Серия 6
Дайпало. Смерть — как рождение. Женщина вынашивает дитя в своём чреве, круглом, как солнце, и потом выдавливает его наружу, корчась в муках. И когда дитя, скользкое от крови своей матери, приходит в этот мир, оно кричит от боли и ужаса, не понимая, где очутилось. Так же и смерть. Мы уходим из жизни все в крови, крича от боли, но, когда чрево жизни выпускает нас, мы обнаруживаем, что просто перешагнули порог.
Так священный Белый Бизон, олицетворение Смерти, уводит своих сородичей в пещеру, чтобы они вышли из неё по другую сторону мира. Кцедаба.
В последующие дни, остававшиеся до операции, Скайхок больше не заговаривал с Джоном Ютой. Но видел — парень либо дрючит байки, либо торчит в подвальном тире, паля по мишеням из кольта-«сорокапятки». Вечером в баре у Майка он появился всего однажды: вяло попырился на то, как Хэнк и Виктор режутся в бильярд, зевнул и свалил, взяв у Майка банку пива. В ночь перед операцией, назначенной на четыре пополудни, он не пустил к себе Хлою, которая обиженно доложила об этом Вождю.
Скайхок только усмехнулся и тоже спровадил девчонку восвояси. Парень был совершенно прав — перед хорошей дракой следовало отдохнуть, а не растрачивать себя на бабу. Он помнил, как в пору его детства старик Два Ворона, невзирая на то, что рядом с ним сидели совсем ещё сопляки, втолковывал им: перед боем, мол, воин не должен заходить к женщине. Мужчина отдаёт силу — женщина отнимает её.
Сам Скай провёл эту ночь в пустыне у костра, в тени утёсов, как всегда перед опасным делом.
С утра ребята сосредоточенно готовили байки к работе. Выглянув в окно, Скайхок невольно отыскал взглядом Юту — тот помогал Хэнку довести до ума чью-то захворавшую клячу. Молодец, что уж там, одобрительно подумал Вождь. Парень был бледен, неулыбчив, в своей тёмной футболке казался осунувшимся и явно психовал, но изо всех сил пытался это скрыть. Впрочем, остальные ребята тоже были мрачны и одновременно взбудоражены. Из грядущей заварухи любой из них мог не выйти живым. Как и Скайхок.
Вождь ещё раз мысленно нарисовал в голове карту предстоящей операции. Неподалеку от городка Блу-Дезерт, в предгорьях, должна была произойти передача крупной партии наркоты от одних барыг другим. Понятно было, что появления байкеров те никак не ждали, хотя полиции и опасались. Осведомители Скайхока работали для него лучше, чем полицейские осведомители для копов.
Наркобарыг должно было быть не более десятка — по тачке с каждой стороны, а байкеров — семеро вместе с Вождём и новичком.
Скай вновь внимательно посмотрел на Юту. Он представлял себе, что значило для парня перешагнуть рубеж преднамеренного убийства — даже не в горячке боя, а хладнокровно задуманного в своих интересах. Но ведь тот не сбежал, воспользовавшись предоставленным ему разрешением Вождя: он намеревался совершить смертный грех только ради того, чтобы попасть в банду.
Стать одним из них. Стать Волком.
*
Юта все эти дни молча делал свою работу, ради которой его наняли. С парнями он хорошо поладил: помогал всем, кому требовалась помощь, общался по делу и не только, но всё равно держался особнячком, с расспросами и панибратством не лез. Наверное, это притянуло к нему остальных — любопытство превращалось в уважение.
Когда же выпадала возможность, Юта наблюдал за Вождем. Иногда он даже ловил на себе его взгляд, что дарило ему странное ощущение тёплой руки, лежащей на плече. Но такое случалось редко — Вождь тоже держался наособицу. Зато Юта очень внимательно слушал, что толкуют о нём другие. То всегда были слова истинного уважения, даже преклонения. Каждый говорил о том, что Скайхок, мол, настоящий индеец и колдует перед каждым делом. Другие рассказывали о своём первом знакомстве с Вождем с таким же глубоким уважением в глазах и голосе. Юта видел, как они ищут его глазами в гараже ли, на стоянке или в баре.
Будто дети — отца.
До операции оставалось недолго. Юта проверил свой байк ещё утром. Ствол ему выдали подходящий — кольт сорок пятого калибра, как он просил. Поэтому оставалось только ждать. Джон и ждал, попивая колу верхом на своей «Хонде», поставленной на «лапку», и невидяще глядя перед собой. Рядом о чём-то негромко болтали и нервно пересмеивались парни, которые совсем скоро поедут вместе с ним на чертовски опасное и кровавое дело. Да уж, с тоской думал Юта, либо убей, либо убейся, выбора нет.
