Крайт сгрёб драгоценный шёлк волос мальчишки на затылке, запрокинул ему голову и всосался в нежный стонущий рот. Рядом утробно зарычал возбуждённый молодой барс.

Риммуас выгнулся дугой, бесстыдно обхватывая каменный торс Гилла длинными ножками.

— Сейчас, мой маленький, потерпи! — Крайт дернул пояс кожаных штанов.

— Остановись, дядя! Не на этой грязной постели, где я брал дешёвых шлюх! Не пачкай его этой грязью! — отчаянно проревел Лив, не в силах больше смотреть на эту прекрасную картину.

— Ты… прав! — судорожно выдохнул Гилл и оставил алый засос на опаловой шейке невменяемого от горя мальчика. — Теперь я могу не бояться его потерять. Собирайся, Лив! Уходим в горы и ждём вестей от нового короля. Главное, чтобы у малыша не начался жар.

— Я… облизал… рану…

— И ты снова прощён!

Лив опустил голову, сразу все решая для себя:

— Отдай мне его, Повелитель, просто отдай малыша мне.

— Неважная шутка, — мрачно ответил Крайт.

— Я не шучу, я предельно честен, что бы ты потом не упрекнул меня в вероломстве, дядя. Я ощущаю Римма в своём сердце каждую секунду. Его запах возбуждает и заставляет говорить и делать безумства. Я не отступлю, Повелитель! Прости! Я нашёл свою пару и буду отвоевывать её, пусть даже и у тебя, мега-альфа.

— Глупец! — рыкнул Гилл. — Ты видел, как мальчик реагирует на меня? Со мною он чувствует себя защищённым. А глядя на тебя, будет лишь вспоминать гибель семьи. — барс расчётливо бил по самому больному.

Лив нахмурился, против дяди в словесных дуэлях он проигрывал всегда. Римм пошевелился на постели и вжался в большое горячее тело Гилла. Крайт широко улыбнулся.

— Так вот, Мелкий! Тебе ещё лет двадцать надо, чтобы омежки рядом с тобой вот так уютно и спокойно засыпали.

— Хочешь проверить? — с вызовом рыкнул Лив. — Я докажу тебе, что мы с принцем -пара.

Гилл скрестил руки на груди:

— Это ничего не значит, Мелкий. Даже если…

— Он тебя не любит! Он хочет покоя и только!

— Любовь мне не нужна! Его гибкое нежное тело, выгибающееся в экстазе подо мной — вот чего я хочу! Я давно перестал искать омежью любовь!

— А зря, дядя! Я его люблю так сильно, что перестаю дышать от тоски!

— Уймись, малолетний романтик! И опусти нос под хвост, пока я не озверел окончательно! Что ты делаешь?!

Лив уже склонялся над юным принцем.

— Римм, — промурчал молодой барс, — скажи, чего ты хочешь, малыш? Я сделаю всё для того, чтобы слёзы никогда не касались твоих прекрасных глаз!

Мальчик тихо вздохнул, не размыкая тяжелых влажных век в бахроме непостижимо длинных ресниц.

— Он глубоко спит! — с досадой начал Крайт.

— Я хочу… любви, которой я не знал никогда! — шепнули алые губки. — Попроси Гилла, чтобы он хоть немного… меня… — дальше лишь был бессвязный шелест.

Повелитель Седых Гор поиграл желваками на скулах.

— Котёнок, я тебя не обижу, не бойся! — он погладил Римма по светлой голове. — Лив, не вздумай более говорить мальчику о своих чувствах, иначе я не позволю вам встречаться. Мне его смятение ни к чему.

Молодой барс побледнел.

— Я найду определение своим желаниям, обещаю, Лив! Но не вставай на моём пути, слышишь? — произнес Гилл тяжелым тоном. — Я ненароком могу и забыть, как нянчил тебя на руках!

Лив тяжело рухнул на грубый табурет.

— Мы запечатлились с Риммом. Понимаешь, что это значит? Мы истаем оба, изведёмся от любви. Мальчик скоро поймёт…

— Мальчик скоро станет моим Младшим! А любовник я хороший! Он не станет думать о том, почему болит его сердечко, Лив, если будет наслаждаться маленький зад. Ты же вполне утешишься каким-нибудь милым омежкой клана. Найду тебе самого невинного и красивого. Можешь даже обзавестись Младшим, не достигая шестидесяти лет, я разрешаю.

— Не пытайся управлять моей жизнью, дядя!

— Уж, извини, Мелкий, я дал тебе волю, пока ты молод, но когда позовёт долг перед кланом, ты не отвертишься. Вообще-то ты тоже Крайт, мальчик.

