Благоразумие Когда одни мы в комнате с тобой И в окна входит полумрак неспешно, То чувствуешь сердечный перебой, А мысль, увы, – немного даже грешной. Она же и не может быть другой – Ни разговора твоего мятежность, Ни жест небрежный маленькой рукой, Не умалят нахлынувшую нежность. Твой облик мой зрачок узрел таким, Каким он быть достоин обожанья. В пространстве – слышишь? – зазвучал нам гимн, Как освященье страстного желанья. Гимн нас зовёт в волшебную страну И в сердце отзывается набатом. Зовёт он нас душой к душе прильнуть В слепых лучах багрового заката. Потом его аккорды отзвучат, Но музыка, наполнив наши души, Из нас уже не выйдет через час, И ритм её ничто уж не нарушит. Но медлишь ты навстречу сделать шаг, Даже в ущерб всему очарованью; Тебя ведёт к решенью женский такт – Ответственность высокого призванья. Благоразумье женщин – это крест. Они несут его совсем неброско, Чтоб не навлечь горенью сердца бед. Несут его естественно и просто. Надежда В надежде – истина духовного спасенья. Пока её манящий огонёк Ведёт тебя вперёд, как Провиденье, Свершается задуманное в срок. Надежда исключает все сомненья, И в мире нет ещё таких дорог, Где б был ты вместе с ней и – одинок. Надежда – вера, страсть и вдохновенье. С ней каждая заветная мечта Приходит к завершенью неустанно, А порыв ветра в диких тростниках Становится мелодией органа. С ней сердца и души слабеют раны… Так было и до нас во все века. Желание прочесть на древних стенах Далёкую пророческую мысль; Молитвы в храмах, что возносят ввысь И очищают помыслы от скверны; Взгляд женщины и твой, когда слились; Пора весны и нетерпенье плена; И каждый день, несущий жизни смысл, Овеяны надеждой неизменно. С ней расступается перед тобою мрак Из площадных вульгарностей и врак, И как-то мягко затухают беды. Искрящаяся теплотой добра Она на радости, как радуга, щедра. Какие ж вместе с ней мы – непоседы! Рассвет Как только утром добрый великан Откроет створ невидимого шлюза. Заплещется над нами океан Дневного света невесомым грузом. И здесь внизу, в лагунах его дна, В какой-то миг тьма обречённой станет: Ночь угасает в судорогах сна, Коснувшись неба обновлённой ткани. Лучи скользят по сонному лицу, Играют в кронах молодой дубравы, И тянутся к ним осушить росу С одежд своих проснувшиеся травы. Мы ловим свет хрусталиками глаз, Ещё несмело приоткрыв ресницы, И чудо утра проникает в нас, Затрепетав в груди безумной птицей. Хоть в этот ранний беззаботный миг Ещё природа в полусонной неге, Но новый ритм в неё уже проник И своей воле подчинил побеги. Заворожил настойчиво вокруг Он ощущеньем чуда всё живое. Жизнь начинает в беге новый круг Без признаков усталости и сбоя. Там, где была недавно темнота, Мир светел всюду стал и проницаем, Вся сущность дня становится проста: Мы видим то, что на пути встречаем. Всё чётко разграничивает свет И сам ассоциирует понятья. Он сверхразумен и его объятья Для каждого – несбыточный секрет. К всеобщей радости мы чувствуем причастность; Глаза вбирают солнечный поток, Чтоб чувствовать прекрасное прекрасным – Днём исключён обман или подлог. Свет вдохновенью зажигает свечи И всюду льёт ликующий огонь. К его сиянью поверни ладонь И ты – участник этой чудной встречи. Сны На струнах еле слышного звучанья Загадочный в душе таится мир. Он появляется в ночи среди молчанья, Когда в спокойной мудрости эфир. В пространстве каждой ночи невесомо Плывут обворожительные сны. Коснуться мы их чувствами вольны, Когда рассудком завладеет дрёма. И по протокам жаждущей души Прольётся ткань чарующего свойства, Как жаром обжигающей свечи, Порой в нас вызывая беспокойство. Но чаще сны спокойны и легки, Как отраженье света в волнах моря. Тогда они, желаньям нашим вторя, По звёздным маякам ночной реки Нас в край иллюзий чудных увлекают, И памяти взыскующая власть В сакральное виденье проникает, Но помнит и земную ипостась: И мир земной, реальный, самый первый По всем ночным рассыплется вразброс. Врачуются волшебной силой грёз Уставшие в реальном мире нервы. Мысль Рожденье мысли – тайный ритуал Интимных сил под попеченьем воли. Сопутствует рожденью целый шквал Различных чувств, а иногда и боли. Вся наша жизнь – круговорот начал, А мысль в ней – непременная основа Мужского мужества, успеха женских чар И силы невещественного слова… Живой наполнен мыслью каждый взгляд: То из него она протуберанцем Выносится, и в образах назад Спешит вернуться из недолгих странствий; То, как неспешный скромный ручеёк, Бег влаги щедро отдающий травам, Разносится по множеству проток, Чтоб успокоить в распрях долг и право. Она небесных сил земная суть И суеты житейской охранитель. Любой лишённый осознанья путь Не приведёт в пречистую обитель. И даже самый маленький шажок, Конечно ж, освящён быть должен ею, Иначе миг ты им напрасно сжёг – Любой повтор не возместит потерю. Она – хранитель женского тепла, Когда далёк и труден путь похода, Когда нет, кажется, спасения от зла Или лютует буйно непогода… Мысль – это мост над буйством пенных волн, Что называем жизнью мы условно, А иногда и просто утлый чёлн, Несущийся средь пенных волн проворно. Свои у мысли правила во всём: Не мельтешить, не повторяться дважды, И каждый миг бывает лишь весом, Когда не тлеет, а сгорает в жажде. Желанья ж, не исполненные в срок, В нас тенями войдут, как приведенья, И будь готов их выслушать упрёк – Грех с прошлым со своим вступать в сраженья. Всего ж опасней в мыслях – поворот, Когда вдруг под прикрытием лукавства Они толкуют смысл наоборот, И им внимает фанатично паства. В тот час тускнеют истин письмена, А здравый смысл – в объятиях тревоги. Готовь, свобода, снова стремена И высылай дозоры на дороги. |
