— Хватит лизаться на публике. Светает уже. Домой пора, — Юрец как всегда. Все не вовремя. По крайней мере, так кажется Рину. Но его ноги уже на полу, они уже идут к выходу. Но на губах еще горит, а коленки слегка дрожат. Бека, самый хозяйственный, заказывает «Убер». Машина будет через семь минут.

На воздухе Рин садится на тротуар и думает, вырвет его или нет. Выпитое пиво, наконец, дает о себе знать. Золотистое тепло уличных фонарей усыпляет. Голова кружится, мозг, набравшись хмельных паров, хочет выйти, разломив череп. Тобиас его, Рина, подхватывает и доводит до парапета. Рин думает, что падает на вертолете в Тибр. Тобиас решает, что думать не надо, нагибает Рина над парапетом и засовывает два пальца в рот, терпеливо придерживает, пока Рина выворачивает, потом протягивает бумажную салфетку и бутылочку минералки. Откуда они берутся, Рин даже не спрашивает. Наверняка Бека научил своим фокусам. Машина приехала, и они не спеша идут к дверце. Рин качается из стороны в сторону, как сломанный волчок. На заднем сиденье вечер разламывает его окончательно, доносится до сознания только песней Юраси, который никак не может попасть в ноты, а потом в ритм. «Take me to the magic of the moment On a glory night»

С какой стати «Glory Night»? Они же проиграли…

Дома Тоби помогает раздеться. Укладывает. Последним осознанным движением Рин успевает цапануть его за руку и притянуть на себя.

— Я тебя поймал. Посиди со мной. Голова… Я хочу умереть…

Он закрывает глаза и блаженно чувствует холодные длинные пальцы — чуть-чуть на лбу, чуть-чуть на переносице. Хорошо.

Рин не отпускает, и Тобиас, кажется, засыпая, наклоняется все ближе и ближе, растягивает себя рядом, очень близко, а Рину хочется притянуться еще ближе. Стать одним. Но он думает об этом уже во сне, не давая проявиться наяву этим мысленным шепоткам и бормотаниям.

========== X. ==========

«Много еще надо нам понять,

но знание новое может сильно помочь

и вернуть утерянную славу и власть.

Решили мы на совете старейшин искать детей

с одинаковыми метками во всех землях,

до коих дотянется влияние наше,

и привозить в монастырь.

Как лотос распускает свои лепестки над серостью болот,

так и наше знание раскинет свои сети над нашим же невежеством

и поймает в них власть над Наследием».

Из тетради Ривайена Форсайта. «Сказание о Нитях Тингара».

10.01.2018, четверг

Тобиас лежит рядом с Рином, перебирает события последних месяцев, подгоняет одну деталь к другой, дорисовывает недостающее. Перебирает растрепавшиеся непослушные мальчишеские волосы, поглаживают высокий лоб, разглаживают несколько ранних продольных морщинок. Если бы у Тобиаса было одно желание, то он хотел бы, однажды, взять и увести Рина за собой, как дымок сигареты, как что-то свое, неотъемлемое, увести… Но он испортит. Он все портит. Не для него это создано. “Не для меня, но и не для Сэма” - думает Тобиас, лежит рядом с Рином почти не дыша и ждет, когда все заснут.

Иннокентии долго возятся у себя в комнате, ходят в ванную и обратно, хлопают дверями, скрипят оконными рамами. Как только все успокаивается и небольшая квартирка погружается в дрему, Тобиас тихонько встает и будит Колина:

— Надо поговорить.

Колин таращится на друга со сна, потом быстро подхватывается и идет следом. Но поговорить им не дает телефон. Тобиас долго и тяжело смотрит на имя «Ривайен», горящее на дисплее.

— Какого черта? В шесть часов утра! Давай, возьми уже трубу, а я пойду чуток досплю, — Колин разворачивается и собирается вернуться к дивану, но Тобиас нажимает на отбой, зло хватает его за руку и молча тянет к выходу. На лестничной площадке есть маленький балкон, и можно курить. Он начинает сразу после первой затяжки:

— У нас проблемы. Кое-что не сходится. Пока шары гонял, понял одну вещь. Все мы выстроены как кегли в боулинге — правильный равносторонний треугольник. И шар уже запущен.

Колин аккуратно берет сигарету Тобиаса, затягивается. Просто «Житана». Без травки. Возвращает:

— Ты сейчас про что?

