Аня захлебывается рыданиями. Ден несколько секунд смотрит на нее, потом подходит и осторожно обнимает.

– Ну, тихо, тихо, – шепчет он. – Я с тобой. Я не допущу, чтобы он причинял тебе боль.

– Н… н… нет… – захлебывается Аня.

– Да. Попробуй мне запретить.

Он подхватывает сумки одной рукой, другой обнимает Аню за талию и заводит в общагу. Поднимается вместе с ней на второй этаж, открывает дверь и подталкивает ее внутрь. В комнате стоят две кровати с матрасами и стол. Ден ставит сумки возле стола.

– Я сейчас, – говорит он и уходит куда-то.

Аня осматривает комнату – крашенные стены, беленый потолок, тусклый, местами потертый линолеум, но в целом чисто. На кроватях помимо матрасов лежат по подушке и шерстяному одеялу. Немного напоминает больничную палату. Аня успокаивается и осторожно вытирает слезы – к лицу прикасаться безумно больно. Может, Кира и права. Может, здесь безопаснее.

Через несколько минут в комнату заходят Ден, Жека и Кира.

– Так, – Ден кладет на свободную кровать стопку чистого отглаженного белья. – Это постель. Душ и туалет…

– Да помню я, – устало говорит Аня, присев на одну из кроватей. – Спасибо.

– Отдыхайте, девчонки, – говорит Жека, улыбаясь. – Завтра что-нибудь придумаем.

– Да, – вздыхает Ден. – Спокойной ночи.

Мужчины выходят из комнаты.

– Правда, спасибо! – кричит им вслед Аня.

Ден, обернувшись, уныло улыбается, и закрывает за собой дверь. Кира присаживается на корточки перед подругой и спрашивает:

– Ну, ты как?

– Не знаю, – пожимает плечами Аня. – Боюсь последствий.

– Давай решать проблемы по мере их поступления, – улыбается Кира и принимается стелить постель. – Здесь уже слежки не было, так что…

– За нами следили?

– Ну да. Поэтому я и решила ехать сюда. Тебя везде найдут, Ань, и никто тебя не защитит.

Аня качает головой и устало встает. А ведь подруга, возможно, права. Аня берет свой комплект белья, но роняет его на пол, схватившись за ребра.

– Давай я, – Кира бросает свою кровать и спешит на помощь подруге.

Аня подходит к окну и смотрит на залитую лунным светом реку.

– Не замечала, что с этой стороны такой красивый вид, – с грустью говорит она.

– Почему? – спрашивает Кира.

– Мои окна выходили во двор.

Кира заканчивает с постелью и роется в своей спортивной сумке. Выуживает оттуда пижамные бриджи и футболку. Аня следует ее примеру и, с помощью подруги, переодевается в трикотажные шорты и футболку.

Кира достает из сумки коробку с печеньем и коробку сока. Скоропортящиеся продукты еще ранее Жека помог сложить в большой холодильник на первом этаже. Кира садится на свою кровать по-турецки.

– Слушай, – говорит она. – Я все равно теперь не усну. И ты выспалась по дороге. Может, расскажешь все, с самого начала?

Аня, морщась от боли, делает глоток сока из коробки.

– Да, – уныло отвечает она. – Чего теперь скрывать-то?

Она подпихивает под спину подушку и начинает свой рассказ.

Лето две тысячи одиннадцатого года. Я быстро кидала вещи в сумку – документы, одежду, белье, зубную щетку, дезодорант, косметику, старенький мобильник и новенький ноутбук, который отец подарил мне на выпускной. Я хорошо закончила школу и поступила в университет на бюджетное место. Отец мною гордился, поэтому сделал такой полезный подарок – ноутбук. Они с мамой переехали в столицу год назад, так как отцу предложили хорошую работу. Я с ними не поехала – выпускной год, тяжело пришлось бы с экзаменами, привыкать к новому городу, к новой школе. А у меня и так стрессов хватало. И у родителей наконец-то отношения наладились, не хотелось мешать. Раньше в доме каждый день были ссоры, скандалы, доходящие до развода.

Я осталась с теткой. Отец оплачивал мое проживание, но ей никогда не хватало денег. Мне отец тоже перечислял деньги, на банковскую карту. Тетка о них не знала, иначе бы отобрала. Я старалась не тратить свои сбережения, копила на крайний случай. И, к моему огромному сожалению, этот случай наступил. Тетка задумала ужасную подлость, я слышала ее разговор по телефону вчера. Она не оставила мне выбора.

