Скалу заливало яркое солнце, и мне стало жарко. Я снял футболку и положил её на плечи.

Лёгкий ветер развевал мои волосы, пахло морской водой, но запах этот был приятным и свежим.

Не знаю, как долго продолжалась бы моя медитация, если бы звук тихо скрежещущей под ногами гальки вдалеке не вывел меня из оцепенения. Я обернулся и увидел Ганнибала, который шёл в мою сторону. И то ли его появление придало мне сил исполнить планы, то ли я поспешил, потому что не хотел его видеть, но в эту же секунду я сорвался с места, стряхивая с себя брюки, швыряя их, футболку и обувь на камень, после чего поднялся, вытянулся и, оттолкнувшись от края утёса, нырнул глубоко-глубоко в бирюзово-голубую толщу морских вод, запоздало соображая, что, не зная дна, мог запросто пробить себе голову о подводные камни после такого прыжка.

Но этого не случилось. Я просто очутился в воде, на глубине, в мире, пронизанном солнечными нитями. Без звуков, которые я мог бы услышать, без слов, которые мог бы сказать. Я пребывал там в полном покое в своё удовольствие до тех пор, пока не начал кончаться воздух, и только тогда я заставил себя подняться на поверхность.

Я вынырнул, жадно вдыхая воздух, и резким движением убрал с лица мокрые волосы. Прямо передо мной был утёс, на котором я только что сидел, а за ним — камни. Ганнибала нигде не было. Только что он шёл, быстро приближаясь ко мне, как вдруг исчез. Я повертел головой по сторонам. И, не успел я как следует вникнуть в произошедшее, как из-под воды, как затаившийся крокодил, появился он, резко хватая меня за ноги и опрокидывая обратно в воду.

Я выплыл почти сразу, как только сумел перевернуться, но наглотался воды и ртом, и носом, чихая и кашляя, но улыбаясь и чуть ли не смеясь. Лектер, держась рукой за край камня у берега, тоже улыбался.

Я хотел, было, обрушить на него гневное обвинение в том, что он чуть не утопил меня, но вместо этого я в пару энергичных гребков подплыл к нему, обхватил его мокрыми солёными руками и поцеловал.

Мы целовались сладко, несмотря на всю морскую соль на губах.

— Пришёл поплавать? — спросил я во время передышки.

— Не плавать я сюда пришёл, — сказал Лектер.

Я слегка дотронулся до него коленом под водой и мне совершенно стало ясно, о чём он.

— Ну, а я хотел бы поплавать, — сообщил я, вытягивая сцепленные руки над его плечами.

Я кивнул в сторону торчащего метрах в ста от берега скалистого островка. Он дёрнулся, но я удержал его на месте, притягивая к губам и ещё раз целуя. И пока целовал, утянул его под воду, расцепляя руки и кидаясь плыть к каменному острову. По пути я оглянулся: Ганнибал, недовольный моей маленькой подлостью, вынырнул следом и сию же минуту принялся сокращать разрыв между нами. Я понял, что теряю единственное преимущество и сосредоточился на плавании, стараясь поскорее развить скорость. Возможно, Ганнибал мне поддался, но до островка мы добрались практически одновременно, чуть не устроив драку за право коснуться камня первым. Драка плавно переросла в поцелуй, и после этого Ганнибал поднялся на один из склонов островка, позволяя мне любоваться его наготой.

Вынырнув из воды как русалка только наполовину, я делал ему минет. Это было до одури нелепо, но на этот раз меня не смущала нелепость. Я слушал его дыхание, повиновался его рукам и ориентировался только на его желания в стремлении получить долгожданное прощение за всё, что сказал или подумал не так. Он благосклонно позволял мне это прощение отрабатывать.

В конце концов, он кончил, устало расслабляясь. А я подумал: как же он теперь поплывёт обратно, утомившийся после моих стараний? Впрочем, если что — я буду рядом.

Поцеловав меня, он нырнул обратно в воду. И то, как он плыл обратно, ясно дало мне понять, что волновался я зря. А вот о чём действительно стоило волноваться, так это о сохранности нашей одежды, брошенной на берегу без присмотра. Ещё издалека я заметил на берегу невесть откуда взявшихся мальчишек, неизвестно для каких целей, возможно просто шутки ради, решивших прихватить наши с Лектером вещи.

— Эй! — остановившись и барахтаясь в воде, недовольно крикнул я стайке воришек. — А ну кыш!

