— Да, это было бы замечательно, — признала Сильвия, — потому что я уже мокрая и очень не хочется становиться еще и грязной с ног до головы.

Посмотрев сперва налево, а потом направо, Рэнфилд выбрал направление и взял Сильвию за руку.

— Пойдем туда. Кажется, там склон более пологий.

Съежившись от холода и стуча зубами, девушка кивнула и подхватив саквояж, из которого вытекала вода, отправилась за ним. Она отчаянно завидовала Эстер, которая сейчас спала в теплой постели. Ради такого Сильвия была готова согласиться даже на морскую болезнь.

Бухта, где стоял корабль, была небольшой и очень удобной. Со всех сторон ее окружал высокий склон. Дойдя до самого края, Рэнфилд поднял голову и осмотрел предполагаемое место подъема. Оно ему сразу не понравилось главным образом тем, что как две капли воды походило на предыдущее. Впрочем, не совсем так. Склон в этом месте был чуть более пологий. Это было заметно, но вероятность скатиться вниз вполне реальна.

— Нам везет, — с кривой улыбкой заметил Рэнфилд.

— Куда уж больше, — не смолчала Сильвия, хотя ее застывшие губы еле шевелились, — ну, и что? Что мы теперь будем делать?

— Пойдем в другую сторону.

Внешне Рэнфилд был более спокоен, чем на самом деле. Хотя ему ужасно хотелось стукнуть вредную язву мисс Эверетт, но он сдерживался из последних сил.

— А потом что? — не умолкала "вредная язва".

— Черт бы вас побрал! — рявкнул он, — откуда я знаю! Что вы ко мне прицепились?

— Я к вам прицепилась?! — Сильвия вытаращила глаза, — да как у вас язык повернулся такое сказать! Вы втянули меня в эту отвратительную авантюру, а теперь выясняется, что не знаете даже, как из нее выпутаться. И это я к вам прицепилась!

— Я вас умолял ко мне присоединиться? — завопил он, — что, силком через иллюминатор тащил? Вы сами согласились, черт вас возьми! А теперь ноете и дергаете меня!

— Я не ною и не дергаю вас, вот еще! Я просто хочу узнать, как вы думаете взбираться наверх! — в том же тоне отозвалась девушка.

— Ну, не знаю я, как! Не знаю! Довольны? Пошли! — Рэнфилд дернул ее за собой из всех сил, — Господи, какой я идиот! Зачем я когда-то вообще открывал рот и звал вас с собой?

— Потому что вы и в самом деле идиот, — припечатала взбешенная Сильвия, которая едва не упала от его рывка.

— Сейчас брошу вас в воду, — пообещал ей мужчина, — и я это сделаю, если вы немедленно не замолчите. Не выводите меня из себя!

— Нечего вопить на всю бухту! Вы разбудите вахтенного.

— Вот и хорошо. Просто мечтаю об этом. Сдам им вас с рук на руки.

— Вы этого не сделаете, — через полминуты заключила Сильвия.

— Почему это?

— Потому что вам должно быть стыдно за ваше омерзительное поведение.

— Ох, как мне стыдно, — простонал он сквозь зубы, шагая так широко, что Сильвии приходилось бежать за ним следом, — скажите, мисс Эверетт, вы и своих родственников так доводите?

— Можете радоваться, им приходится много хуже, — она вздернула подбородок.

— Как нелегко им, беднягам, приходится. Я просто не представляю, что может быть хуже.

— Посмотрите на себя. По сравнению с вами, я просто ангел во плоти.

— Да, только крылышек не хватает, — съязвил Рэнфилд, — а жаль. Сейчас бы улетели куда-нибудь к черту и оставили меня наконец в покое.

— Перестаньте бежать, — взмолилась Сильвия, — я не успеваю за вами. На ваш шаг приходится моих два с половиной.

Прошипев что-то сквозь стиснутые зубы, он сбавил шаг.

— И у меня тяжелый саквояж. Настоящий джентльмен предложил бы понести его.

— Вот и ищите здесь настоящих джентльменов. Пусть они несут вам все, что угодно и вас в придачу. Никто не заставлял вас брать его с собой. Давайте сюда. Ох, когда-нибудь я вас придушу.

Сильвия отдала ему свою тяжелую ношу и немного прибодрилась. Ей все еще было холодно и мокро, но в глубине души она надеялась, что они все-таки сумеют отсюда выбраться. Ведь этот человек должен хоть что-то уметь. Хотя бы выбираться из неприятных ситуаций.

