А еще и тайное расследование Ямадзаки и Шимады зашло в тупик. Ему был необходим новый виток.

Своих подчиненных Хидзиката застал тренирующимися. Точнее, тренировался только Харада со своим отрядом. Чуть поодаль наблюдали за этим Нагакура и Соджи. Их-то троих Тосидзо и решил поднапрячь. Но чем ближе он подходил к Оките и Шинпачи, тем старательнее первый отводил лицо, делая вид, что смотрит в другую сторону. А второй делал вид, что накануне ничего не произошло. Только один Саноске остервенело размахивал копьем. Словно ему вожжа под хвост попала. А точнее, один смазливый юнец вызвал жжение чуть пониже спины. Про инцидент с возможной непринадлежностью этого самого юнца к миру сильных мужчин, самурай старался не думать. Упаси Ками, правда девкой окажется.

Хидзиката с скептицизмом посмотрел на столь сомнительный энтузиазм, а затем обратился к Шинпачи и Соджи.

— Сегодня отправитесь в город. Осмотрите место происшествия, опросите свидетелей. О всем доложите мне лично.

— Конечно, Хидзиката-сан, — на зрительный контакт с замом решился только Нагакура.

— Соджи, с тобой все нормально? — как бы невзначай поинтересовался Хидзиката.

— Не стоит беспокоиться. Все шикарно, — Окита не удержался под конец и все-таки съязвил, старательно отворачиваясь от заместителя командующего. Хидзиката попытался заглянуть ему в лицо, но тот повернулся в сторону казарм.

— Да что за детский сад? — начал закипать Тосидзо.

— Я стесняюсь.

— Чего? — ошалело уставился на него зам.

— Не чего, а кого. Вас, Хидзиката-сан. Вы такой прекрасный с утра. Чидзуру-чан едва до обморока не довели. Боюсь с ней рядышком от красоты такой расстелиться, — по мнению Окиты, разозлить Хидзикату таким способом куда менее травмоопасно, чем светить здоровенным синяком, который тебе, ко всему прочему поставила девчонка. Но это не точно.

— Да что б тебя, мелкий засранец, — не сдержавшись, Тосидзо сплюнул и зашагал прочь. — Жду от вас отчета, — злобно крикнул он напоследок.

— Мне показалось, или он покраснел? — спросил Нагакура. — Не из-за Чидзуру-чан ли? Или из-за твоих сомнительных намеков?

— Кто его знает, — ответил Соджи. — Пойдем лучше в город, все разузнаем. А потом найдем этого Сакурая. Он мне за вчерашнее должен.

Синяк жутко заныл.

***

— Она еще не умерла? Странно, — голос звучал далеко и гулко. — Ну, с такими ранами ей не долго осталось. Закончи здесь.

Мрак и холод окутал маленькое тельце. Металлический привкус крови перекрывал нарастающую головную боль от царящего вокруг смрада. Она медленно раскрыла слипшиеся от багровых сгустков чужой и своей крови глаза, подняла тяжелые веки. Размытый высокий силуэт стоял, склонившись над мертвым телом ее отца, которым девочку придавило. Это был мужчина, худой и бледный, с черной бородкой и самурайским мечом. Девочка запомнила «гостя» хорошо. Он не был в числе тех, кто напал на родовое поместье семейства. И рукоять его меча диковинная. Такую искусную работу не всякому мастеру сделать под силу. Это, пожалуй, единственное, что девочка хорошо запомнила, выжгла в памяти так, как выжигают клеймо раскормленным железом на теле раба.

— Ты слишком сильно хочешь жить, — мужчина склонил голову. — Даже мне трудно противиться этому сильному желанию столь маленького человека, который прожил недолгую жизнь на этой земле. Даже мне, Ангелу смерти.

А еще девочка запомнила глубокое ощущение отчаяния и бродящей рядом смерти, так и веющей от этого человека. Только позже малышка узнает, что видела в ту ночь не странствующего самурая, случайно забредшего в дом, нынче больше напоминающий кровавую баню. А самого настоящего Жнеца. Девочка смотрела на него через силу. Подступающее к горлу дикое отчаяние и боль куда-то резко пропали, на смену пришло все то же ощущение, только с другим привкусом, более яростным и диким. Девочке захотелось жить до отчаяния.

Темный силуэт мужчины освещала полная луна. Ее матовые блики полосами ложились на залитый кровью пол.

