Вот только Хан к этому совсем не стремился. Как и к просмотру гей-порно с Риком Тайлером, что велел проделать ему Кэп, в чём, однако, был свой резон.

Всегда надо точно знать, с чем и с кем имеешь дело, как выразился старый лис.

Что ж, ладно.

— Начну блевать, принесёшь тряпку, — сурово велел он Лорду, с любопытством посматривавшему на него яркими карими глазами.

Лорд постучал хвостом по полу в знак понимания.

Этот здоровенный пёс, метис кавказской и немецкой овчарки, на самом деле всё понимал, а выглядел просто устрашающе: лохматый, лобастый, серо-пегий великан. В охране зареченского особняка он станет незаменимым, подумал Хан, рассеянно проверяя электронную почту.

В поисках пресловутого контента он полез сперва в Гугл, а потом закономерно — на порнолаб. Дождавшись, пока скачается первый найденный им фильм режиссёрши Реджи Белл с Риком Тайлером в главной роли, он допил свой кефир и с мученическим вздохом нажал на «Play», впервые в своей тридцатитрёхлетней жизни собираясь посмотреть гей-порно.

Чего только ему не приходилось делать раньше — он убивал, и его убивали, он когда-то жестоко бухал и травокурил, неоднократно кувыркался в постели сразу с парой тёлок, несколько месяцев просидел в яме у «духов» и столько же — в забугорной тюряге, выбрасывался с парашютом из подбитого самолёта, хоронил друзей и прикрывал клиентов от пуль. Но гей-порно он не смотрел никогда.

— Это не страшно, Слава, — с усмешкой пробормотал он, адресуясь самому себе, пока шли первые, совершенно невинные — для, так сказать, разбега и антуража — кадры.

Кэп был прав, когда говорил, что действие в этих фильмах происходит либо в войсковой части, либо в монастыре. Хану попалась войсковая часть. Рик Тайлер в роли солдата-новобранца и суровый капитан, предлагающий ему перепихнуться. Ну зашибись теперь, уныло подумал Хан, виновато покосившись на Лорда. Тот, в свою очередь, посмотрел на него с явным сочувствием и вильнул хвостом, демонстрируя готовность притащить тряпку.

Тряпка, как ни странно, Хану не понадобилась. Более того, он как-то сразу понял, почему и актёры, и режиссёр этих фильмов — баба, что характерно, — мгновенно стали звёздами. Неважно, кому принадлежали голые тела на экране, мужчинам или женщинам, главное, что это не было обычной порнушной скотской случкой. Нежность — вот что вдруг увидел в этом нехитром действе Хан. Простую и тёплую человеческую нежность.

Удивительно.

Впрочем, он заметил ещё кое-что столь же удивительное, о чём сволочуга Кэп подло и злодейски умолчал.

Нехорошо ухмыльнувшись, Хан достал мобильник и подошёл к зеркалу.

— Алло, — бодро гаркнул он в трубку. — Спишь, старче?

— Танцую, — сообщил Кэп сонным голосом. — Чего тебе, чадо?

— Ты почему не предупредил, что у меня типаж точь-в-точь как в их злоебучих фильмах? — вкрадчиво поинтересовался Хан, хмуро рассматривая в зеркале свою поджарую гибкую фигуру, короткий ёжик тёмных волос и татуированные бицепсы.

— Да ну?! — ахнул Кэп с деланным ужасом и отключился, гад такой.

Лежит, небось, сейчас со своей Марь Васильной и ржёт в кулак, подумал Хан.

Сам невольно лыбясь, он вернулся к компу, быстренько отыскал на том же порнолабе фильмец с грудастой брюнеточкой, с чувством подрочил и улёгся в постель. Надо было хорошенько обдумать план дальнейших действий.

Он точно знал, что у соседа, двадцатилетнего балбеса Ромки, есть рэперский прикид и парик с косматыми дредами.

Так что Кэпа, старого провокатора, ждал сюрприз!

*

Августовское солнце садилось, красное, как холодильник, распространяя запах полезных витаминов — цитируя классика русского андерграунда. Самолёт с заморскими випами задержался при стоянке в Гамбурге почти на четыре часа, о чём, правда, випы заблаговременно предупредили. Такая трогательная забота о встречающих была Хану внове. По крайней мере, российские звёзды, которых ему доводилось охранять, подобными мелочами никогда не заморачивались.