Когда они дошли до самого края бухты, надежда девушки съежилась и втянула уши, надеясь, что о ней забудут. Она оказалась придавленной неопровержимыми фактами. Новый подъем был куда круче, чем первые два.

Увидев это, Рэнфилд потерял дар речи. Он застыл как изваяние, тупо смотря вверх и беззвучно шевеля губами. Можно было только догадываться, что именно он пытается сказать. Сильвия угрюмо смотрела на откос, начиная жалеть, что согласилась на этот опрометчивый побег. Впрочем, жалеть она начала давно, но впервые по-настоящему, до глубины души.

Наконец, Рэнфилд отмер и повернулся к девушке.

— Кажется, в другой стороне подъем более пологий. Пошли туда. Молча.

Девушка глубоко вздохнула, не испытывая ничего, кроме всепоглощающей ярости. Ей захотелось со всего маху стукнуть Рэнфилда по голове и добавить ему еще один синяк к многочисленным имеющимся.

Оставшийся путь они проделали молча, как и хотел Рэнфилд, в различной степени злости. Мужчину сильнее всего раздражал саквояж Сильвии, и он уже всерьез подумывал зашвырнуть его подальше в море, но присутствие девушки останавливало. Он представлял, что она скажет в ответ на это действие. Характер у нее отвратительный, въедливый и ехидный, а громкости голоса позавидует корабельная сирена.

Они еще раз окинули взглядами склон и нашли, что за прошедшее время он не стал более пологим.

Рэнфилд вздохнул:

— Что ж, придется лезть. Другого выхода у нас все равно нет.

— Да, придется, — эхом откликнулась Сильвия, — только неплохо было бы взять хоть какую-нибудь палку.

— Зачем? Думаете, здесь есть бандиты? Распугаете их своим громким визгом.

— Глупости, — фыркнула она, — нужно на что-то опираться, чтобы не скользить.

— Палок здесь нет, — пояснил мужчина, — будем опираться о камни. Их здесь много.

Сильвию не прельщала перспектива удерживать равновесие с помощью камней, тем более, что камни располагались где-то на уровне коленей. Но на берегу в самом деле не наблюдалось никаких палок или чего-нибудь еще, что можно было бы приспособить для опоры.

— Я полезу первым, — заявил Рэнфилд, — вы за мной. Если будете падать, крикнете. Я вас подберу.

— Спасибо, — язвительно отозвалась девушка, — я сразу же успокоилась.

Не желая ее слушать, он сделал несколько шагов вверх, пытаясь взять гору приступом, на последнем поскользнулся, шлепнулся и мягко скатился вниз на животе. Сильвия громко прыснула и затряслась от беззвучного смеха. Уж очень забавно это выглядело со стороны. Но еще больше ее насмешил разгневанный Рэнфилд, поднявшийся на ноги, весь грязный с головы до ног. Не в силах ничего сказать, Сильвия хохотала, едва не падая от смеха на песок. И этот человек обещал подобрать ее, если она будет падать!

Он посмотрел на нее зло и с огромной неприязнью сквозь зубы отозвался:

— Посмотрю я на вас, когда вы полезете по этой мерзкой тропе. Вы родились, чтобы доводить людей до бешенства.

Сильвию это совсем не задело, чувство юмора оказалось сильнее. Впрочем, это было неудивительно, если вспомнить, что она была способна смеяться под дулом пистолета.

— Хватит покатываться, — отрезал мужчина, пытаясь стряхнуть с себя грязь и оттого еще большее ее размазывая, — не радуйтесь раньше времени. Вы будете такой же. Нет, хуже. Гораздо хуже. Если на свете есть Бог, вы вымажетесь так, что я по сравнению с вами буду образцом чистоты и аккуратности.

Наконец, Сильвия смогла немного умерить свою веселость. Она перевела дух и сказала:

— Ой, извините, если я вас обидела.

— "Если" здесь неуместно, мисс, — отрезал он.

— Видели бы вы себя со стороны. Зачем вы размазали грязь по всей одежде? Или вы так маскируетесь?

— Все, хватит. У меня еще будет возможность насмотреться на вас. Пошли. Идите за мной.

— А если вы на меня упадете? — резонно возразила Сильвия.

— Это вам пойдет на пользу.

И Рэнфилд вновь ступил на скользкую тропу. На этот раз он, наученный горьким опытом, цеплялся за камни и, хотя снизу был похож на четвероногое животное, но не падал. Сильвия понаблюдала за ним минуты две, вздохнула и полезла за ним.