Рэнфилд не спешил выполнять ее просьбу, хотя тыканье пальцем ему не очень понравилось. Он дернулся.

— Да что там? — прошипела Сильвия, — пусти меня. Я тоже хочу посмотреть.

— Смотри, — наконец, отодвинулся он, — только прекрати меня пихать. Можно ведь попросить по-хорошему.

— А я что, не просила? Стоишь тут, как столб у дороги. Что там?

— Только не высовывайся.

Сильвия высунула голову наружу и тут же нырнула назад.

— Ой, — вырвалось у нее, — там экипаж, — ее глаза стали круглыми, — ты думаешь, это они? Но как они догадались?

— Не думаю, что это они.

— А кто?

— Посмотри туда, — Рэнфилд мотнул головой в сторону экипажа.

Сильвия посмотрела. В этот момент оттуда как раз выходил высокий мужчина лет тридцати с небольшим, поджарый, в темной шляпе с высокой тульей. Оглядев дом, он скорчил гримасу брезгливости и недовольства, потом поднял голову, чтобы посмотреть, не лучше ли этот дом смотрится сверху и увидел вышеописанную парочку. Мужчина приподнял брови.

Девушка отшатнулась.

— Он нас заметил, — зашипела она, — зачем ты открывал это окно?

— А зачем ты так далеко высовывалась? — резонно отозвался Рэнфилд, — предупреждал же, не лезь, куда не просят. Но ты, конечно, считаешь, что лучше всех все знаешь.

— Ну, и что теперь делать?

— Разве мы делаем что-то запрещенное? — хмыкнул ее спутник.

Пока они выясняли отношения, мужчина подошел ближе и спросил:

— Этот дом обитаем? Судя по виду этого не скажешь.

— Не всем так везет, как вам, — вполголоса проговорила Сильвия, которой он не понравился с первого взгляда, наверное, потому, что она подсознательно ожидала от него неприятностей.

— А как вы в него заходите? — не успокаивался тот, сделав вид, что слова Сильвии были именно тем, что он ожидал услышать, — я вижу, дверь заколочена.

— Он что, хочет сюда войти? — недоуменно спросила девушка у Рэнфилда.

— А-а, вижу, — продолжал мужчина, не дожидаясь ответа, — вижу, что вы выбили окно. Немного странный способ, но если другого нет…

В следующее мгновение он подтянулся на руках, собираясь последовать их примеру. Но тут ожил Рэнфилд.

— Это частная собственность, — сурово сказал он.

— Я вовсе не претендую на нее, — усмехнулся мужчина, — просто мне нужно поговорить с вами, а это не очень удобно делать через окно.

— Я вас не знаю, — упорствовал Рэнфилд, — впервые вижу.

— Я тоже вас не знаю. Но когда вы меня выслушаете, то поймете, что у нас есть общие знакомые. По крайней мере, я так думаю.

И мужчина скрылся в окне. Рэнфилд переглянулся с Сильвией. Она спросила:

— Что он имел в виду?

— Понятия не имею. Но полагаю, нам нужно спуститься вниз. Тогда мы это узнаем. И лучше сделать это как можно скорее.

— А как же дедушкин клад?

— Клад накрылся медным тазом, — съехидничал тот, — пошли. Поисками кладов займемся позднее. Если у нас будет такая возможность.

— Между прочим, я хочу есть, — сообщила девушка по пути, — просто ужасно хочу есть. У нас есть что-нибудь съедобное?

— Съедобное? — Рэнфилд задумался и понял, что нет, — вот черт.

— Хочешь сказать, что ты ничего не взял с собой? Совсем-совсем ничего?

— Ничего я не взял. Я не думал…

— Разумеется, ты не думал, что людям иногда хочется есть. Особенно, если учесть, что уже почти вечер, а мы только завтракали.

— Да, точно, — припомнил он, — я только сейчас понял, что я тоже хочу есть.

— Я так и знала, — громкогласно заявила Сильвия, — я так и знала, что ты об этом забудешь.

— Если ты знала, то почему сама не позаботилась об этом?

— Ну, я думала, ты все-таки догадаешься.

— Ничего ты не думала, — раздраженно фыркнул он, — тебе не приходило этого в голову точно также, как и мне. Но ты обожаешь обвинять в своих ошибках других.

— Но ты ведь мужчина.

— И что?

— Ничего. Ты должен обо всем думать. И потом, это ведь твой клад.

— Это не мой клад. Это клад моего деда. Обратись к нему за разъяснениями.

