…

«Ничего, прорвёмся», — решил Хан. Кашлянул и наконец спросил:

— Вы как к собакам относитесь?

*

Рик Тайлер и Реджи Белл, звезда и режиссёр гей-порно, к собакам относились хорошо — и это было несомненным плюсом в их кармы. Даже не просто хорошо относились — они искренне любили собак, если не сказать, обожали. По крайней мере, громадину-Лорда, с королевским величием спустившегося с крыльца зареченского особняка им навстречу, Реджи кинулась тискать с восторженным визгом, не дождавшись негромко сказанного Ханом: «Лорд, свои».

Впрочем, псу достаточно было только переглянуться с Ханом, чтобы это понять. Рик тоже посмотрел сперва на Хана, а потом — на Лорда, словно ожидая, что сейчас будет ему представлен.

Хан хмыкнул и торжественно произнёс:

— Реджи Белл, Рик Тайлер. А это Лорд, ваш второй телохранитель. Можете полагаться на него, как на меня. Только что не разговаривает.

— И правильно делает. Иногда это бывает кстати, — вполголоса съязвил Кэп, проходя в дом со «звёздными» чемоданами в руках, а Рик улыбнулся, словно поняв его, и присел на корточки, чтобы тоже потрепать по загривку Лорда, и без того затисканного экспансивной режиссёршей.

Реджи своих эмоций не скрывала, «найс» и «бьютифул» так и сыпались с её уст, хотя, казалось бы, что такого прекрасного и удивительного было в самом обычном, по америкосовским-то меркам, особняке? Разве что стоял он в сибирской глубинке, среди, можно сказать, тайги, на прибрежном утёсе, спускавшемся к водохранилищу.

Из русской экзотики самыми экзотичными для гостей стали комары и мошка, налетавшие к вечеру. Ну и стряпня Марь Васильны, супруги Кэпа. От этой стряпни обоих випов было за уши не оттащить. Так что быстрожрачка из «Макдака» или сушилен дружно пошла по бороде.

Гости разместились на втором этаже в двух из пяти имевшихся там спален, а Хан с Лордом обосновались внизу, поближе к кухне, по извечной солдатской привычке.

Так и потекли трудовые будни американских порнозвёзд в сибирской глубинке — тихо и мирно, можно сказать, идиллически.

Каждое утро Хан начинал с того, что прилежно шерстил Интернет — не мелькнёт ли где, не дай Бог, инфа про то, что Рик Тайлер и его режиссёрша заявились в Сибирь-матушку искать новую натуру и антураж. Но нет, имена новых клиентов агентства «Витязь» в таком контексте не упоминались нигде.

Трижды в неделю по утрам в особняк приходили две поселковые девчушки, прибиравшие в доме, пока гости завтракали. С ними випы были так же милы и доброжелательны, как с Ханом. По вечерам частенько появлялся Кэп — попроведывать, как он выражался, и дотошно выспрашивал у Хана, как обстоят дела. Директор конторы мог бы так не париться, а просто контролировать своего сотрудника по телефону, но Кэп любил всё самолично держать под контролем. Эту его привычку Хан знал ещё по Кавказу и не обижался. А кроме того, Кэп, благодетель, всякий раз привозил с собой очередную сумку с варениками, пельменями или котлетами от Марь Васильны.

Ну а собственно работа випов заключалась в том, что либо дом в Заречье посещал кто-то из приглашённых ими на кастинг, подолгу беседуя с Риком и Реджи, либо те выезжали на «лексусе» в столицу Сибири — развеяться, опять же инкогнито и в сопровождении Хана. Никакого паломничества «Горбатой горы» в Заречье, к величайшему облегчению Хана, не наблюдалось. Приходили сюда буквально единицы, молодые симпатичные парни и мужики, безо всяких специфических «голубых» загонов, люди как люди, вежливые, робко косившиеся на сурового Лорда и не менее сурового Хана. Всего — Хан педантично вёл учёт — за первую неделю випы приняли двенадцать человек. Даже не по двое в день.

