— Замёрзнешь ты у меня… — обнял я его, улёгшегося мне на грудь, за плечо.

Ганнибал, ни слова не сказав, привстал и втянул на диван шерстяной плед, хотя на тот момент мне всё ещё казалось, что мы должны были выйти из дома через пять минут…

— Давай никуда не пойдём? — произнёс Лектер.

— А ты как хочешь? — спросил я.

Он закрыл глаза и ткнулся холодным кончиком носа мне в ключицы.

— Так и хочу, — сказал он.

Я ничего не ответил, только положил ладонь на его волосы, наклонился и, притянув его к губам, поцеловал в висок. Сделав это, я сунул руку под голову и тоже прикрыл глаза, чувствуя, как он ёжится и поплотнее укрывается пледом.

— А рубашку мять не жалко? — негромко спросил я.

— Рубашку нет, — ответил он.

— Ну, ясно, — тихо усмехнулся я, посчитав его ответ забавным.

========== 14. Если бы я не встретил тебя. ==========

Я тяжело дышал, лапая себя же за лицо: то потирая переносицу, то скобля по щеке, то зажимая губы. Ганнибал в это время находился между моих ног, закинув одну из них на плечо для удобства, с моим членом во рту, двигаясь вдоль него и заставляя меня стискивать два его залитых смазкой пальца, сжатых внутри меня, к которым вот-вот должен был добавиться третий.

Я отреагировал на это тихим томным возгласом, и мой доктор, решив не затягивать, пусть и ласково, но слегка опрометчиво сейчас же скользнул внутрь и чётвёртым. Не специально, но я напрягся, хотя ничего слишком уж неприятного в этом не было. Мы последовательно шли к этому, так что особо тотальных неожиданностей не предвиделось.

— Всё хорошо, — нежнейшим шёпотом промурлыкал Лектер, на мгновение приподнявшись. — Ещё… чуть-чуть…

— Чего «чуть-чуть»?.. — раскрасневшийся, возбуждённый я не слишком-то хорошо соображал. — О чём ты… Нет-нет! Ты что там, с ума сошё-о! — окончил я резким вскриком, почувствовав, как полоумный доктор умудрился впихнуть всю руку, пусть и максимально сложенную, в мой анус. — Господи! — выпалил я. — Ганнибал!

Я собирался, было, начать возмущаться, но в это же мгновение кончил, от чего волей-неволей мне пришлось на время заткнуться, если я планировал получить хоть какое-то удовольствие. Трижды резко вдохнув, я глубоко вздохнул.

— М-м! — протянул я недовольно, когда Ганнибал вздумал потащить руку из моего зада.

— Тш-ш, — отозвался он.

Я снова выдохнул, спокойнее, максимально расслабился, и Ганнибал смог возвратить свою докторскую клешню обратно в своё владение.

Ему следовало бы согласовать свои фантазии со мной заранее, но, несмотря на внезапность, то, что он сделал, мне понравилось. Однако мне вовсе не хотелось с места в карьер в этом ему признаваться, так что я принял решение просто молча поваляться в мятой постели, а потом протянуть руку за коробкой с салфетками.

Ганнибал дотянулся до салфеток первым, и поставил их рядом со мной. Я не смог удержаться от лёгкой благодарной улыбки, благо, в спальне было темно и он всё равно ничего бы не рассмотрел.

Обнажённый, он сидел в позе лотоса на кровати у моих ног, смотрел на то, как лунный свет падает из окна на пол спальни, а я шуршал из темноты салфетками.

— Я… — начал он негромко, о чём-то размышляя про себя. — Я хотел кое о чём поговорить.

— Что-то серьёзное? — спросил я, пытаясь хорошенько вытереть зад и руки от смазки.

— Да, — ответил Лектер.

— Мы опять расстаёмся? — предположил я.

Это была шутка на грани, но к тому времени не только я научился у Ганнибала серьёзности, но и он научился терпеть или даже поддерживать мой сомнительный юмор. Так что он не цокнул на меня языком, не обиделся, а лишь досадливо усмехнулся.

— Нет, не расстаёмся, — покачал он головой, посмотрев в мою сторону. — Не хочу я с тобой расставаться.

Я не сказал ничего вроде «Да что ты?» или «Ну это сегодня», хотя это и вертелось в голове, как обычно.

— Это хорошо, — ответил я, предпочтя серьёзный вариант шуткам.

— Да, — согласился Ганнибал.

Я молчал, скатывая из салфеток бумажные шарики.