Увидев и услышав меня, сорванцы похватали одежду и, сверкая пятками, под смех и радостные вопли припустили в сторону дороги.

— Эй! — возмущённо выкрикнул я, вновь принимаясь плыть к берегу.

Ганнибал, казалось, молча смирился с потерей и спокойно плыл вперёд.

Подплыв к берегу, мы твёрдо осознали, что потерянные вещи уже не спасти. И ладно я — я был в плавках — но что было делать Ганнибалу? Пока я терялся в догадках, мой доктор, вздохнув, вышел на берег как был — ни в чём. И не он, а я отчего-то засмущался и почувствовал, как у меня начинают гореть уши.

— Я схожу на виллу и принесу тебе во что одеться, — выходя из воды следом, предложил я.

— Думаешь, так не дойду? — спросил Лектер, приглаживая и выжимая волосы.

— Дойдёшь, но… — я смущённо улыбнулся.

И в этот момент я заметил свои брюки, валяющийся рядом. Видимо, зацепились за острый камень и мальчишки не стали за ними возвращаться.

— Вот, — поднимая брюки, обрадовался я и встряхнул их.

— Да, так лучше, — согласился Ганнибал, принимая брюки из моих рук.

Я любезно подставил локоть и, придерживаясь за него, Ганнибал влез в мою одежду и мы оба не смогли удержаться от усмешки: на бёдрах брюки слегка болтались, но это было полбеды, а вот то, что они были ощутимо ему коротки, делало моего доктора похожим на одетого с чужого плеча бездомного.

— Впрочем, нам недалеко идти, — справедливо заметил Ганнибал.

— Сядь, я подверну, — покачивая головой, сказал я.

Ганнибал уселся на камень и, хоть он и мог сделать это сам, доверил мне подвернуть брюки. Подвёрнутые до колен брюки волшебным образом перестали быть смешными и превратились в обыкновенные короткие летние штаны.

— Спасибо, — чмокнув меня в висок, поблагодарил Лектер.

Ничего не отвечая, я удовлетворённо кивнул. Он взял меня за руку и мы направились наверх, к дороге, чтобы не лазать по острым прибрежным камням без обуви.

В итоге, пережив небольшое приключение, всё же побив ноги и немного поджарившись на солнце, мы добрались до нашего домика. Я уступил душ Лектеру, а сам, тем временем, растянулся в тени веранды прямо на полу, разглядывая каменистую полуразрушенную изгородь, увитую плющом, которая отгораживала не то дом от сада, не то, напротив, сад от дома.

У меня слегка ныли плечи, но я чувствовал, как от недавних воспоминаний внутри грудной клетки и там, ниже, где и положено, скапливается сладкое удовольствие. Спустя некоторое время, Ганнибал, облачённый в чистую светлую одежду, вышел на веранду. Я приподнялся, и он кивнул в сторону ванной, продолжая монотонно втирать в руки какой-то крем. Я живо подскочил. Проходя мимо него я приостановился, а он, глядя на меня, с кивком приподнял брови. Молчаливый и довольный, я прошёл мимо него, ничего не говоря и уходя в душ.

После мы ели рыбу и брокколи, которые разогрел Ганнибал. На улице в ту пору унималась жара, время шло к вечеру.

— Хочешь, откроем вино? — спросил Ганнибал.

Я кивнул, сидя за столом, подпирая голову рукой и глядя на то, как он моет посуду.

— Хорошо, — согласился он.

Я встал из-за стола, подошёл к окну, прикрывая его и зацепляя коротким крючком, чтобы в кухню не пробралась местная живность. Мне хотелось подойти и приобнять Лектера, но я решил не мешать и озаботился поисками штопора и бокалов.

Вино мы пили на веранде, спустив ноги со ступенек крыльца. В зарослях плюща и в малиновых цветах изредка трещали кузнечики, с каждой минутой вечера становясь всё настойчивее в своей болтовне.

— Обед был очень вкусным, — сказал я. — Вернее, ужин.

Ганнибал улыбнулся и сделал глоток вина.

— Скучаешь, наверное, по консервированной фасоли и тостам с арахисовым маслом? — спросил он.

— Определённо нет, — криво ухмыльнувшись, поморщился я. — Я обожаю брокколи!

— Да уж, — безнадёжно покачал головой Ганнибал, не веря этому.