Он берет там чай с собой. Лера ждет на улице. И Коля не спрашивает, какой тот будет, просто покупает то же, что и себе, только сахар берет отдельно. Лера убирает в карман длинные пакетики. Горячий дымок вьется из приоткрытой крышки.

Лера смешно зевает, как какой-то зверек. Глаза у него покраснели.

– Давай отвезу тебя домой.

Он не отвечает, но протягивает телефон, с картой и адресом.

– Ясно, – говорит Коля и прежде чем вернуть, набирает свой номер, в кармане у него вибрирует, – позвони мне, если захочешь, ладно?

========== разговоры ==========

«вы меня легко узнаете

я буду в костюме зайца»

Лера очень-очень медленно поднимается по лестнице. Глядя в окна подъезда. Как редкие снежинки падают фонарям на свет. Ключи позвякивают в руке.

Открывает дверь. В коридоре темно.

Дверь справа очерчена четырьмя световыми линейками.

Лера стучит в нее, прежде чем войти.

– Я не сплю, – заявляет нетрезвым голосом Костя, вытянувшийся на кровати и прижимающий телефон к груди, – ты, по ходу, вовремя.

Лера ложится к нему на кровать, кладет свою голову ему на руку, которую тот откидывает:

– Ну как? Все нормально?

– Угу.

– Разговаривал?

– Нет.

– Что, понравился?

Лера молчит.

– Значит, понравился.

Костя, чье дыхание – чистый густой перегар – блаженно, успокоенно и мгновенно засыпает.

Лера берет его телефон, набирает дату своего рождения, экран разблокируется, открывая неотправленное сообщение Нике (с которой Костя полгода, как «всё, никогда больше, на хуй её»):

я скучаю

*

Утром Лера открывает свои сообщения.

Непрочитанное с неделю как. От Александра Васнецова. Большого маленького человека. Большое маленькое письмо. Которому только чуть-чуть веры:

я скучаю.

От Витька Облачко: покажи член.

обязательно. после дождичка в четверг, у памятника Пушкину, в 00:00. я буду в кожаном плаще

Лера стирает набранный текст и удаляет Витька совсем.

Открывает первое. Темное. То тут же светлеет.

Прости, может, я был не прав [1:23]

Я скучаю [2:41]

лучше бы ты сына стругал, папа Карло, стране нужны налогоплательщики

Только не начинай. Ты с самого начала знал. Я от нее не уйду

и правильно, кому ты, кроме нее, нужен?

По бумажке-то гладко выёбываешься!

[смайлики: баклажан, кукурузный початок]

откушай

Послушай меня, давай увидимся

хочешь увидеть мой член?

Да, блядь!

Лера отбрасывает телефон на стол и закрывает глаза.

За кулисами век снег идет. Коля молчит.

Для чего, интересно, люди говорят друг с другом?

Лера достает сигарету и возвращает милость телефону.

Именует последние цифры.

Затягивается и

пишет:

– привет, Коля

– привет

– откуда ты взялся?

– в смысле

– ну хотя бы, как ты узнал про концерт?

– я тебя выследил

– звучит отстойно и жутко

– наверное но думаю мне просто повезло

– думаешь, тебе повезло?

– да очень

Ему повезло.

Очень.

Откуда ты взялся, Коля?

========== семья ==========

«я не верю ни во что

не верю ни во что

я просто знаю»

«но никто не сможет

полюбить мента»

Лера сидит на табуретке, упираясь голой спиной в стену, которая отмораживает ему лопатки, ноги вытянуты на другой табуретке и скрещены. Курит, выдыхая дым в приоткрытое окно.

Костя выползает из своей комнаты со скомканным листом лица, в котором никакие дырки не работают, не разлепляются, ни веки, ни ноздри, ни глотка, ни уши. Присасывается к графину, полоса воды, темнея, удлиняется у него на футболке.

– Блядь, – ругается он и передергивает плечами, – что за морозильник ты тут развел? – подходит к окну, которое закрывает напрочь. Лера тушит сигарету в пепельницу из кофейной банки. Костя открывает шкаф и замирает перед ним.

– Где?

Они оба не смотрят друг на друга, Лера пожимает плечами для самого себя.

– Гадство! – опять ругается Костя и опять закрывает. Дверцу. Но на этот раз с душераздирающим грохотом. – Я перееду, обязательно перееду, и буду спокойно спать, жить и опохмеляться! – Костя все это обязательно проорал бы, если бы голова ему позволяла.

Лера отлепляется от стены, обхватывает ладонями чашку.

– Ты бесишь людей, если ты не в курсе.

Дует на пар, слабо поднимающийся над чаем, делает маленький, обжигающий губы и кончик языка глоток.

– Как ты бесишь людей, – добавляет Костя обреченно, и, смирившись, мгновенно смягчается, словно и не было этой вспышки. Подходит к Лере, щелкает его по лбу. Тот потирает место пальцами, ногти – розовые.

– Куда-то собираешься?

– Да.

– И куда?

– К Гоше.

– Что, опять какая премьера в этом маразматическом театре? И когда ты ему уже скажешь?

– Сам узнает.

– Гоша-то? Хотел бы я на это посмотреть.

– А я нет.

– Что-то я, однако, сомневаюсь, что это – для Гоши.

Костя подхватывает своими пальцы Леры, розовые ногти соскальзывают с руки.

– Кто все-таки этот новый парень? Что-то он ни хуя не похож на продавца книг. Как это я вчера…

– Ты хотел коньяка. И Нику.

Костя бьет о столешницу жестянкой с консервированным горошком, которую собирается вскрывать ножом, передергивает плечами, но позиций не сдает.

– Так откуда он взялся?

– Упал с неба.

– Чем он занимается?

– Ходит по улицам.

– Ты сказал, что учишься с ним. На чем он играет? На контрабасе?

– Он пэпс.

– Что? Ты спятил?

– Сейчас?

– Да, блядь, сейчас. Я тебя в платье к менту не отпущу.

– Главное, вовремя.

– Ты напиздел мне с три короба! А я устал. И поверил тебе. Никуда не пойдешь.

– Я не с… с… – Лера закрывает лицо руками.

– Ты выливаешь мои бутылки.

– Это не то же с… – бьет ладонями по столешнице.

– Конечно, это не то же самое, это еще хуже.

– Ты п… п… пар… он хороший, – последнее почти выкрикивает.

– Волнуешься? И с чего это я параноик? Хороший, блядь, – Костя смеется, очень зло, – это я – хороший. Но не будь ты моим братом… Не рассказывай мне про хороших мужиков, ок? Да ты и не можешь ничего мне рассказать, потому что все мы очень-очень хорошие!