— Эй, вы! — закричал часовой. — Замолчите, прекратить пение!

Притихшие красноармейцы дождались, пока шаги часового затихли вдали, и снова запели. С большим трудом удалось, наконец, вынуть две доски, и лишь после этого бойцы перестали петь. Снова послышались тяжелые шаги часового. Он прислушался — в сарае тихо. Открыв дверь, поляк вошел внутрь. Ли Фу-цин как раз успел поставить вынутые доски на место, и все бойцы прикинулись спящими. Убедившись, что все в порядке, поляк запер дверь и отошел прочь.

Выбравшись из сарая через проделанную лазейку, Ли Фу-цин с бойцами оказались в узеньком переулке. Прижимаясь к стенам, они побежали. У самой околицы хутора бойцы увидели костер и трех белополяков, мирно расположившихся возле него. Над костром висел котелок, в котором что-то варилось. Поодаль, у опушки леса, стояла тачанка, на ней был станковый пулемет и несколько ящиков с патронами. Посовещавшись, бойцы решили, что Ли Фу-цин, Ван Цай и Ма Мин-тэ захватят тачанку и погонят по проселочной дороге, отвлекая внимание белополяков. Тем временем остальные бойцы, воспользовавшись замешательством противника, уйдут тропками.

Определив страны света по звездам, Ли Фу-цин, Ван Цай и Ма Мин-тэ выскочили из-за стога сена, сложенного у деревьев, и бросились к тачанке. Ма Мин-тэ взялся за пулемет, Ли Фу-цин стал подавать патроны, а Ван Цай схватил вожжи. Тачанка вихрем понеслась мимо костра по дороге в сторону позиций красных войск.

Как раз в этот момент один из поляков собирался заглянуть в котелок и взялся уже было за крышку. Но тут он обнаружил, что кто-то угоняет тачанку, опешил и открыл беспорядочную стрельбу. Ма Мин-тэ резанул очередью по трем белополякам, и тут же двое упали, а третий забился в канаву.

Белополяки, расположившиеся в хуторе, заслышав стрельбу, поспешно вскочили на коней и устремились в погоню. Над тачанкой засвистели пули. Ма Мин-тэ дал очередь по преследователям. Ван Цай яростно нахлестывал лошадей, и только километров через десять им удалось оторваться от погони.

Ночь была темная, а местность — незнакомая. Спасаясь от преследователей, бойцы незаметно для себя очутились в поле и никак не могли отыскать дорогу. Однако, не решаясь ехать медленнее, они по-прежнему яростно нахлестывали лошадей, и те неслись во весь опор до направлению к позициям красных. Вдруг впереди показалась канава. Ван Цай хотел придержать лошадей, но не успел, и тачанка с грохотом опрокинулась в канаву, увлекая за собой людей. К счастью, все были целы, бойцы выбрались наверх, но тачанку вытащить не смогли. Выпрягли они лошадей, приторочили к одной из них на спину пулемет и двинулись дальше.

Только перед самым рассветом добрались красноармейцы до расположения красных частей. Бойцы из передового дозора, узнав в чем дело, отправили их в штаб дивизии. И как оказалось, вышли они в расположение частей 4-й, а не 6-й кавалерийской дивизии.

— Вы знаете Василия? — спросил их начдив.

— Василий — это я, — ответил за всех Ли Фу-цин.

— Вот ты какой — Василий! — обрадовался начдив. — А мы вчера вечером получили сообщение, что все вы погибли.

— Да, чуть было не погибли, — подтвердил Ли Фу-цин. — Но все-таки вырвались.

Лишь через три дня попали они в свой, 33-й полк 6-й кавалерийской. дивизии. К этому времени Красная Армия уже прорвала фронт белополяков.

Расспросив Ли Фу-цина обо всем, что с ними произошло, командир полка объявил им благодарность и тут же сделал замечание.

— Никогда нельзя допускать небрежности, — говорил Ли Фу-цину командир полка. — Не следует думать, что ночью будет то же, что было днем. На войне все сложно, обстановка здесь изменяется постоянно и ежеминутно. Перед тем как войти в деревушку, вам надлежало произвести разведку и выяснить действительное положение. Ты подумай, ведь из-за вашей оплошности наше генеральное наступление началось с запозданием. Правда, в конце концов мы все-таки разгромили врага.

