Кубанец прищурил глаза, выпустил клубы дыма и сказал спокойно:

– На моей родине, когда один человек ударит другого, это оскорбление смывается кровью. Ваш дерзкий товарищ ударил меня, человека слабее его, и я не могу отомстить за это оскорбление, потому что вы холодный островитянин, хвастаетесь вашим мужеством, а между тем не сравняете слабого с сильным, отдав им в руки шпагу, нож или пистолет. Вы откажетесь, ссылаясь на законы. Вы призовете полицию. Дураки! Трусы!

– Разве мистер Поф вас ударил? – спросил Паркли.

– Да, он нанес мне три жестоких удара, – зашипел испанец, и лицо его искривилось от ярости.

– Стало быть, вы это заслужили, – вскричал Паркли.

– Вы так думаете? – спросил кубинец, вдруг сделавшись опять неестественно спокойным. – Однако я должен искать удовлетворения. Ваш товарищ сделался моим врагом, и вы пострадаете за это. Я не исполню моих обещаний и не покажу вам того места, где лежат потонувшие суда. Вы приготовились. Прекрасно. Страдайте так же, как страдаю я. Я отказываюсь от мечты моей жизни. Я не поеду.

Сердце Дача Пофа как будто пронзила острая стрела; в этом отказе он увидел предлог остаться в Англии, и опять горячая кровь прилила к его лицу.

– Так вы решительно отказываетесь показать капитану Стодвику и мне, где находятся потонувшие корабли? – спросил Паркли, заворачивая свои манжетки, как будто готовился драться.

Кубанец поднес руку к груди.

– Решительно отказываюсь, – презрительно закричал он.

– Вы, я полагаю, знаете, что влечет за собой нарушение контракта? – сказал Паркли. – Вы знаете, что я истратил пять тысяч фунтов стерлингов на приготовления?

– Да, знаю, у вас есть законы, – с насмешкой сказал кубинец, – обратитесь к ним.

– Нет, – сказал Паркли, оглянувшись на нахмуренные лица своих друзей. – Это значило бы истратить еще тысячу и ничего не получить с нищего авантюриста, у которого нет ни денег, ни чести.

– Берегитесь! – вскричал Лоре, вспыхнув от бешенства и скрежеща зубами, как дикий зверь.

Но через минуту с удивительным самообладанием он сделался хладнокровен и гордо выпрямился во всю величину своего красивого стана.

– Ба! – воскликнул он. – Английский водолазный мастер рассердился и прибегает к трусливым оскорблениям.

– Я покажу вам, мистер Лоре, что я не трус, – твердо сказал Паркли. – Вы намерены бросить нас теперь, когда мы готовы отправиться?

– Да! да! да! – сказал кубинец, презрительно улыбаясь. – Вы и ваш товарищ никогда не дотронетесь ни до одного слитка. Ха! ха! ха! Что теперь вы будете делать?

– Поедем без вас, – хладнокровно сказал Паркли. – Капитан Стодвик, отправьте этого человека на берег.

Кубинец подходил уже к трапу, но вдруг обернулся и сделал два шага к Паркли.

– Как! – сказал он, и испуг сверкнул в его глазах. – Вы поедете одни, без провожатого?

– Да, – ответил Паркли, – и хотя бы теперь вы на коленях стали просить взять вас, я не возьму.

– Ха! Ха! Ха! – хохотал кубинец. – Нищенская угроза! Знаете ли вы, что я пять лет отыскивал это место?

– Да, – ответил Паркли, – конечно, для такого нищенского и глупого иностранца, как вы, потребовалось пять лет, но для предприимчивого англичанина будет достаточно пяти недель.

При словах «нищенского и глупого иностранца», кубинец опять поднес руку к груди, но так как капитан Стодвик схватил свайку, чтобы ударить его по руке, если он вытащит оружие, ярость кубинца остыла и он опять захохотал.

– Отправляйтесь же, дураки, если хотите, я знаю, что это пустая угроза. Отправляйтесь, приятного путешествия, сеньор Паркли, и вам также, сеньор капитан. Может быть, я окажусь там прежде вас.

– Может быть, – сказал Паркли. – Но я отправлюсь и пусть меня повесят, если я вернусь, не найдя их.

– Мистер Паркли и капитан Стодвик, – сказал чей-то грубый голос, – если вы желаете я доведу шхуну до того самого места в Караибском море, где потонули испанские корабли.

