«Не слышит ночь горящих фонарей,

Воспоминание не заменяет чувство,

Любить и помнить — разные искусства,

Не видит суета бегущих дней».

Словно потревоженная, материя в ответ неохотно мерцает, изменяя свою собственную вековую дисциплину, ворочается, как старое и обленившееся животное. В этот момент один Рин, тот, которого видели Сэм или Ривайен, или Иннокентии, перестает существовать, от него остается только цель — она там, за дверью. Вместо старого Рина появляется новый, тот, которого разглядел Тобиас. Трансформация занимает всего пару секунд — ровно столько уходит на то, чтобы дотронутся до стекла, заставить нить принять форму ручки, схватиться за нее с такой силой, чтобы вдруг костяшки засветились изнутри, как новогодние огни, потянуть на себя и открыть дверь…

Комментарий к XVII.

Октавио Пас

========== XVIII. ==========

Комментарий к XVIII.

Автор провел детство в христианской церкви - вынес оттуда кинки кнута и подвала.

«Пока ткем мы из слов узор,

беззащитны стоим перед атаками недоброжелателей.

Не можем предвидеть нападения и ходы врагов наших.

Способность предвидения и исцеления

отнята у нас Наследием и отдана другим».

Из тетради Ривайена Форсайта «Сказание о Нитях Тингара».

20.01.2018 суббота

Первое время Тоби считает часы и дни. Ему почему-то кажется, что Рин вот-вот должен восстановить связь и прийти за ним. Он дает ему две, максимум три недели. Когда на исходе второго месяца Рин не подает никаких признаков жизни, время перестает иметь для Тобиаса значение. Он меняет стратегию и позволяет событиям идти своим чередом. Одни поединки сменяются другими — то боевыми, то тренировочными. Не интересно: ни против кого, ни за что, ни с кем в паре. Он устанавливает связь, выходит на ринг, произносит заклинания, иногда пропускает ответные, но никогда не проигрывает. Находиться в Системе — только это важно, только это помогает ждать. Иногда он забывает, чего именно. Временами он даже благодарен Сэму за возможность забыть — так легче. Но память возвращается, и тогда Система превращается в клетку под высоким напряжением, а ожидание кажется бесполезным.

Нервы и связь с Сэмом сдают все чаще, а моментов единства с Системой становится все меньше. Тингар уже давно не течет между ним и старшим Ришаром полноценным потоком, а беспорядочно конвульсирует, сбоит, каждый раз заставляя метку под кадыком кровить и воспаляться. Тоби пока старается, чтобы очередной сбой не замечали, использует авторежим, чтобы сохранить у Сэма иллюзию контроля.

Но Сэма обмануть невозможно. Он замечает. Пытается все восстановить. Перенастроить. К его досаде починенное работает недолго. Связь опять замыкает в самые неподходящие моменты, и каждое такое замыкание ударяет рикошетом по Ришару. Он воспринимает это как неудачу — неудачи выматывают. А кроме того, он подсознательно осознает, что у Тоби появилась над ним какая-то власть, природа которой Сэму не совсем понятна. От этого раздражение его растет все больше и все чаще требует выхода.

Ему не улыбается каждый раз быть громоотводом и корчиться под оголенным проводом Связи с Тоби. Он терпит только потому, что еще надеется использовать пасынка Форсайта для инициации нового чистого Целителя и создания уникальной пары с внешней меткой. Но каждая попытка заканчивается неудачей и разочарованием. Сэмюэль лишний раз убеждается, что просчитался, и Тоби больше не в состоянии генерировать долговременную связь. Ну ладно, зато кратковременная у него по-прежнему очень эффективна.

***

Тобиас с новой напарницей открывают Систему. Целительница стоит сзади, прижавшись всем телом. Тобиас спиной осязает мягкие, приятные округлости ее груди, ощущает напряжение бедер, горячую и влажную кожу ее ладони в своей руке, сбивающееся дыхание, запах возбуждения — все как обычно после установления связи второго уровня. Они почти вместе, но до того безграничного единства, какое он ощущал с Рином, этой далеко. И от этого внезапно становится тоскливо.

Тонкая и гибкая, Целительница впервые участвует в поединке. Опасность ее пьянит, хождение по краю — очаровывает. Ее смуглая кожа становится желтоватой от экзальтации. Тоби должна передаться ее эйфория, но он ничего не чувствует. Только усталость и желание остаться в Системе одному. Нора, так кажется ее зовут, продолжает стараться, льнет, демонстрирует преданность, отдавая весь свой Тингар — у них с Сэмом одинаковая техника имитации доверия. А Тоби так устал от лжи, абьюза и постоянного желания Сэма быть лучшим. И ему так хочется досадить Ришару.

