— Ключи от наручников, — не повышая голоса, скомандовал Хан и, нагнувшись, ткнул Глеба стволом в подбородок.

— В кар-кармане… — заикаясь, прокаркал тот. — В левом. В куртке…

Хан брезгливо, двумя пальцами, достал ключи, подошёл к Рику и завозился с наручниками. Тот уронил затёкшие руки, едва освободившись, и пробормотал:

— Спасибо. Как… ты… выбрался?

Хан, присевший на корточки возле стула и отпиравший браслеты на его лодыжках, поднял голову, всматриваясь в его исказившееся лицо.

— Повезло, — отрывисто ответил он — В айфон шмальнули. А дальше всё просто было. Выплыл и обратно на эту же стенку влез. Мы же там крючьев очень кстати понабивали. Мы долбоёбы, но молодцы.

Рик длинно выдохнул и вытянул ноги. Потряс головой:

— А Реджи? Она где?

— В бане пряталась с Лордом, а сейчас за подмогой в посёлок побежала, — легко объяснил Хан и выпрямился. — Всё хорошо, правда.

Он хотел похлопать Рика по плечу, но вышло так, что погладил. По плечу, по шее и по влажным от воды взъерошенным волосам.

Лежащий на полу Глеб выстонал что-то невнятное. Иван вообще не подавал признаков жизни, запрокинув посеревшее лицо. Притворялся или в самом деле был без сознания, Хан выяснять не стал.

— Ты почему не сделал так, как они говорили? — негромко и сердито спросил он, помогая Рику подняться на ноги. — Сколько они у тебя требовали? Миллион небось? Или два?

— Три, — Рик растянул в усмешке запёкшиеся губы. — У меня даже нет таких денег. Всё в активах, — он покачнулся, и Хан поддержал его под локоть. — И я ждал… я знал, что ты всё равно придёшь.

Хан стиснул зубы.

— Да за такие деньги они тебя запытали бы! А если бы я не пришел? Если б не выплыл, твою мать?!

— Тогда бы тем более хуй им, сукам, — едва слышно прошептал Рик, глядя на него упрямо и радостно. — Но ты же пришёл.

Хан на секунду прикрыл глаза. А потом глубоко вздохнул и сказал:

— Ты иди пока в ванную. Иди, умойся. А я тут с этими гондонами… потолкую. О жизни и любви.

Он шагнул в сторону гондонов, нагнулся и подобрал с пола брошенный там топор.

— Мистер Тайлер! Не уходите! — захрипел Глеб, приподнявшись на локте и в ужасе уставившись на Хана. — Он сумасшедший! Он нас убьёт!

Хан расхохотался — ей-Богу, это было даже трогательно! — и мягко подтолкнул к ванной озадаченного Рика. Подождал, пока за дверью зашумит вода, и негромко сказал, обращаясь к обоим говнюкам:

— Это да, я сумасшедший. Вы меня убивали, его пытали. Вы же не ждёте, что я с вами цацкаться буду? — он подбросил топор в руке. — Мне отмщение, и аз воздам, как в Библии написано. Давайте, суки, начинайте молиться.

— Чего ты хочешь? — простонал Глеб, вновь пытаясь отползти, но было уже некуда, он упирался лопатками в стену. — Чего… ты… не надо! — отчаянно вскрикнул он.

— Мобилу достань свою, — коротко велел Хан и, дождавшись, когда тот торопливо, трясущимися от боли и страха пальцами нащупает в кармане мобильник, бесстрастно продолжал: — Камеру на запись поставь и начинай рассказывать, падла.

— Ч-что рассказывать? — запнувшись, квакнул Глеб.

— Всё, — лаконично ответил Хан. — С самого начала. Пой веселее, канарейка херова. И ты можешь подпевать, — кивнул он бледному, как полотно, Ивану.

Когда Рик вышел из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы, обе «канарейки» как раз закончили выступление, и Хан деловито опустил в карман выхваченную у Глеба мобилу.

— Всё нормально? — тревожно спросил Рик.

— Более чем, — заверил его Хан.

Нормально не было. Отнюдь. Было тошнотно и мерзко, но размышлять об этом времени не оставалось: в коридоре раздался дружный топот нескольких пар ног. Через секунду в комнату ворвалась целая толпа: запыхавшаяся Реджи, державшая за ошейник сурового Лорда, облегчённо заулыбавшиеся Прохор с Тошкой, оба в камуфляже, и участковый Федотыч с табельным ПМ в здоровенной ручище.

Реджи на миг застыла, а потом зарыдала в голос и кинулась на шею покачнувшемуся Рику.

