А потом на нас напали – внезапно и подло. Они называли себя ми́ргами. Правильно говорят – беда приходит, когда её совсем не ждёшь. Так случилось и тогда. Но бо́льшая подлость подстерегала нас совсем в другом месте. Она была внутри нас, внутри нашего общества, и нам не удалось вовремя распознать предательство. Мы рассчитывали на помощь, а получили удар в спину. Роботы, на которых мы возлагали большие надежды, перестали нам подчиняться. Они увидели угрозу своего существования в пришельцах и не могли допустить своей смерти. Созданный нами искусственный интеллект малодушно бросил нас. Вся компьютерная мощь вышла из строя. Мы остались одни.

Роботы, распознав истинную силу наших врагов, быстро приняли их сторону. Искусственный интеллект просчитал варианты развития событий, и вычислил, что у человечества нет будущего. Какой смысл отчаянно сражаться, если это не принесёт победы? Конечно, так мог поступить только робот – холодный, бездушный организм, созданный нами, но не наученный делать выбор ради спасения жизней других людей. Даже если выбор – всего лишь попытка.

Затем началась война. Великая война для нашей цивилизации. Только закончилась она очень быстро и болезненно. За несколько часов погибли сотни миллионов человек. Те же, кто остался жив, успели спрятаться под землёй. Среди них была я, некоторые друзья детства и мой отец.

Мы чувствовали себя дикарями, загнанными в угол. У нас не осталось ничего, кроме одного, единственного желания – отомстить. Заберите у человека свободу, и вы увидите, на что он способен. Так рассуждали мы, сидя в полутьме, дрожа от холода, голодая, но всё ещё надеясь прогнать захватчиков с нашей планеты.

Мы создали армию сопротивления, и однажды зимой, когда снежное покрывало накрыло наш разрушенный мир, сделали последний рывок. Как сейчас помню этот ужас. Мы бежали плечом к плечу по мёрзлой земле, сжимая в руках то оружие, которое смогли достать. Рядом со мной были мои друзья, мой горячо любимый отец. Их горящие глаза мне не забыть никогда – так светится отчаянный, пылающий взгляд перед смертью. А потом была кровь. Кругом, где только мог охватить глаз, расстилалось алое поле. Остановившись и тяжело дыша, я смотрела на распростёртые тела, с трудом соображая, что это конец. И когда острая боль пронзила мою грудь, я тоже упала на белый снег. Последнее, что я помнила перед тьмой – голубое небо моей убитой планеты.

Очнулась я на космическом корабле. Нас, как животных загнали в клетки. Хрипы и стоны раненых перемешивались с плачем тех, кто сломался. Не знаю, сколько всего человек забрали с Земли. В моей тесной клетке с трудом помещалось сорок несчастных. Но я слышала, что таких клеток было много.

Нас везли, как скот, чтобы продать другой инопланетной расе – свертам. Мы были товаром – бесправным, вымученным, чуть живым.

Дальше всё было похоже на сон. Мы оказались на неизвестной планете, которая медленно вертелась возле красной звезды. Свирепые твари с чешуйчатой кожей – совсем не такие, как мирги, но не менее ужасные, устроили настоящий торг за каждого из нас.

Меня и ещё несколько сотен землян отобрали для работы под поверхностью планеты. Каждому поставили клеймо на плече, как вечный знак нашей решённой участи. С тех пор Дэйри умерла. Появился раб номер двадцать сорок пять.

А потом наступила жизнь на рудниках. Мы добывали какие-то минералы из-под грунта их планеты. Внутри было неимоверно жарко, и среди людей начался мор. Мы недоедали, сходили с ума от жары, нас постоянно избивали за малейшую провинность, заставляя работать по двадцать два часа в сутки, и давая отдыхать всего шесть. Мы медленно умирали, так и не найдя ответа – за что они так с нами? Ведь мы не сделали свертам ничего плохого и встретили их очень радушно на Земле. А теперь мы стали рабами этой расы – молчаливыми, покорными и жалкими.

Так когда именно мы потеряли свободу?