— Про «Белые Пиджаки», Нагорную и нашу компанию. Это только фигуры на доске и пришло время убрать лишние. Мы все в уязвимой позиции. Никто не выйдет победителем. Кроме него. Его нет на доске. Он остался вне поля зрения. Даже Ривайен не может отличить добровольный обрыв связи от блокировки. Разница в сигнале очень незначительная. Я сам не смог. Я сам был доказательством того, что он мертв. Как раз то, что надо.

— Про кого ты говоришь?

— Хороший план. Ослабить школы, стравить Ривайена с «пиджаками», расшатать систему, воспользоваться неразберихой и в результате получить власть. Все было разыграно как по нотам. И все шло по плану до тех пор, пока Ривайен не послал Иннокентиев и не вывел школы из-под удара.

— Тобиас?

— Про Самюэля я говорю. Разве не понятно? Я думаю, если он еще не понял, то вот-вот поймет, что я принесу ему при нынешнем раскладе больше вреда, чем пользы. Я больше не нужен. Если что случится - присмотри за мальцом. Его надо будет хорошо спрятать и … он ведь ничего не понимает и не помнит. Скорее всего надо будет отвезти его к Ривайену в Нагорную. Туда ближе всего и всего безопаснее. Он нужен Сэму. Он его настоящая цель.

Тлеющий кончик сигареты обжигает пальцы, и Тобиас роняет окурок на каменную плитку карниза. Колин радуется, что пил меньше всех. Он начинает медленно понимать, о чем ему толкует друг, но новый звонок телефона мешает задать такой необходимый вопрос о Ривайене. Прикурив вторую сигарету и сделав долгую затяжку, Тобиас включает громкую связь:

— Да.

— Рад, что решился на разговор. Возвращайся.

— Колин привезет тебе Рина. Защити его. Дай ему самому во всем разобраться. Ты понимаешь?

— Что ты с ним возишься?

— У Рина способности. Начали проявляться в последнее время.

— Этого не может быть. Ты себе придумываешь. Рин реагирует на твои заклинания, как эхо. Входит в резонанс с нитями Сэма в твоих голосовых связках. Кровь отвечает на кровь и заставляет Наследие Сэма работать. Другого механизма я не вижу. Это не новая связь, Тоби, не обманывай себя. Ринсвальд пустышка. У пацана больше нет Тингара.

— Я тоже сначала так думал. Но он входит в систему, как дышит, и у него не та Связь, которой учишь ты, — Тобиас вспоминает зеркала и отражения у Рина в комнате, в которых все постоянно изменяется по желанию подростка, в которых он мешает одну реальность с другой. — Когда он приедет, не дави на него и не ставь своих экспериментов. Он ломкий и недоверчивый. И чувствует фальшь. Он как сломанная игрушка, которую только-только починили. Не сломай его снова, как меня, - тут, точно вспомнив какую-то важную мысль, Тобиас запинается, молчит несколько мгновений, а потом спрашивает. - Почему ты так уверен, что Тингара у Рина нет? Что знаешь ты, но не знаю я?

Ривайен хмыкает в трубку:

— Сломанные не восстанавливаются. Не хочу, чтобы ты строил иллюзий, как я в свое время. Почему я уверен насчет Тингара? Потому что я видел, как он его потерял. За одну ночь. Скорее всего зашел глубоко в систему, без подготовки и без соответствующих знаний. Понадеялся на свою одаренность. Если бы не Сэм, то он был бы уже мертв, Но даже он так и не понял, что же точно произошло. Очевидно только, что после больницы тело Ринсвальда стало непригодным для Тингара. Он в нашем деле бесполезен.

— Про меня тоже все говорили, что я бесполезен.

— Не переноси с больной головы на здоровую и послушай меня хоть один раз.

Но Тобиас не слушает:

— Ты что-то недоговариваешь. У тебя наверняка есть своя версия. Что могло с ним случиться на глубине? Черный Тингар?

— Не повторяй чужих баек. Это только слухи — ничего больше. За двадцать лет никто ни разу никаких призраков с системе не видел. Могла просто нарушиться связь с нашей реальностью и он не весь вернулся. Часть его осталась навсегда в Системе.

— Ты сам знаешь, что про Черный Тингар - это не байки. В твоей тетради эта часть предания дважды обведена. И четыре пары не вернулись из системы, и трое чистых погибло при пробуждении в них Наследия. Их тела не выдержали. Примерно в тоже время, пять лет назад. И ты будешь говорить, что все случайно? Ты проводил эксперименты? С Рином?