Возможно, звёзды гей-порно — это совсем другая категория звёзд, подумал Хан с ухмылкой.

В кармане у него завибрировал мобильник — Кэп вышел на связь.

— Улей, улей, я пчела, — жизнерадостно уведомил его Хан.

— Приземлились, — лаконично продублировал Кэп то, что Хан уже услышал от дикторши, мелодично мурлыкающей в аэропортовских динамиках, а также прочёл в мобильном приложении. — Ты на месте, пчела?

Кэп прекрасно знал, что Хан десять минут назад припарковал «лексус» на вип-стоянке аэропорта, но всё равно спросил — для проформы.

— Так точно, товарищ капитан, — лениво отозвался Хан в полной уверенности, что на получение багажа и таможенные формальности у американцев уйдет ещё минут сорок, а то и час.

В сущности, это было даже хорошо, что они так запоздали. Зато Марь Васильна, супруга Кэпа, истая перфекционистка, успела как следует обиходить дом в Заречье, где випам предстояло провести ближайшие две недели. Трудилась она, понятное дело, не одна, а во главе бригады из трёх местных девчонок, привыкших зарабатывать на уборке богатых особняков. Ещё Васильна набила морозилку на кухне собственноручно налепленными пельменями, варениками и мантами, на плите оставила ведёрные кастрюли с борщом и «пуховой» гречневой кашей, а в духовке — румяные пирожки с капустой и яблоками. Если американцам не понравится русская кухня, с вожделением подумал Хан, им же хуже. Пускай пробавляются унылыми харчами из «Макдака» или из какой-нибудь сушильни, а он с чистой совестью будет уплетать творения умелых рук Васильны.

Когда Рик Тайлер и Реджи Белл в сопровождении Кэпа наконец вышли из здания аэропорта, Хан уже стоял возле «лексуса», картинно облокотившись на распахнутую дверцу. Из сабвуферов Шнур радостно извещал автостоянку о том, что много городов у нас в России, нету пальцев столько на ногах.

Свежий вечерний ветерок развевал раскосмаченные дреды тщательно прилаженного Ханом парика. Парик он, как и собирался, реквизировал у соседа Ромки вместе с остальным прикидом: широченными, ржавого цвета, штанами с мотнёй на уровне колен, кислотно-томатной майкой и просторной, словно халат Марь Васильны, лиловой толстовкой. Пришлось вылезти из любимого камуфла и джинсов, но результат того стоил. Хан наслаждался каждой секундой, любуясь, как сбивается с бодрого шага заметивший его Кэп. Как он, явно не веря собственным глазам, переводит растерянный взгляд с Хана на «лексус» и обратно. И как на его загорелом, всегда каменно-невозмутимом лице проявляется целая гамма совершенно неописуемых эмоций: от изумления до священного негодования.

Довольный, как удав, Хан нажатием кнопки заткнул Шнура в сабвуферах и внимательно посмотрел на випов, шагавших рядом с Кэпом.

Звезда Рик Тайлер выглядел точь-в-точь, как в своих фильмах. Точнее, как в затравках своих фильмов, потому что сейчас-то он был полностью одет: в простую светлую футболку, тёмные линялые джинсы и армейские ботинки. Он походил вовсе не на порнозвезду, а скорее на студента-старшекурсника: высокий, застенчиво улыбающийся и милый.

Милый, вот тебе и здрасте.

Это определение раньше никогда не приходило Хану в голову применительно к особям своего пола, но он торопливым пинком отправил эту крамольную мысль на задворки сознания. Милый, ещё чего!

Рик Тайлер собственноручно нёс свой багаж — туго набитую спортивную сумку и рюкзак цвета хаки, свисавший с левого плеча. Зато тележка, которую исправно катил Кэп, была явно нагружена багажом режиссёрши Реджи: огромным чемоданом, несколькими баулами и парой мелких сумарей.

Сама Реджи смотрелась типичной американской туристкой: немолодая, худая, высокая, одетая, как и Рик, в простенькую футболку и джинсы, увешанная камерами. Она оживлённо вертела головой во все стороны, хотя, казалось бы, что интересного можно высмотреть на аэропортовской стоянке? Её короткие, песочного цвета волосы были растрёпаны, на остроносом, каком-то птичьем лице — ни грамма косметики. Страшненькая, в общем, но приятная, мысленно резюмировал Хан и шагнул навстречу приближающейся троице.