*******

И снова быстрые шаги оборвали цепочку моих воспоминаний. Тот же сверт пришёл проверить, как скоро раб сможет занять своё место на рудниках. Он приходил каждый день, и вот, на третий, явился снова. Конечно, заходили и другие. В основном это был младший медицинский персонал, который приносил еду и воду. А ещё мне давали какие-то лекарства, от которых кружилась голова. Но я не жаловалась. Эти три дня отдыха были подобны глотку свежего воздуха. Единственное, чего я не понимала – зачем они возятся со мной? С другими рабами не церемонились. Если кто-то умирал – это никого не беспокоило. Что же касается меня, я не знала, кому обязана лечением.

– Как самочувствие?

Это вопрос сверт задавал каждый раз, когда приходил. Иногда казалось, что его это действительно беспокоит.

– Спасибо, нормально. Чувствую себя намного лучше, чем в первый день лечения.

Сверт быстро подошёл к панели, проверяя отчёт медицинских приборов.

– Я вижу. Это хорошо, Дэйри.

Он больше не называл меня номер двадцать сорок пять, а обращался ко мне по имени. И это добавляло ещё больше странностей в его поведении.

– Нога болит?

– Почти нет. Я уже встаю и могу медленно ходить по комнате.

В подтверждении своих слов, я осторожно встала с кровати, сделав вперёд несколько шагов.

Сверт задумчиво смотрел на мою чуть шаткую походку.

– Молодец. А сейчас садись, я осмотрю рану.

Я послушно села на край кровати, позволив этому странному существу прощупать длинными пальцами место перелома.

– Всё в порядке – закончив осмотр и выпрямившись, вымолвил он – Думаю, завтра ты вернёшься вниз.

Меня передёрнуло. Воспоминание о том, что меня ждёт, обожгло душу. Снова в этот ад. Во мрак, грязь и копоть. Иногда я жалела, что не умерла. Вновь испытывать эти унижения и побои, а ещё нещадный, изнурительный труд. Я не знала, как долго смогу выдержать. Порой казалось, что я на грани срыва. Не сломаться в таких условиях было невозможно. Это только вопрос времени.

– Ну конечно – глухо выдавила я, чувствуя, как внутри закипает ярость – Быть рабом свертов – большая честь. Зачем ты спас меня? Чтобы снова обречь на муки? Это такая изощрённая пытка? Вначале напали на нас, а потом издеваетесь? Я ненавижу всё это…

Я сжала зубы, понимая, что не сдержалась и сказала слишком много. Несколько секунд сверт удивлённо рассматривал меня, очевидно, не ожидая резкого выпада. Я ждала взрыва его негодования, но он лишь спокойно произнёс:

– Не мы напали на вас, и ты это знаешь. Почему ты срываешь злость на мне, Дэйри?

Но меня это не успокоило. Хотелось высказать всё, что накипело в душе за время моего рабства. А может, я сознательно провоцировала его, чтобы он не выдержал и избавил меня от предстоящих мук. Ведь всего один всплеск его злости – и моя жизнь оборвётся. Наверное, сейчас я этого хотела.

– Потому что сверты были заодно с миргами – хрипло добавила я – Да, не вы напали на нас. Но вы охотно купили нас, чтобы сделать рабами!

Сверт медленно прошёлся по комнате, остановившись напротив. Я не знала, что творилось в его душе, но очень хотела верить, что там просыпается ненависть.

– Странно слышать это от землянина – к моему удивлению, сдержанно вымолвил он – Не вы ли действовали точно так же? Только более изощрённо. Ведь у вас самих были рабы – свои же люди, лишь с другим цветом кожи. Тебе напомнить о рабстве, которое распространилось на Земле не так много веков назад?

– Это было давно – выдавила я.

– И что? Это было – и это главное. Так почему ты винишь моих соотечественников за то, что они используют рабов? Содержать технику дорого, а вы, представители другой расы, малообразованны и очень выносливы. Нам нужны такие. Почему мы не можем использовать вас в своих целях?

Я задыхалась от негодования.

– Потому что это несправедливо! Это неправильно!

Сверт сделал ко мне несколько шагов, оказавшись очень близко. Его лицо вдруг оказалось на расстоянии вытянутой руки, и я невольно сжалась от лихорадочного блеска чёрных глаз. Такая резкая перемена спокойствия на явную злобу поразила, заставив напрячься каждый нерв.