Внизу помощник столкнулся с де ла Круа, который, не подозревая, что его инкогнито раскрыто наблюдал за выносом вещей с угрюмым видом.

— Что за переселение? — бросил он юноше.

— А-а, это, ну, мисс Эверетт решила, что миссис Планкетт будет легче, если она не будет ей мешать.

— Тогда ей и в самом деле станет легче, — согласился тот, — дивлюсь ее мужеству. Столько времени терпеть эту отвратительную девчонку. Какие нервы нужно иметь.

— Значит, вы не против? — уточнил Лео на всякий случай.

— Почему я должен быть против? Напротив, всем нам это только пойдет на пользу. Тогда она будет меньше вопить, — имел в виду он, конечно, Сильвию, — я уже устал выслушивать, как она мается без горничной, без няньки и гувернантки, а также дворецкого, который открывал бы перед ней двери. Господи, когда же она исчезнет с глаз моих? — этим риторическим вопросом де ла Круа закончил свой монолог и с неудовольствием посмотрел на юношу, — я вижу, ты уже перешел на ее сторону. Прихоти ее выполняешь, даже не сочтя нужным спросить у меня позволения.

— Сэр, но я просто…, - начал Лео и смешавшись, замолк.

— Я понял. Ты просто не хочешь с ней спорить, — махнув рукой, он вошел в каюту больной.

Капитан пробыл там очень недолго и скоро понял побуждения мисс Эверетт сменить каюту. Эстер находилась в той стадии морской болезни, о которой не принято говорить в приличном обществе. Точнее говоря, ее тошнило. Так что, де ла Круа поспешил выйти и вдохнуть свежего воздуха.

— Ваша каюта с правого борта, мисс, — бросил он Сильвии, спускающейся вниз, — будьте добры сидеть там и не высовывать носа на палубу. Лео, пойдем, если ты уже выполнил все ее желания.

— Между прочим, это только необходимый минимум, — не смолчала девушка, — которого от вас не дождешься. Ну, за что платить десять тысяч, спрашивается, если здесь не могут даже как следует обращаться с похищенными?

— Еще одно слово — и их будет пятнадцать, — вышел из себя капитан и пулей взлетел вверх по трапу, позабыв про Лео. Тот вздохнул и поспешил за ним.

Сильвия скорчила им вслед гримасу и направилась обозревать свои новые владения.

Подходя к двери, она услышала за своей спиной чье-то еле слышное шипение:

— Мисс Эверетт.

После чего, чья-то сильная рука зажала ей рот и куда-то поволокла.

Опомнившаяся Сильвия лягнулась и не без успеха. Послышались сдавленные проклятия.

— Тише, черт возьми.

Ее отпустили. Девушка увидела Рэнфилда, закрывающего дверь и потиравшего колено.

— Зачем вы это сделали? — сердито осведомился он.

— А, это вы, — отозвалась Сильвия, словно он был единственным, кому прощалось такое возмутительное поведение, — можно было бы и повежливее.

— Прошу прощения. Но дело не терпит отлагательства. Вот что, о вежливости поговорим потом. Вы хотите сбежать отсюда?

— Конечно, хочу! — воскликнула она, не дав ему договорить.

— Тише, — зашипел Рэнфилд, — что вы кричите на все судно?

— Извините, — сбавила тон девушка, — но каким образом…

— Как вы уже успели заметить, мы стоим на берегу. Пока не закончится этот шторм, корабль не выйдет в море. А это значит, что сегодня ночью мы сможем сбежать отсюда.

— Я согласна, — кивнула Сильвия, — давно мечтала это сделать. Но ночью наверняка выставят охрану.

— Знаю. У меня есть идея. Идите сюда.

Взяв ее за руку, Рэнфилд подошел к иллюминатору:

— Вот, видите?

Она внимательно осмотрела указанное, ожидая там увидеть неизвестно что, но ничего такого не заметила и повернулась к мужчине:

— Что именно я должна увидеть?

— Этот иллюминатор достаточно большой. Я пробовал. Я смогу пролезть. Вы тоже, вы не особенно толстая.

Сильвия согласилась с этим утверждением и не обидевшись потому, что была не просто не особенно толстой, а откровенно тощей.

Привстав на цыпочки, она заглянула в иллюминатор и поинтересовалась:

— А веревка у вас есть?

— Пара пустяков ее сделать. Разорву простыню на полоски и свяжу. Вот и все.

