— Жаль, что они никогда не узнают, что же нам было нужно на самом деле, — язвительно отозвалась женщина, — уверена, это произвело бы на них колоссальное впечатление.

— Не сомневаюсь.

— Как тебе пришло в голову назвать Сили моей сестрой? — не отступалась Эстер, — я едва не охнула. Предупредил бы сперва.

— Я это только что придумал. А что, выдумка оказалась стоящей, — усмехнулся он.

— О да, вы оба замечательно умеете лгать, — согласилась она, — особенно, мистер Риверс. Это просто талант.

— У тебя тоже это неплохо получалось. Еще немного — и ты оставишь его далеко позади.

Лео аккуратно поставил перед Эстер ее саквояж и произнес:

— Может быть, пойдем?

— Конечно, — отозвался капитан и зашагал вперед, — не отставайте, — бросил он через плечо, — мы теряем время.

Женщина молча посмотрела на свой багаж, потом в спину уходящего Лео и заскрипела зубами. Ладно, ничего, она сумеет это выдержать. Она дойдет куда нужно, с саквояжем или без него. А главное, потом она сумеет отплатить этим двоим за их потрясающую галантность. Дайте ей только немного времени.

На повороте их обогнала наемная карета и скрылась впереди.

— Можно было бы попросить довезти нас, если уж им по пути, — заметил Лео.

— Устал? — спросил Карлайл.

— Нет. Но это было бы быстрее.

— Намного. Но гораздо дольше мы бы убеждали владельца подвезти нас куда нам надо. Если бы еще сумели это сделать. Сами дойдем. Осталось немного. Уже вижу впереди эту чертову развилку.

— Поверить не могу, что они решились на эту безрассудную выходку, — покачал головой Лео, — после всего, что они уже вытерпели, отправиться на поиски старого заброшенного поместья..!

— Не пойму, что тебя так удивило, — фыркнул капитан, — можно подумать, раньше им в головы приходили только разумные вещи.

Поместье Хайсхолл Сильвию разочаровало. Она ожидала увидеть нечто необычное, ведь это было место, где находились сокровища. Очень хорошо бы смотрелись живописные развалины какого-нибудь замка. А тут ничего подобного не было. Был сильно обшарпанный дом с заколоченными дверями и серыми, пыльными окнами, половина из которых даже не была закрыта ставнями. А те ставни, которые еще сохранились, были не в лучшем состоянии. На многих из них были сорваны запоры, а другие просто покосились от времени.

— Ну и ну, — сморщила нос Сильвия, — это и есть дом твоего дедушки? Интересно, что он мог тут спрятать? Какой-нибудь старый хлам, нечто вроде колченогих стульев или кособокого буфета столетней давности?

— Я знаю, что ты хотела найти здесь золото и бриллианты, — поддел ее Рэнфилд, — но я тебя предупреждал, ничего подобного тут нет. Не удивлюсь, если это и в самом деле окажутся стулья. Тогда получишь парочку за догадливость.

— И что я с ними буду делать? — презрительно фыркнула она, — себе оставь, а то сидеть будет на не чем.

Они вошли через отверстие в заборе, там, где обычно находится калитка и которая отсутствовала судя по всему уже очень давно. Дорожка заросла травой, такой высокой, что ее требовалось не просто полоть, а косить. И то неизвестно, каких результатов достигли бы при этом. Рэнфилд огляделся по сторонам, оценивая свалившуюся на него собственность и размышляя, что же он будет делать со всем этим. Ничего лучше, как бросить ее на произвол судьбы, ему в голову не пришло. Можно было, конечно, устроить большой костер и погреться на обломках былого.

Сильвия тем временем уже взбежала на крыльцо и дергала за ручку двери. Та не желала открываться.

— Не трудись, — посоветовал ей спутник, — все равно, не откроешь. Она заперта.

— Я подумала, что может быть какой-нибудь взломщик уже побывал здесь. Вон, ставни-то сорваны.

— Точно, взломщик. Взломал замок специально для того, чтобы ты могла сюда войти.

— Хорошо, но каким образом мы тогда попадем в дом?

— Здесь есть окна, — Рэнфилд кивком указал на одно из них.

— Ты думаешь, я полезу в окно? — возмутилась Сильвия, — ни за что!

— Ну, как хочешь. Тогда оставайся тут и дожидайся меня. Могу предложить тебе один из колченогих стульев.

— Спасибо, — ядовито отозвалась она, — сам на них сиди, если хочешь.

— Ну, тогда я не знаю. Дверь нам все равно не открыть. Понятия не имею, как это делается. Я же не взломщик.

