Восстававшая из пепла войны и депрессии Германия крепла день ото дня. Идея возрождения не просто витала в воздухе. Ей было пропитано буквально все и вся. Новые революционеры, именующие себя «наци», становились с каждым днем все популярнее среди простого люда. Нет, они больше не прятались. Громили «зажравшихся фабрикантов», отдавая часть их добра «честным бюргерам», маршировали стройными колоннами по ночным улицам с пылающими факелами, пели гимны во славу Германии, рубили головы ненавистным ростовщикам – потомкам Моисеевым – мясницкими топорами. А также в диких количествах потребляли дешевое пиво и честно женились на бюргерских девицах, стоило последним забеременеть. Надежда Отечества – Адольф Гитлер – самопровозглашенный вождь новых нибелунгов, ежедневно являлся публике, обещая людям все, чего они желать не смели. Слова подкреплялись делами. Жестко, быстро, красиво.

Скажите, как можно не любить таких молодцев? И как не верить фюреру?

Но мало кто знал, что истинным координатором нового движения был некто Мартин Борман. Да, да, тот самый, как про него писали газеты, «простой уголовник, сбежавший из мюнхенской тюрьмы».

Каждый вечер Ади принимал в своей гостиной верного соратника. И внимательно слушал, каким должен быть следующий шаг на пути к могуществу. К власти. Очень внимательно…

А Борману нужен был только Инклюз. И Мартин выкладывался по полной, не спал ночей, конструируя стратегию своего покровителя.

Да. Фюрер не раз убедился, как прав он был, приблизив к своей персоне этого скромного парня с удивительным чутьем. Все работало. Развивалось. Возможности ширились с каждым днем. Наци стали реальной силой…

А Бартоломео таки нашел безупречный, почти идеальный инструмент для осуществления своей мечты. Чудака Ади.

Оба были счастливы.

Но Гитлер пока даже не догадывался, как счастье его – пройдет совсем немного лет – обернется самой чудовищной катастрофой для миллионов людей. И самым страшным кошмаром для него самого.

Впрочем, будущее Ади, да и человечества, Морто волновали не сильно. Почти никак.

* * *

Именно в то время Мартина и прозвали Волком.

Нет, вовсе не за то, что Борман сам был кровожадным. Как раз наоборот. И не за то, что повадки тайного стратега наци порой невероятно напоминали повадки серого хищника. Просто, Борман оставался одиночкой, но при этом вел за собой «всю стаю».. И стая эта была сплоченной, подчиненной одной цели – жажде добыче. Мартин больше не прятался за спиной фюрера. Вышел вперед. Смог пробудить в дурных, но жаждущих славы юнцах инстинкт диких бесстрашных предков. Инстинкт неуемного голода. Чем громче бурлили разливающиеся по Германии кровавые реки, в которых утопали по щиколот сапоги наци, тем больше стая преклонялась пред своим вожаком – Борманом.

Ушедший в тень Ади молчал. Терпел и верил. Так было надо.

Но пришел новый день. Борман, достигший, кажется, заоблачных высот, ставший первым авторитетом наци, ни с того ни с сего провозгласил истинным вождем другого. Гитлера. Развернул все так, что теперь Ади отводилась заглавная роль. А сам остался скромным наблюдателем, стоящим за спиной фюрера. Простым Волком в гуще сплоченной им же стаи.

Ади торжествовал. Но это на людях. Тет-а-тет же частенько жаловался Мартину, что ему очень страшно. Появившиеся было на заре движения наци ночные кошмары, которые отступили, пока фюрер был не у дел, вернулись. И теперь от них было не отмахнуться. Шизофрения стремительно прогрессировала. Что делать, друг мой?

– Плюньте на них, Ади, – ухмыляясь, отвечал Борман. – Побольше гуляйте, не злоупотребляйте шнапсом. Рисуйте. Заведите, в конце концов, постоянную женщину. Вот увидите, поможет…

А про себя думал: «Черта с два поможет. Останешься крайним».

И уходил к себе. Двигался в сторону цели. Своей цели.

До здоровья фюрера не было никакого дела…

* * *

Волк теперь рисковал по-крупному.