Тоби разбазаривает чужой Тингар впустую, создавая иллюзию новой Чистой пары, дает Сэму понять, что не хватает самой малости для появления внешней метки. С мрачным удовольствием наблюдает, как тот клюет на обманку и подключает к ним свое Наследие. Попался. С мстительным наслаждением тянет из Ришара по яркой и тяжелой связи энергию, добавляя к иллюзии единства иллюзию слаженной работы. Ему интересно, когда Сэм почувствует ложь, какой зазор личной свободы ему предоставит, прежде чем наказать.

А Сэм так хочет, чтобы все получилось именно в этот раз, что вкладывается, рискует, растрачивает себя. Много. Долго. Когда наконец замечает подвох — бледнеет. Он никогда не ошибается. Почему сейчас не заметил? Разрывает связь, освобождается от Тобиаса, как от балласта. До Целительницы слишком медленно доходит, что они остались совершенно беспомощны перед стоящим против них Николасом — каждый за себя — они пропускают удар на поражение — у Николаса приказ «убить», а он никогда не сомневается в приказах.

Тобиас слишком поздно понимает, что Нора его прикрывает и принимает на себя смертельный удар — такой ей дан приказ: «переступить через себя, пара — любой ценой». И она тоже не сомневается в приказах. Сомневается только Тобиас. Но его мнение никому не интересно. Заклинание, несмотря на жертву Норы, задевает и подбрасывает вверх. Тобиас с удовольствием закрывает глаза. Теперь его оставят в покое до следующего кандидата в идеальную пару. Удара о землю он уже не чувствует.

***

Отдых длится недолго. Тобиаса ставят на ноги быстрее, чем он рассчитывал. Представляя нового кандидата, Сэмюэль делает что-то неуловимое и на секунду становится похож на Рина. То ли поворотом головы, то ли взглядом, то ли движением руки. То ли что-то до боли знакомое звучит в его голосе. Желание узнать о Рине вырывается наружу, и Тобиас спрашивает, как там брат. Думает, что секундная слабость будет стоить дорого. Но Сэм внимательно смотрит и неожиданно отвечает:

— Нормально. Не переживай. Он с Клэр. Она не такая раззява, как ты — она заставит его вернуть Тингар, а он, в простоте душевной, решит, что должен стать ее парой. Жертвенность. А про тебя Рин и думать давно забыл. Но спасибо, что спросил.

В самом ответе Тобиасу чувствует подвох. Он помнит Клэр — рослую девочку с большой грудью, длинными волосами и тонкой, как у грифа, шеей. Пока не появились Иннокентии, все время вилась неподалеку. Рин считал ее своей подругой. Но судя по тому, как произнес ее имя Сэм — это уже в прошлом. В настоящем что-то идет не так и заставляет Сэма лгать. Странно, а мог бы просто сказать, что это не его дело. Тобиас на мгновение приподнимает уголки губ в усмешке:

— Про тебя он забыл еще раньше. Не боишься, что эта Клэр обведет тебя вокруг пальца? Последнее время ты ошибаешься, Сэм.

Пощечина вместо ответа — злая, через висок к щеке. Но этого мало. Не задумываясь, Сэм сгибает ногу в колене, молниеносно бьет в живот. Тобиас соскальзывает по стене и тщетно пытается перевести дух. Вытирает ладонью кровь из прикушенной губы и мысленно усмехается снова. С тех пор, как появился Николас, Сэм ни разу не замарал об него рук. Предпочитал наблюдать. Сегодня первое исключение из правил. Значит, слова ударили по больному, по личному, по тому, за что руками Николаса не отомстить. Значит, Рин для Сэма потерян, и никакая Клэр не сможет этого изменить. Надо ждать дальше.

***

Тобиас отстранено наблюдает, как пальцы Сэма выталкивают пуговицу из петли джинсов, как ремень летит на пол, за ним следуют брюки и нижнее белье. Гусиная кожа, первые признаки возбуждения, потные ладони. И дело даже не в том, что Сэм знает, где и как прикасаться, как сделать максимально приятно, какой сосок начать накручивать первым, когда укусить за мочку, когда потянуть за волосы на затылке. Дело в том, что Тобиас не может сопротивляться. Шрам пульсирует на горле и парализует волю.