— Привет, — весело гаркнул Цыган, влезая в выбитое окно. Он тоже был в полном полевом обмундировании и даже с болтавшейся на шее чёрной маской. Пижон! — Развлекаешься тут без нас, татарва? Оттопыриваешься не по-детски?

— Присоединяйтесь, босяки, — через силу ухмыльнулся Хан и подмигнул ему.

Жизнь налаживалась.

Но не совсем.

Вернее, совсем не.

*

Кабинет Кэпа тонул в полумраке, освещённый только зелёной настольной лампой. Когда Хан без стука вошёл в этот кабинет, уже наступила полночь. Глухая сибирская полночь. Но Кэп сидел в своём директорском кресле. Ждал, сцепив большие руки на полированной столешнице. При виде Хана он чуть откинулся назад и то ли коротко улыбнулся, то ли покривился.

— Вот чуял же я – что-то не так пошло.

– Всё не так, – ровным голосом подтвердил Хан.

– А ты когда догадался? — спокойно и почти весело поинтересовался Кэп, глядя, как Хан приближается к его столу с «береттой» в руке. За последние часы эта чёртова «беретта» будто вросла в его ладонь.

— Да, наверно, сразу, — так же легко отозвался Хан, останавливаясь перед столом. — Реджи, конечно, могла сдуру открыть калитку этим уродам, но она не открывала. Значит, кто-то им электронный ключ дал. И про то, что я болтаюсь на утёсе, знал только ты, отче. Они пришли именно туда. И наоборот, то, что Рик со мной, ты как раз не знал. То-то они обрадовались, как дети малые, когда его увидели, — Хан брезгливо поморщился. — Ну и ебланов же ты себе набрал. Просрали все полимеры.

— Они бы не просрали, — неторопливо возразил Кэп, продолжая с сожалением его разглядывать, — если бы ликвидировали тебя, как я приказал.

— Вот и я говорю, ебланы, — пожал плечами Хан. — И сдали тебя сразу же, раскололись до жопы.

— Ай-я-яй, печаль какая, — вздохнул Кэп, наморщив лоб. — но, как говаривал в своё время Иосиф Виссарионович, других писателей у нас для вас нет. Ведь ты бы не согласился?

Хан лишь тяжело посмотрел на него, и Кэп усмехнулся краем твёрдых губ.

— Тебе что, бабла мало было? — всё-таки не выдержал Хан. — Нахера так мараться-то?

— Кризис, Слава, — Кэп назидательно поднял палец. — Кризис и санкции. А таких клиентов, как эти извращенцы, сам Господь велел драть, не жалея.

— Он тебе лично об этом сказал? Господь? — процедил Хан. Ему стало трудно дышать от ярости и отвращения. — В огненном кусте явился, как апостолу Павлу?

Кэп ёрнически округлил глаза:

— Что-то ты так активно за этого пидора и его мадам вступаешься, просто как за родных. Подружился, что ли, м? Крепкой мужской дружбой? — и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Так как же ты выкарабкался, Слав? Чисто теоретически интересно. Меня заверили, что пуля тебе в бочину угодила, и ты со скалы в воду грохнулся. Там глубоко, я знаю. И промахнуться в упор они не могли. Соврали?

— Нет. Не соврали. Пуля в айфон попала, он у меня в футляре металлическом, — равнодушно пояснил Хан.

— А-а, вот оно что, — Кэп уважительно покрутил бритой головой, — Умеют же иногда китаёзы что-то ваять. Чудеса! Ну, а режиссёрша куда запропастилась? Эти дурни доложили, что она типа в город поехала.

— Вот тут соврали, чтобы не париться, — пожал плечами Хан. — В бане она с Лордом сидела.

— Вот же долбоёбы, прости Господи, — вздохнул Кэп и потёр ладонью затылок. — Это называется — тогда возьмите лучших из худших. Но знаешь, Слав, я отчасти даже рад, что они тебя не ухайдокали. Невзирая на то, что я сейчас из-за этого надолго сяду.

— Ну да, ну да, — раздумчиво согласился Хан, — верю, что ты рад. А остальные наши пацаны ведь и не знали ничего? Это ты мне специально наплёл, что они, мол, отказались от таких випов, западло им стало?

Он не спрашивал об этом ребят — не до того было.

— Угу, — лениво подтвердил Кэп. — Я-то знал, что ты, толерантный ты наш, согласишься, а остальные могли не только отказаться, но и раззвонить лишнего про этих голубков заморских. А те начали бы трындеть, что охраны мало, и дом на отшибе. А тут всё шито-крыто оказалось, полное инкогнито, и ты их устроил на все сто, Ха-ани, — он издевательски хохотнул. – В порнухе небось поедешь сниматься, а?