— Что будет, когда ты насытишься Риммуасом? Не за горами твой брак с Левонией Занс. Какая роль отведётся малышу?

— Младший муж никуда не денется. К тому времени он уже кого-нибудь мне родит! Забота о котёнке — хорошее подспорье лет на пять-шесть. Римм не простой омега, я возжелал его очень давно. И я очень долго ждал, когда малыш окажется в моих руках.

— Если я вызову тебя на бой за… его сердце…

— Не дури, парень! Или забыл, какова моя сила? Повторяю в последний раз: не пытайся его получить. Смирись!

Пока Лив собирал вещи, бросая взгляды на мундир гвардейца королевской охраны, Гилл на постели оглаживал тонкое тельце вожделенного омежки. Римм, измученный событиями тяжёлого дня, спал, как убитый, не реагируя на ласки мужчины. На них реагировал Лив, у которого медленно срывало крышу. Такое с ним случилось впервые в жизни. Он полюбил и проникся искренностью своих первых чувств. Он был готов раствориться в своём мальчике, отдать всего без остатка, нежить его каждую секунду, чтобы стереть все горести и печали маленького сердца.

Но Гилл тоже вёл себя странно. Он не отходил от омежки ни на шаг, всматриваясь в его личико, любуясь и тревожась. Римм часто вздрагивал во сне, подтягивая коленки к груди, потом судорожно вздыхал, приоткрывая влажные горячие губы, и Крайт тут же склонялся к ним, чтобы сорвать поцелуй.

Ливу стало совсем дурно. Он собрался, а всё валилось из его рук. Бывший гвардеец нашёл мальчику мало-мальски подходящие штаны, хоть и больше на пару размеров. Гилл приподнял бровь: любовник у племянника всё же какое-то время жил.

Римм был тихим и рассеянным, Крайт не отпускал его от себя ни на шаг.

***

На последней заставе их чуть не задержали. Гиллу пришлось перекинуться для пущей убедительности. Когда огромный барс с кинжалами когтей вдруг вырос перед Риммом, котёнок судорожно вжался в Лива, вызывая у него практически приступ желания. Гилл мрачно зыркнул на племянника и зарычал. Но Лив сильнее обнял мальчика, смазывая нежным поцелуем висок. Римм вскинул на молодого барса ошеломлённый взгляд и вдруг утонул в нескончаемой нежности золотых глаз. Гилл не смотрел так, хоть и был добр. А Лив… в его взоре была тоска, надежда и что-то настолько тёплое, что котёнок растерялся и растаял без остатка. Гилл почувствовал это немедленно. На первой же стоянке он отволок племянника за дерево и, впечатав его в шершавый ствол, мрачно посоветовал попридержать свои феромоны. Теперь Риммуас смотрел на Лива, прислушиваясь к себе. Молодой барс то и дело неконтролируемо бросал на омежку обжигающие взгляды, шумно выдыхивал, прятал тоскующие глаза и сжимал кулаки. Гилл злился, понимая, что природу этого влечения зуботычинами не побороть.

На стоянке около речки в последнем леске перед горной дорогой Гилл потерял терпение и отправил теряющего голову племянника на охоту.

Римм спустился к реке и сидел на берегу, водя палочкой по воде. Могучий барс наблюдал за ним из зарослей ракитника. «Сущее дитя!» — выругался про себя Крайт: «Но такой красивый, желанный!»

Ни одна женщина так не влекла Гилла, не будоражила похотливые фантазии. Мальчик немного похудел от горя, черты аристократического личика заострились и стали ещё более завораживающие. Римм заметил взгляд со стороны и обернулся, из леса вышел настороженный Лив. Конечно, он сразу учуял дядю в кустах, но более всего его волновал мальчик с серебряными глазами.

— Риммуас? Что ты тут делаешь? Не отходи от лагеря далеко! — глухо рыкнул Лив и, грузно сев на корточки, начал свежевать заячьи тушки. Римм осторожно подобрался к молодому барсу, крылья точёного носа дрогнули, Гилл напрягся от досады.

— Ты… злишься? — тихо спросил чудесный принц, чуть склоняя головку.

— Нет… и… да! На себя…

— Почему?

— Потому, что я упрям и глуп.

— Но… это не так! — омежка попытался улыбнуться. — Ты сильный, добрый и… очень красивый, — скулы мальчика заалели.

— Правда? — Лив прищурился. — Ты сам так думаешь?

— Да, — Римм наивно приоткрыл рот. — Вы с Гиллом очень похожи. Только… у Гилла теперь шрамы.