– Что? – крикнул кубинец, бросившись вперед, но вдруг удержался и презрительно улыбнулся.

– Я говорю, что приведу эту шхуну прямо к тому месту, где потонули три испанских корабля, – повторил Сэм Окум.

– Лгун! Обманщик! – с презрением воскликнул кубинец.

– Не советую вам говорить этого, – спокойно ответил Окум. – Я знаю одного молодчика, который нажил себе синяки под глазами да разбитый нос, оттого что сказал еще поменьше этого.

– Неужели вы знаете, Окум? – воскликнул Паркли с жаром. – И можете это доказать?

– Позовите-ка сюда Полло, – обратился старик к матросам. – Он в кухне.

Один матрос побежал, между тем как все ждали, затаив дыхание, а кубинец стоял как статуя, сложив руки, но несмотря на наружное спокойствие бешено выпускал клубы дыма, куря сигару, как вулкан, приготовляющийся к извержению. Матрос тотчас вернулся.

– Полло говорит, что он готовит обед и не может прийти, – сказал матрос.

– Вели ему прийти сейчас же, он мне нужен, – сурово воскликнул капитан.

Матрос побежал опять и вернулся с негром Полло, который потирал свое лоснящееся лицо.

– Если мясо подгорит, повар будет не виноват, – сказал он.

– Нет, нет, Полло, только отвечай на то, о чем тебя спросят.

– Извольте, – ответил негр.

– Послушай, негр, – сказал Окум, – мы с тобой много поездили на нашем веку, старый товарищ.

– Если ты будешь называть меня негром, – сердито сказал Полло, – я не скажу.

– Хорошо, хорошо, ты цветной джентльмен; и хотя я иногда сержу тебя, я знаю, что всегда могу на тебя положиться, ты ведь честный человек.

Негр кивнул головой, оскалил свои белые зубы и глаза его сверкнули.

– Помнишь, Полло, как мы ехали на маленьком бриге, когда везли золото?

– Как не помнить!

– Что же мы делали на бриге, Полло?

– Ловили рыбу.

– Это так, но что мы нашли на дне чистой воды?

– Ты говоришь об испанском корабле?

– Вот! – сказал Сэм Окум, обернувшись с угрюмой улыбкой на своем красном лице. – Вот подтверждение моих слов, сэр!

– Мы нашли два старых корабля, и третий был еще ближе к берегу, – сказал Полло.

– А в них-то вы нашли что-нибудь? – с нетерпеливым любопытством спросил Паркли.

– Нет, они лежали слишком глубоко, только я очень хорошо помню, что я их видел.

– Довольно, Полло, – сказал Паркли, – теперь ступай готовь обед. Кстати, Полло, зайди в каюту после обеда и выпей с мастером Окумом стакан винца за успех нашего предприятия.

– С большим удовольствием, – сказал негр.

Он ушел, кланяясь и улыбаясь, а Паркли обернулся к кубинцу.

– Ну, мистер Лоре, потрудитесь ли вы съехать на берег, эта шхуна моя, и эта экспедиция принадлежит мне и моему товарищу. Вы отказались от нашего контракта при двадцати свидетелях, и теперь видите, что я могу обойтись без вас.

– Этот человек сумасшедший, – сказал Лоре, – он не сможет вас довести. Сделайте мне выгодную уступку, и я поеду.

– Благодарю вас, сеньор Лоре, и если вы так обязательны, то я сделаю вам уступку.

– Вы соглашаетесь? – спросил кубинец с большим жаром, чем хотел показать.

– Да, – сказал Паркли, – вам позволят уйти отсюда, а не прогонят пинками. Капитан Стодвик, велите проводить этого человека.

Выражение почти демоническое разлилось по лицу кубинца. С угрожающим видом погрозил он кулаком, сошел с трапа и исчез в толпе.

– Теперь мы готовы, – с торжеством сказал Паркли. – Капитан Стодвик, прикажите сниматься с якоря. Это что еще? Ну, Расп, что вам нужно?

– Вы уверены, что у вас здесь все? – спросил запыхавшийся Расп.

– Думаю, да, – ответил Паркли. – Что вы скажете, капитан?

– Экипаж весь, – ответил капитан, – а все ли пассажиры здесь, я не знаю.

– Я не смотрел за ними, они обещали приехать вовремя. Где Джон Толли и Джеймс Моррисон?

– Они были здесь в девять часов утра, – сказал Окум.

– Да, – подтвердил один матрос, – и опять уехали в десять.