Я надеялась снять комнату где-нибудь, подальше от тетки. Денег должно было хватить на пару месяцев. А в сентябре – в университетское общежитие. Я не боялась жить одна. Я боялась, что тетка нажалуется родителям. Поэтому оставила прощальную записку тетке: «Для родителей – я живу с тобой, иначе отец перестанет перечислять деньги». Надеюсь, она будет молчать. Хотя, я уже ни в чем не была уверена.

Я всегда легко находила общий язык с людьми, никогда ни с кем не конфликтовала, тихая, скромная. Но близких друзей так и не завела. Мальчика у меня тоже никогда не было. Ухаживал за мной только Гена, по кличке Борзый. Это прозвище он получил из-за фамилии – Борзых. Он полностью соответствовал фамилии и прозвищу. У него всегда были деньги, в основном благодаря отцу, процветающему бизнесмену. Борзый числился в университете, но все время пропадал на улицах. Ходили слухи о его связях с наркомафией, и мне этих слухов было достаточно, чтобы держаться от него подальше. Но, к моему несчастью, он жил недалеко от тетки, и мы часто оказывались в одной компании. Мне приходилось буквально от него отбиваться, и уходить домой. Его ухаживания были далеки от романтики, слишком много пошлости. Причем он всем вокруг заявлял, что я его девушка. Даже более того – собственность. Его все боялись. И боялись дружить со мной. Это еще одна из причин, почему у меня не было друзей.

А тетке Борзый очень нравился, особенно его тугой кошелек. Она не раз намекала, что нужно к нему присмотреться, ведь видно, что я ему нравлюсь. Потом в открытую заявила, что нужно выдать меня за него замуж. Я сначала восприняла все как шутку, но тетка не успокаивалась. А вчера я подслушала ее разговор с Борзым по телефону. Они договорились, что тетка оставит меня дома одну, а Борзый придет и может делать со мной, что захочет. Деньги вперед. Сколько – не слышала. Помню, тогда у меня волосы дыбом встали. Родная тетка меня продала. Интересно, сколько, по ее мнению, я стою? Тетка не боялась полиции, что я еще несовершеннолетняя, мне всего семнадцать. Ее волновали только деньги. Очень хотелось рассказать все родителям, но я боялась, что мне не поверят. Родная сестра отца или несовершеннолетний подросток – чье мнение больше весит? Вот и я сомневалась.

Итак, я собрала огромную спортивную сумку и рюкзак. Безумно тяжело, но тетке я ничего не собиралась оставлять. Ну, еще чтобы ни за что назад не возвращаться. Лучше на вокзале буду ночевать, чем у нее.

Заранее подыскала несколько вариантов жилья, и незамедлительно отправилась по первому адресу. На месте оказалось, что комнату уже сдали, я опоздала на каких-то полчаса. По второму адресу – передумали сдавать. По третьему – повысили цену вдвое. И так далее, по закону подлости.

Пока сновала по городу, надрываясь сумками, уже стемнело. Присела в одном из дворов, соображая, что делать. Остается только гостиница, или и впрямь – вокзал, зал ожидания, если пропустят.

Но мне не везло конкретно – откуда-то из переулка вышли двое парней, смеясь и ругаясь отборным матом. Я подхватила сумки в надежде, что успею смыться, но один из них крикнул мне в спину:

– Эй, малыш! Давай поможем! Сумочки-то тяжелые…

Второй подхватил:

– А мы их значительно облегчим!

Они громко засмеялись и накинулись на мой скарб. Черт, парни из шайки Борзого! Но меня, похоже, не узнали. Наверное, слишком много выпили.

– Отвалите! – попыталась отвоевать свои сумки, но что я могу против двух здоровенных и пьяных парней.

Страх так и бурлил в крови. Первый раскрыл сумку и начал копаться в вещах.

– Не трогай! – закричала я, и попыталась ему помешать, но второй схватил меня в охапку и оттащил чуть в сторону.

– Ох, какая ты тепленькая! – выдохнул он мне в ухо и стал ощупывать тело.

Я извивалась, пытаясь скинуть наглые руки. Только этого мне еще не хватало.