Урок пошел Ли Фу-цину на пользу.

Вскоре Красная Армия подошла к Варшаве. Но перед самым штурмом Первая Конная по приказу командования была переброшена на Южный фронт для борьбы с белыми бандами Врангеля.

При поддержке империалистических держав генерал Врангель, переформировав остатки разгромленной деникинской армии, начал наступление из Крыма на север.

Первая Конная, прибыв на Южный фронт, одержала несколько побед под Каховкой и в Северной Таврии, захватив в плен более двадцати тысяч белогвардейцев. Потерпев поражение в Северной Таврии, генерал Врангель отвел свои отборные части в Крым, намереваясь задержать наступление Красной Армии при помощи перекопских оборонительных сооружений.

Перекопский перешеек представляет собой узкую полоску земли в несколько километров шириной, омываемую с запада Черным, а с востока — Азовским морями. На перешейке Врангель создал мощные укрепления. Основной линией обороны противника служил земляной вал высотой более десяти метров, на нем было установлено около двухсот орудий, в том числе несколько дальнобойных пушек, по одной через каждые два километра. Перед валом и за ним врангелевцы отрыли широкие рвы, по которым могли передвигаться автомашины и танки. Впереди вала были отрыты окопы полного профиля и установлены проволочные заграждения в семь — восемь рядов кольев, прикрываемые многочисленными огневыми средствами.

В течение недели части Красной Армии вели лобовые атаки, в результате которых прорвали четыре линии проволочных заграждений, после чего атака захлебнулась.

В дальнейшем одна из частей сторожевого охранения, действовавшая на левом фланге, воспользовавшись отливом, проскочила по илистому морскому дну и глубоко вклинилась в тыл оборонительных сооружений Перекопа, создав серьезную угрозу для противника. В лагере белых началась паника. А в это время части Красной Армии начали наступление с фронта.

Однажды вечером командир полка вызвал к себе Ли Фу-цина и еще около двадцати бойцов. Командир рассказал им, что на завтра намечен штурм вражеской линии обороны. Однако на пути продвижения их полка имеется весьма серьезное препятствие — четыре сильно укрепленных блокгауза противника, которые надлежит взорвать.

— Выполнение этой почетной и трудной задачи возлагается на вас, — продолжал командир полка. — Завтра на рассвете наши части переходят в наступление. Поэтому вы должны выполнить свою задачу к четырем ноль-ноль.

Штабной командир подробно познакомил подрывников с рельефом местности вокруг каждого из блокгаузов, и четыре группы подрывников вышли на задание.

Перед четвертой группой под командованием Ли Фу-цина, куда входили Чжан Си-цай и Алексеев, была поставлена задача взорвать крайний левый блокгауз. Каждый нес за спиной по пакету взрывчатки и имел при себе по две ручные гранаты. Они подползли к проволочным заграждениям, устроенным перед блокгаузом, и, осторожно проделав в них проход, двинулись дальше.

Перед блокгаузом — объектом взрыва четвертой группы — находился скат. Не успели бойцы подползти и на двадцать метров к блокгаузу, как противник обнаружил их и открыл ураганный пулеметный огонь. Группе Ли Фу-цина ничего другого не оставалось, как поскорее скатиться вниз. Вдруг Алексеев почувствовал резкий толчок в левое плечо, и рука его повисла, как плеть.

Спрятав раненого товарища в укромном месте, Ли Фу-цин с Чжан Си-цаем поползли в обход, намереваясь приблизиться к блокгаузу слева. Вот они поравнялись с копной сена и вдруг увидели, что Алексеев из своего укрытия открыл огонь по блокгаузу. И тут же противник перенес весь свой огонь на Алексеева. Воспользовавшись этим моментом, Ли Фу-цин и Чжан Си-цай быстро поползли к блокгаузу, но когда до него осталось каких-нибудь десять метров, противник опять обнаружил их, и им снова пришлось отойти. Наконец Ли Фу-цин решил рискнуть и подобраться к блокгаузу по ходу сообщения, который шел слева с тыла. На этот раз ему повезло. Он заложил взрывчатку, поджег шнур и быстро скатился вниз, в траншею. Раздался взрыв, и блокгауз взлетел на воздух. Вскоре та же участь постигла и остальные три блокгауза.