На крыльце клуба толпились девчонки, с вымученными улыбками таращась на готовых к отъезду Волков. Даже Майк вышел из бара и стоял, прислонившись к дверному косяку. Провожал. Рыжий Томми вертелся у его ног.
Бензобаки мотоциклов были заправлены, стволы наготове. Время пришло. Оседлав «Харлей», Скайхок ещё раз взглянул на горизонт. «Койотова дымка» закрывала солнце и снижала видимость, на что он и надеялся. А также на то, что дымка не перерастёт в настоящую песчаную бурю, лишь скроет их от наркобарыг до поры до времени.
Взгляд Скайхока скользнул по лицам парней. Хэнк, Боб, Виктор, Чико, Джейк и новичок Юта.
Скайхок ещё раз проверил свою пару кольтов и запас патронов в сумке. Он видел, как остальные молча делают то же самое. У Хэнка к седлу была даже приторочена армейская винтовка «М-16» — он любил эту бандуру.
Пора! Вождь застегнул шлем и махнул парням рукой. Моторы взревели, и Волки ринулись в пустыню.
Юта рывком натянул повыше бандану, закрывающую нижнюю часть лица, завёл мотор и помчался следом за всеми. В пылюке, поднятой колёсами байков, не помешали бы и очки, но это потом, решил он, глядя в широкую спину Скайхока. У того за поясом торчал револьвер, напоминая о предстоящем.
— Эй, Юта! Давай, кто быстрее! — весело проорал Хэнк, подкатив к нему справа. Юта только усмехнулся и покачал головой. Бешеный пёс, подумалось ему. Какая может быть гонка, когда они катят на дело? Но он, тем не менее, переключил скорость, почти догнав Скайхока.
Банда обогнула Блу-Дезерт уже не по трассе — прямо по пустыне, по выжженной солнцем почве, где почти не было песка, иначе Вождь не решился бы на такой смелый маневр. Байки вылетели на гребень холма, спрямив путь.
Прямо под ними на грунтовой просёлочной дороге мордами друг к другу стояли две тачки, возле которых маячило с десяток громил. От своих осведомителей Скайхок знал, что барыгам предстояло не передавать бабло и товар из рук в руки, а просто обменяться тачками. Сейчас они как раз проверяли багажники машин — не наебал ли кто кого.
Рёв мотоциклетных моторов прозвучал для них громом средь ясного неба. Они могли опасаться копов, но грунтовка-то в обе стороны была пуста! Громилы попрятались за свои машины, лихорадочно доставая стволы.
Чем хороши байки, отстранённо подумал Вождь, летя вниз по склону, так это тем, что они маневренны.
Краем глаза заметив, как все остальные Волки тут же рванулись за Вождем, Юта выровнял байк на зыбком песке склона, догоняя Скайхока. Времени на колебания не осталось. Он всё для себя решил и продумал заранее, поэтому с каждой секундой все больше переключался на автоматические действия. Мимо виска что-то просвистело, обжигая кожу.
Пуля.
Свободной рукой Юта нащупал свой револьвер. Недаром каждую свободную минуту за последние двое суток он проводил в клубном тире.
Скай знал, где тачка с баблом, а где — с наркотой. Поэтому, сориентировавшись, он дал отмашку Хэнку, и тот, тормознув свой байк и хорошенько прицелившись, с удовольствием загнал несколько пуль из своей «М-16» прямиком в бензобак синей «тойоты». Судьба громил, притаившихся за нею и беспорядочно паливших из своих пушек, его не волновала.
«Тойота» взорвалась, обдав жаром даже тех, кто был вдалеке от неё. Бандиты с воем раскатились по земле. Юта обогнал Хэнка и подлетел ко второй тачке — серому «доджу», откуда очухавшиеся после взрыва барыги принялись палить наугад, поочерёдно выныривая из-за своего укрытия.
Горячо, блядь! Как же это было горячо! Но бивший в виски адреналин не мешал Юте хладнокровно осуществлять свой план.
Он вскинул кольт и твёрдо прицелился по высовывавшимся из-за машины громилам. Выстрел, второй. Выдох. Кажется, он попал одному из них в плечо, а не в голову, подумал Юта с превеликим облегчением. Раненый заорал дурниной, и пальба немного уменьшилась, но не прекратилась совсем. Юта тормознул «Хонду» совсем рядом с тачкой. Всё происходило очень быстро, и потому соображать приходилось ещё быстрее, не говоря уже о том, что ему в любой момент могли прострелить его собственную башку.