— Не могу. Он уже умер.

— Тогда нам придется питаться старыми стульями. Ничего другого тут нет.

Сильвия скорчила гримасу.

Оказавшись внизу, они обнаружили странного гостя в той самой комнате, где было разбито окно. Он осматривал ее убранство с удивлением и некоторой брезгливостью. Услышав шаги, мужчина обернулся.

— Добрый день, — сказал он, — не могу сказать, что здесь мило. Это и в самом деле ваш дом, господа?

— Это мой дом, — уточнил Рэнфилд, шагнув к нему с воинственным видом, — а в чем дело? Вам что-то не нравится?

— Мне многое не нравится, но если вы всем довольны, то все в порядке. Правда, хочу кое-что отметить: вам не помешало бы нанять прислугу.

— Вы вошли сюда, чтобы поучить меня, как вести дела?

— Вошел? Ну, если это так называется… Я влез сюда, если быть точным через это окно, чтобы спросить вас кое о чем. Но сперва хочу представиться. Мое имя Карл Планкетт.

Сильвия и Рэнфилд переглянулись с изумлением на лицах. Потом Рэнфилд приподнял брови, а Сильвия спросила:

— Вы муж Хетти? То есть, простите, пожалуйста, сэр, но я знаю миссис Эстер Планкетт, а вы сказали, что вас зовут Планкетт.

Карл Планкетт внимательно оглядел ее и улыбнулся. Наверное, потому, что увиденное ему понравилось.

— Да, я и в самом деле муж Эстер. Вы правы, мисс…

— Эверетт, — представилась Сильвия.

— Мне очень приятно обнаружить в этом достойном всяческих похвал доме знакомую Эстер, тем более, что ею является столь симпатичная девушка.

Он перевел взгляд с довольно улыбающейся Сильвии на менее довольного Рэнфилда, который улыбаться даже и не думал.

— А вы, сэр? Вам тоже знакома Эстер?

— Да, — коротко признал он.

— Надо же, сколько у моей жены приятных знакомых. Жаль только, что они неизвестны мне. Все узнаешь в последнюю очередь — в этом недостаток женитьбы.

Сильвия подавила смешок.

— Впрочем, мне кое-что неясно, — заключил мистер Планкетт.

— Что именно? — поинтересовался Рэнфилд таким тоном, что сразу стало ясно, что его это нисколько не интересует.

— Я до сих пор не знаю вашего имени. Или вы предпочитаете сохранить инкогнито?

— Эндрю Рэнфилд.

Планкетт кивнул.

— Хорошо.

Огляделся по сторонам еще раз и осведомился:

— Здесь можно сесть?

— Конечно. Где вам будет угодно.

— Мне было бы угодно сесть на этот стул, но полагаю, сперва с него нужно стереть пыль.

— Предлагаете мне это сделать? — приподнял брови Рэнфилд.

— Ну что вы, — усмехнулся тот, — я всегда считал, что просьбы должны быть разумны. Не понимаю, как вы здесь живете. Вам нравится пыль?

— Я здесь не живу.

Сильвия отвернулась в сторону, чтобы без помех похихикать. Ее очень забавлял разговор мужчин. А манера разговора их нового знакомого была столь интересна, что на нее невозможно было не обратить внимания. С таким умением можно препираться до бесконечности. Ну и еще ее, конечно, интересовал он сам по себе. Она припомнила рассказы самой Эстер об ее муже и теперь сравнивала, находя, что женщина судила несколько предвзято. На негодяя он не смахивает, вот на пустого повесу — это да.

Рэнфилд был не любезен главным образом потому, что ему не понравился Планкетт. Причем, с первого взгляда. Эта неприязнь была усугублена язвительными репликами последнего. Ну и конечно, не последнюю роль в этом играл тот факт, что Планкетт являлся мужем Эстер. А сама Эстер нравилась Рэнфилду еще меньше, чем ее муж, если только такое возможно.

— Итак, вы решили нанести нам визит, чтобы сообщить, что вы являетесь мужем миссис Планкетт? — продолжал изгаляться Рэнфилд, — не спорю, причина, конечно, уважительная.

Сильвия громко прыснула, а Планкетт рассмеялся.

— Браво, — сказал он, — вы достоянный противник. Но нет, причина вовсе не в этом. Полагаю, тот факт, что я являюсь ее мужем, никому не интересен. А уж как он мне не нравится, тут просто нет слов. Но дело в том, что мне стало интересно, почему вас разыскивают трое хорошо знакомых мне людей.