— Да, кажется, она ни на что больше не годна. Только покрепче стягивайте узлы, — посоветовала ему Сильвия, — а то мы грохнемся.

Рэнфилд хмыкнул.

— Хорошо, договорились.

— Когда мы сбежим? — поинтересовалась практичная Сильвия, — я имею в виду, во сколько? Мне нужно собраться.

— Не вздумайте брать с собой все свои вещи, — предупредил ее мужчина, вспомнив, сколько у нее их, — только самое необходимое. Главное, это деньги. Берите побольше денег, если, конечно, они у вас есть.

— Есть, — согласилась она, — но я не могу бросить тут свои вещи.

— Это нужно сделать. Мы должны идти налегке. Вы еще помните, что мы сбегаем отсюда, а не отправляемся на небольшую прогулку?

— На небольшую прогулку не берут никаких вещей, — отпарировала девушка, — но я должна взять хоть что-то. Я не могу идти вообще без вещей. Вы должны это понимать.

Рэнфилд тяжело вздохнул.

— Хорошо, — сдался он, — берите, но это должен быть очень небольшой узелок, который вы сможете нести сами. А при случае даже бежать. Ясно?

Сильвия кивнула.

— Итак, насчет времени. Постарайтесь быть готовы к полуночи. Думаю, к этому времени все уже будут спать мертвым сном. Я стукну вам в дверь два раза. И тут же выходите.

Девушка снова закивала, проникнувшись важностью задачи. Тем временем она лихорадочно раздумывала, что можно считать самым необходимым.

— И ни в коем случае не говорите об этом никому.

— Конечно, не буду. Что я, совсем с ума сошла? — слегка обиделась она, — буду молчать как рыба. Но мистер Рэнфилд, как быть с Хетти? Ей так плохо, что она вряд ли будет способна на такое.

— И не надо. Ее мы с собой не возьмем.

— Но почему? Мы ведь все заложники здесь. Будет как-то некрасиво сбегать самим и оставить ее здесь на растерзание.

Рэнфилд презрительно фыркнул.

— Так уж и на растерзание. Вы еще ничего не поняли, мисс Эверетт? Миссис Планкетт преследует свои цели. Мне кажется, она столь сильно любит своего мужа, что готова оказываться в заложниках каждый месяц, лишь бы он раскошеливался. Она пытается таким образом ему насолить, ясно?

Сильвия вытаращила глаза:

— Ну, это уже слишком! Я тоже не люблю своих родственников, но таких мыслей у меня в голове не возникало.

— Но вы-то и не миссис Планкетт. И потом, вашим родственникам придется развязывать ваш кошелек, если я не ошибаюсь.

— Все равно, это как-то…

— Это вы скажите миссис Планкетт. Это ее идея.

— Она вам это сказала?

— Конечно, нет. Сам додумался. И еще кое-что. Я тут подумал на досуге и кое-что вспомнил.

— Что? — полюбопытствовала Сильвия.

— Уж очень лояльно миссис Планкетт относится к нашим похитителям. Помните, ведь похитить хотели ее одну. На вас обратили внимание потому, что вы вечно во все лезете.

— Я не лезу! — нахмурилась девушка.

— Тогда кто тянул вас за язык? Вы сказали, что узнали этого типа. Вот он решил похитить и вас заодно.

— Боже мой! Вы хотите сказать, что она заодно с этим негодным типом? Как же я сразу не догадалась! Она ведь все время его защищала! И по имени называла! Какая гадость! Значит, это из-за нее мы здесь!

— Ну, теперь это ненадолго, — улыбнулся Рэнфилд, — скоро мы отсюда сбежим и пусть они выкручиваются, как хотят.

Сильвия была сильно поражена высказанным предположением и тут же начала припоминать подробности похищения. Выходило, что Рэнфилд во всем прав. А она-то еще ей сочувствовала!

— Жуткая женщина, — вынесла она свой вердикт, — интересно, почему я этого не заметила?

— Потому, что все свое свободное время вы тратите на то, чтобы доводить капитана до Бедлама. И он очень скоро там бы оказался, — захихикал он, — если б потерпел вас еще пару суток. Но теперь ему не представится этой возможности.

— Теперь ему предоставится блестящая возможность посетить Ньюгейт, — съязвила Сильвия, недовольная выпадом союзника, — но Хетти какова! Я и не подозревала! Она в последнее время сильно мне надоедала. Все пыталась заменить мне тетю Беллинду своими нравоучениями.