Вот как раз через неделю он не выдержал и полюбопытствовал, почему, собственно, всё так происходит, а Рик, с обычной мягкой улыбкой посмотрев на него, осведомился в ответ:

— Ты думал, мы прямо здесь будем проводить съёмки, что ли?

Хан именно так и думал, но промычал что-то неопределённое.

— Мы уже произвели первоначальный отбор через Сеть, — спокойно пояснил Рик и присел на корточки, чтобы почесать подбежавшего к ним Лорда — они разговаривали во дворе. — Все, кто хотел, уже прислали нам свои ролики, фотоматериалы, и мы побеседовали с каждым в скайпе.

Да уж, далеко простёрли новые технологии руки свои в дела человеческие, подумал Хан словами Ломоносова. Только Михаил Васильевич говорил про науки, а не про технологии.

— А зачем же тогда было ехать в такую даль? — не выдержал Хан. Он и вправду не понимал.

— То виртуальный контакт, а то личный, — всё так же спокойно объяснил Рик. — Я же буду работать с человеком, которого мы выберем, более чем тесно. Должна возникнуть… — он задумался, — некая связь.

— Химия, — машинально подсказал Хан. — Так у нас говорят. Феромоны… гормоны. Флюиды.

Он был рад, что не покраснел опять как дурак, и вообще стоял и рассуждал на такую скользкую тему достаточно непринуждённо.

Рик заулыбался, глядя на него снизу вверх:

— Да, всё правильно. Химия.

Его карие глаза засияли так кротко, будто речь шла не о порносъёмках, а о чём-то куда более возвышенном. О совместном проекте спасения китов, к примеру. Ну или там панд. Детёнышей ламантинов, чёрт подери!

— Послушай, можно, я ещё спрошу, — с некоторым напряжением начал Хан, решив, что раз пошла такая пьянка, нужно резать последний огурец.

Рик, уловив, видимо, это напряжение в его голосе, поднялся, оказавшись с ним лицом к лицу, – они были примерно одного роста – и вопросительно поднял брови:

— Что?

— Как так происходит? — выпалил Хан и осёкся, едва не замычав от идиотизма своей формулировки. — То есть, извини, как это происходит, я знаю. Теоретически. Я посмотрел один ваш фильм. Не целиком, минут десять, — добавил он торопливо.

Угу, что-то типа конспекта, промелькнуло у него в голове.

— Какой? — живо поинтересовался Рик.

— Ну… э-э… — пробормотал Хан в затруднении. — Про солдат который.

— А-а, — протянул Рик, задумчиво улыбнувшись.

С такой улыбкой нормальные люди первое свидание вспоминают, с досадой подумал Хан, мысленно споткнулся о слово «нормальные» и быстро добавил:

— Я не понимаю, почему это тебя не стремает. Весь этот публичный акт, имею я в виду. Интимная жизнь, она ведь потому и интимная, что только одному человеку предназначена. Ну или двум, — через силу хмыкнул он, вспомнив собственный и очень приятный опыт «тройничка» с Кариной и Людой, девки были просто огонь. — Это же всё равно что на площади трахаться. У всех на виду.

— Ты романтик, Хани, — прозвучал ласковый голос Реджи откуда-то сзади, и Хан стремительно обернулся. Реджи стояла на крыльце и тоже улыбалась — почти растроганно. Даже с каким-то мечтательным умилением. В точности как Рик – с новым приливом досады и смущения констатировал Хан. Зря он затеял тут это обсуждение, но теперь ему ничего не оставалось, как до конца выяснить сакральные истины.

— Никакой я не романтик, — хмуро проворчал он. — Но есть вещи, которые я никогда не вынесу на люди.

— Я тебя понял, — кивнул Рик. Теперь взгляд его карих глаз стал испытующим. — Ну, во-первых, на нашей съёмочной площадке всегда минимум посторонних. Никакой толпы, если ты так думаешь.