Он сделал так, что война оказалась неизбежной. Мешала заокеанская держава – Американские Штаты, – но специально для нее готовили мощный противовес – амбициозную восточную империю. Отвлекающий удар по заокеанскому противнику должна была нанести Япония. И она не подвела. Примите самую искреннюю благодарность, желтые братья.

Война не была самоцелью, просто то, о чем грезилось, находилось в России. Россия же, точнее, Советский Союз, предмет желания Волка никогда бы за просто так ему не преподнесла. А нужен был Янтарный кабинет из Царскосельского дворца. Ни больше, ни меньше. Именно там спит Великий Инклюз. Он вовсе не пропал, как говорил отец. И не умер. Волк чувствовал это. Больше – знал.

Ади же, совсем сошедший с ума, войны жаждал. И одновременно боялся. Нет, он вовсе не грезил о мировом господстве и не желал ничего, кроме власти в саксонском мире. Германия, Австрия, Чехия, Польша… Ну, Британия с Данией. Россия-то при чем? Страна диких северных варваров? Что там, чего нет здесь? Золото?

– Золото скоро станет неактуально. Там железо и нефть, – просто отвечал Мартин. – Много железа. Много нефти. И все это, заметь, на арийских землях. Ты ж хочешь их сплотить?

– Да…

Борман умел убеждать.

Он сутки напролет проводил в архивах, пытаясь найти доказательства самым смелым своим выдумкам. И находил. А если не удавалось, то запросто ссылался на якобы утраченные источники. Глупый Ади верил любому слову мудрого друга. И не только. Гитлер боялся войны с восточным соседом, но еще сильнее он страшился самого Волка. Причина тому была…

Чуть больше десяти лет назад Борман пригласил Ади на собственную свадьбу. Предложил стать лучшему другу свидетелем со стороны жениха. Со своей собственной стороны. Ади конечно же согласился. С радостью.

Однако свадьба оказалась странной. Мягко говоря.

Кроме Мартина и самого Адольфа здесь не было ни одного арийца, хотя на тожество были разосланы приглашения не менее чем тремстам гостям, в том числе всем соратникам по движению. Обескураженный Ади недоумевал – кто все эти люди? Откуда они понаехали? В вызывающих нарядах, увешанные, словно рождественские елки, крупными бесценными самоцветами, от души веселящиеся женщины… с усиками и их гладко выбритые кавалеры во фраках китайского шелка. Ненавистные жиды? Цыгане?

Да такого просто быть не может. Нет!

Но кто же тогда? Что-то здесь не то…

Высокий седой старик, представившийся отцом Мартина, произнес здравицу за возрождение… династии Гогенцоллернов. К чему бы? Следующий тост показался еще более диким. За упокой души Франческо Бартоломео Растрелли, великого русского архитектора…

И это на свадьбе? Боже, да они все больные!

Но гости дружно поддерживали тосты. Аплодировали и от души смеялись. Один лишь Ади стоял с бокалом шампанского. В стороне. Он не мог найти себе места – в обоих смыслах – прямом и переносном. Именно тогда им впервые и овладел непонятной природы ужас. Словно будущий вождь наци попал на бал призраков…

В воспоминаниях был большой провал.

На фотографиях со свадьбы, отпечатанных Мартином собственноручно и привезенных домой занедужившему после празднества другу, рядом с молодой четой весело скалили зубы сам Ади, верные Руди и Геман, выскочка Фридрих… Странно. Ведь на свадьбе их не было. Или просто не видел? Нет, ерунда какая-то. Точно не было!

Господи, неужели паранойя? Гитлер до мельчайших подробностей запомнил все эти морды. Жиды, греки какие-то, славяне… Ни одного германца. Арийским духом там даже не пахло!

А потом вернулись она. Память.

Боже правый… Было ли это на самом деле?

По улицам Мюнхена стройной колонной шли… африканские слоны. На спине первого восседали новобрачные, на втором – он сам и подружка невесты, на третьем и следующих —многочисленные гости… Адольф прекрасно помнил, как его слон наступил на перебегавшую дорогу кошку… Народ вокруг ликовал, подкидывая в воздух букеты черных и алых роз…