— Ты та душа, которую я не могу забрать с собой. Но после нашей встречи не жди легкой жизни. И муки Ада не сравнятся с тем, что тебе предстоит, несчастное дитя. Однако и награда за это будет велика, Куран Сакура…

Взгляд незнакомца загорелся багровым светом.

Сакура резко распахнула глаза, уставившись взглядом в потолок. Головная боль тут же звонко ударила по только что проснувшемуся сознанию, заставила себя прочувствовать с особым энтузиазмом. Но Сакура практически не обратила на нее внимания. Ее сбивчивое дыхание разбило царившую в комнате тишину. И почему это кошмарное воспоминание из прошлого приснилось ей именно сейчас? Не стоило отдавать кузнецу амулет на починку. Как бы не началось чего похуже. Надо забрать эту штуку у старика, но без должного ремонта и она не защитит от невидимых глазу несчастных душ. Саяра говорила об этом, сомневаясь, что стоит идти к кузнецу. Мол, лучше купить новый, нежели чинить старый, пусть и кузнец тот мастер своего дела — не только в подковах да мечах хорош. Но до такого рода продавцов идти долго. И их еще нужно умудриться найти. А сама Саяра была бывшим экзорцистом, к тому же все навыки давно растеряла. Или просто врала, что так случилось.

В таверне было подозрительно тихо, когда Сакура спустилась вниз. Не считая парочки завсегдатых пьянчуг никого не обнаружилось. Так показалось на первый раз, пока взгляд мечницы не зацепился за бледного, средних лет мужчину. Все бы ничего, да вот только свою отрубленную голову он держал в руках. Она, голова, деловито осматривала все вокруг, ненадолго задержалась на Сакуре, презрительно хмыкнула.

— Ходят тут всякие. Меры в выпивке не знают. Все им, соплякам, забавы да лихачества подавай. Так и головы не долго лишиться, — пробурчал мужчина, глядя на девушку.

Началось, подумалось Сакуре с тяжелым сердцем. Только призраков ей сейчас не хватало. Она напряглась, делая вид, что не замечает пялящегося на нее безголового самурая, который, по всей видимости, лишился своего котелка именно здесь, в таверне.

— Не стоит на него обижаться, молодой господин, он всегда так, — за спиной раздался голос хозяина. Сакура развернулась, посмотрела на него несколько удивленно. Неужели он понял что-то?

— На кого мне не стоит обижаться?

— На Сано-сана за вчерашнее, — этот старый лис явно лукавил, но Сакуре выбирать не приходилось. Лучше уж так. Может, он действительно человек такой по натуре. И никакого двойного дна в нем нет.

Девушка лишь мрачно посмотрела на хозяина, ничего не сказав. Ответить, мол, на дураков не обижаются, сама же в дураках и останется, поскольку принимала во вчерашнем безумии непосредственное участие.

— Я заплачу тебе за комнату, — сказала мечница.

— Не стоит, молодой господин. Вы вчера знатно позабавили моих гостей и меня лично. Да и наши общие друзья попросили присмотреть за вами. Будто бы за нежной барышней, — хозяин хитро прищурил глаза.

— Что? — Сакура в ответ сузила свои, нахмурила брови, щелкнув большим пальцем по резной цубе катаны. Еще не хватало, чтобы какой-то старикашка, владелец таверны знал ее секрет. Хотя, кого винить, если так получилось.

— Не горячитесь, молодой господин. Так сказал Шинпачи-сан. Больно вы смазливый и хрупенький для мужика. Но не думаю, что девица может обладать таким крутым нравом, — хозяин кивнул на руку, которой Сакура пусть и не держалась агрессивно за рукоять, но делала это все же демонстративно, показывая мужичку, что не стоит говорить то, за что можно лишиться языка.

— Видимо, вы плохо знаете женщин, — пробурчала Куран. — У многих из них характер куда страшнее.

— Ну, не каждая из них способна не голосить при виде призрака, — наигранно задумался хозяин, но после взгляда на Сакуру и ее меч, добавил. — Или мышки.

Мечница решила никоем образом не выдавать себя. Если начнет злиться или, чего доброго, предъявлять претензии, что это хозяин вообще такое несет, только подольет масло в огонь. А мужичонка этот вовсе не из глупых увальней с дырявой головушкой.