— Ты должен был научиться, — не сдавалась девушка, — просто безобразие какое-то! Идешь в заколоченный дом своего деда и даже не догадался прихватить с собой какую-нибудь железную штуку, которой можно было бы сломать замок! Нет, ты совершенно безответственная личность.

Рэнфилду стоило большого труда выслушать ее и постараться не расхохотаться на всю округу.

— Ну, дорогая моя, ты как всегда абсурдна до изумления, — подытожил он.

— Я тебе не дорогая, — отрезала девушка.

— Ты очень дорогая. В смысле, что обходишься слишком дорого для моих нервов.

— Это еще вопрос, кто кому дороже обходится. Я теперь по твоей милости должна лезть в это отвратительное пыльное окно и может быть даже порвать платье или не знаю, что.

— Я тебя подсажу, — как мог кротко пообещал он, — и не смеши меня больше.

Скорчив гримасу, Сильвия внимательно осмотрела окно, что-то прикинула в уме и фыркнув, спросила:

— А как ты собираешься его открывать?

— Никак. Выбью стекло.

— Мне еще порезаться не хватало. Ну, ладно. Что же ты стоишь, Энди? Начинай его выбивать. А чем ты будешь это делать?

— Твоим саквояжем, — с мстительной радостью отозвался он и поспешно размахнулся, чтобы она не успела его остановить.

Сильвия раскрыла рот, чтобы выразить все, что она думает об этом действии. Но тут послышался звон, посыпались осколки. Саквояж влетел внутрь, Рэнфилд не успел его перехватить, а сам он был осыпан стеклом с головы до ног, успев лишь зажмуриться.

Девушка позабыла, что собиралась разозлиться, уж очень это было смешно. Она захихикала, выдавив сквозь смех:

— Отлично, просто замечательно! Ха-ха-ха! Ну и вид у тебя, с ума сойти можно! У тебя в волосах стекло. Ха-ха-ха! Может быть, отряхнешься или тебе так нравится?

— Очень смешно, — обиделся Рэнфилд, энергично встряхиваясь, — черт, порезался. И что-то упало мне за шиворот. Да прекрати ты хохотать, Сили! Просто отвратительно. Лучше бы помогла мне.

— Что, предлагаешь мне лезть тебе за шиворот? Ну, ладно, это даже забавно, — она шагнула к нему и велела:

— Перестань прыгать, там не пауки, а всего-навсего стекло.

— Всего-навсего, — прошипел он сквозь зубы, но дергаться перестал.

— Присядь, я посмотрю. Иначе не получится, я ниже тебя ростом.

Рэнфилд скривился, но сделал так, как она говорит. Девушка стряхнула с его волос остатки стекла и, оттянув воротник рубашки, заглянула туда.

— Ну и ну, как это у тебя получилось?

— Да что там?

— Что там может быть? Стекло. Не понимаю, как оно туда попало. Вот что, вытряхни его снизу.

— Ну и как ты предлагаешь мне это сделать?

— Элементарно. Вытащи ее из брюк и вытряхни.

Выудив напоследок еще один кусок стекла, который оказался на этот раз за ухом, Сильвия отошла в сторону. Пока Рэнфилд приводил себя в порядок, она подняла голову, чтобы как следует рассмотреть то, что осталось от стекла и подумать, каким образом убрать осколки, которые до сих пор торчали в переплете.

— Если мы полезем туда сейчас, то можем серьезно порезаться, — предположила она, — нужно поискать палку и убрать все это. Моим несчастным, многострадальным саквояжем ты уже ничего не выбьешь, он внутри. Кстати, как думаешь его доставать?

— Никак, — огрызнулся Рэнфилд, — влезем и достанем.

— Тогда ищи палку.

— Где я тебе возьму палку?

— Ну, ты мужчина или нет? Прояви смекалку, наконец. Почему я должна постоянно за тебя думать?

Он посмотрел на нее в немом изумлении. Это когда же она за него думала? Ну, Сили! Это же просто непостижимый талант говорить такие вещи, от которых постоянно волосы дыбом встают. Как-то Рэнфилд случайно оказался в небольшой церквушке и в качестве экспоната ему был предоставлен непонятный и устрашающий с виду предмет. Когда он спросил, что это такое, ему сказали, что это способ укрощения языка сварливых жен. Тогда ему подумалось, что это сильно отдает садизмом. Зато теперь понял, для каких именно сварливых жен это было придумано. Именно для таких, как Сили. В данный момент он бы с огромным удовольствием надел на нее тот предмет. Но так как под рукой его не было, а к ее высказываниям Рэнфилд уже привык, он только махнул рукой и отправился проявлять смекалку.