— Ты думал когда-нибудь о детях? — спросил доктор.

Сжав салфетки, я отклонился, опершись спиной о спинку кровати.

— Не… думал, — сказал я, ощутив вдруг приступ лёгкого волнения от его слов. — А ты, видимо, подумал?

Он вздохнул.

— Не знаю, — проговорил он, принимаясь ковырять кусок простыни. — Просто… — и он сглотнул, не договорив, что собирался.

Оттолкнувшись от спинки, я оставил салфетки валяться на кровати, а сам подполз к Ганнибалу по кровати, садясь рядом. Облизнув губы, я попытался начать говорить, но понял, что тоже не знаю, что сказать. Не мог никак найти правильных слов, чтобы выразить, что думаю. Боялся ляпнуть какую-нибудь глупость или сказать не то, что он хотел бы услышать. Я понятия не имел, что он хочет, чтобы я сказал ему. Что он сам думает? Почему молчит, если что-то уже надумал?

Всё ещё ничего не решив, я взял его за руку.

— Давай, говори, — подбодрил я.

Он повернулся ко мне, не поднимая взгляда.

— Это безумие, да? — неловко улыбаясь, буркнул он.

— Нет, нет! — заверил я, стараясь придать интонации максимальную степень доброжелательности. — Что ты! Конечно, нет, — я провёл рукой по его волосам, убирая их ему за ухо.

Он помолчал, нежась под моими руками, и посмотрел мне в глаза.

— И что… ты думаешь? — с сомнением и не меньшим, чем моё, волнением спросил он тихо.

Я оценивающе окинул его взглядом.

— Думаю, ты будешь очень строгим отцом, — честно сообщил я. — И любящим. Я-то уж знаю, как ты умеешь любить.

— Но что ты сам думаешь? — игнорируя все мои в высшей степени прелестные комплименты, спросил он опять.

Устало опустив плечи и взглянув куда-то на люстру, я вздохнул — уж такая это была тема, полная вздохов — и снова на него посмотрел. Пожимая плечами, не зная, как выразиться, чтоб до него дошло, я развёл руками.

— Д… …да! — как нечто само собой разумеющееся, сказал я совершенно невпопад, но решил, что он совершенно точно поймёт меня правильно. И он понял правильно.

— Да? — всё ещё с робостью в голосе, переспросил он, сжав мои пальцы в своих.

— Кон… господи! — я притянул его к себе, обнимая и укладывая его голову на своё плечо. — Конечно, да, милый! — заявил я, пытаясь устыдить его в сомнениях.

— Я был уверен, что ты так скажешь, — зачирикал он, пытаясь убедить меня в своём вранье. — Но ведь мало ли!..

— Мало ли… С кем? — заглядывая в его тёмные в ночной спальне глазки, спросил я. — С кем… ещё… я мог бы заводить детей, если не с тобой?..

— Подожди, — он отпрянул от моего плеча. — Ты говоришь, со мной… Но ты вообще-то их хочешь? Или только если бы захотел, то тогда со мной…

Открыв рот, я проглотил несказанное «ничего». Пытаясь найти ответы на все его вопросы, я оглядывал тёмные стены спальни.

— Я… Наверное! Я точно знаю, что хочу этого только с тобой. Но я ещё не успел представить, как это быть родителем. Я не знаю… Дай мне немного времени! Можно?

— Что мне ещё остаётся, — сказал он.

— А что мне остаётся, — затараторил я с широченной улыбкой, призванной скрыть повышающийся уровень неуверенности, — когда мой любимый человек говорит мне, что хочет завести детей, а я только и знаю, что ни за что в жизни не позволю ему делать это ни с кем другим, кроме меня?!

Наткнувшись на ошарашенный взгляд Лектера, я заткнулся, сцепляя руки.

— Я ничего от тебя не требую, — кажется, слегка покраснев, проговорил Ганнибал.

— Ты лучше, чем я, — щурясь на один глаз, будто кусая лимон, признал я.

Мой доктор принял моё заявление к сведению, немного поразмыслил и произнёс:

— Я тебя люблю.

Со всё ещё неспокойным после беседы сердцем, я выдал:

— Спасибо!

Но сию секунду спохватившись, добавил:

— В смысле, я тоже люблю тебя. Но спасибо за всё, что ты для меня делаешь.

— Да я ничего не делаю, — отмахнулся Ганнибал, отворачиваясь к окну, но на деле сладко млея от моей благодарности.