— Да ты всегда такой был! — недовольно сообщил я, несильно стукнув его в лоб.

— Нет, правда, давай останемся. Я буду любить тебя независимо от того, где море, — заверил Ганнибал. — Нет! Я придумал ещё лучше: мы будем жить здесь два месяца.

— Интересно, и как это я за два месяца успею окончить учебный год со студентами…

— Ты ради кого: меня или студентов?

— Ради тебя, конечно, — смеясь, сказал я.

— Тогда подумай над этим.

— Я сделаю тебе кофе? — спросил я, входя в кухню, слыша, как он топает следом.

— Или всё-таки всё бросить? — сверкая глазами, проговорил он, подходя к жалюзи и начиная играть с длинной ниткой с бусиной, которой они затягивались.

— Я сделаю тебе кофе с молоком и без сахара, — сообщил я, не получив распоряжений. — Что-то действительно не так.

— Ага! — Лектер обернулся на меня. — Ну… тогда я пойду разбирать вещи… — он повернулся идти, но прервал себя сам: — Не хочу ничего разбирать!

Подумав, он взглянул на барную стойку, подошёл и сел за неё, смотря на мою возню.

— Какая разница: живи мы тут или там? — произнёс он. — Мы же вдвоём, вместе. Что там, что здесь — так какая разница?

— А если нет разницы, почему не ходить каждый день на море? — поинтересовался я.

— Мне надоест через неделю.

— Вернёмся.

— Ради этого разрывать все связи, ради этого и тебе искать другую работу?

— Мы живём один раз.

— Но я боюсь, что это станет рутиной и превратится в пошлое и липкое общее местечко, — рассуждал Лектер. — С рыбой и туристами.

— А, возможно…

— Возможно, что не превратится, а я так этого и не узнаю, если не попробую. Уилл! Ты разве не видишь: у меня едет крыша, сделай что-нибудь.

— Я делаю, делаю, — успокоил я. — Я кофе делаю.

— М-м… — недовольно промычал Лектер.

— Я уже почти сделал! — обнадёжил его я. — А после я принесу сюда ноутбук. Мы вместе посмотрим с тобой, когда будут следующие рейсы.

— Хорошо, — согласился успокоенный Лектер.

Я сделал всё, как обещал: оделил его кофе, нашёл ему все рейсы. Как на зло ближайший рейс был только около полудня на следующий день… Но мы купили билеты. Пока ещё ни в чём не были уверены, но купили. Честно говоря, это было какое-то синхронное помешательство. Такого дом Лектера ещё не видел!

Побоявшись подниматься наверх во избежание столкновения с непреодолимыми обстоятельствами, мы спали под телек в гостиной в позе бутерброда: я был хлебом, по которому тонким слоем распространился мой тёплый доктор Масло. Утром мы встали рано, ещё до рассвета. Доктор кашлял. Я жарил ему яичницу и думал о том, что он, вероятно, пересматривает сейчас всю свою жизнь и вчерашнее нелепое решение куда-то ехать, и думает о том, как без ущерба для своей гордыни свернуть разговор о переезде.

— Уильям, — раздался после кашля низкий голос доктора.

— Да?

— Мы идиоты.

— В каком смысле?

Ганнибал шмыгнул носом.

— А Уинстон? Мы забыли про Уинстона! Неси ноутбук.

Я, отставив яичницу, скинул прихватку с руки, а груз с души и помчался за ноутбуком. Мы с Ганнибалом долго спорили, чуть-чуть поругались из-за потерянных денег, но отменили самолётные билеты, купив тут же билеты на поезд, отправляющийся через пару часов. Там уже точно было местечко и для Уинстона.

Сегодня ровно год, как мы живём у моря.

Засранец Чилтон жил всё это время в нашем старом доме, мои студенты, ничуть не лучше его, оставили мне в одном из сетевых сообществ анонимное «Ну наконец-то!» как только я прекратил читать у них лекции, Алана, сочтя своим долгом меня поддержать, прислала сообщение с текстом а-ля «но пасаран!», которое я удалил яростно и сразу же, после этого ещё двадцать раз проверив на всякий случай, точно ли оно удалилось… А я-то, дурак, думал, что буду скучать!

Единственные люди, которые вызывали у меня чувство некоторого душевного расположения и по кому я теоретически мог скучать — Прайс и Зеллер — однажды приехали к нам с Ганнибалом в гости. И вот уже как будто скучать по ним не было никакой необходимости.

Мне они оба очень понравились, и я от души смеялся над ними, пока мы играли в какую-то глупую командную игру, где нужно изображать предметы. Позже Ганнибал, хотя и понимал безосновательность своих подозрений, намекнул мне, что Зеллер как-то странно смотрел на мою голую коленку. С тех пор я всегда носил в его компании шорты ниже колен, и тема никогда больше не поднималась.

Сегодня ровно год, как мы живём у моря.

В честь этого знаменательного праздника я, оббегав в поисках полгорода, купил клубничный йогурт с разноцветным рисинками, красивую цветную свечку и бутылку красного полусладкого. Я положил всё это отсутствующему, читающему в этот момент где-то в городе какую-то важную лекцию, Ганнибалу на стол, а сам тем временем торчу на подоконнике, высматривая его среди уличных прохожих. Скоро он придёт домой, увидит йогурт и обязательно посмеётся. Я отправлю его гулять с Уинстоном, а потом, будто бы из необходимости, соглашусь пойти с ними. Мы будем шляться туда-сюда по улицам, искать стратегические кусты, может быть, поднимемся выше, выйдем из города, чтобы посмотреть на вечернее море…

— А чем мы будем ужинать? — спросил Ганнибал, дёрнувшись от рывка Уинстона. — Рядом!

— Ты хочешь ужинать? — спросил я.

— Конечно!

— А ты ешь сегодня ресторанную еду?..

Ганнибал усмехнулся, обнимая меня так, чтобы продолжать таращиться на море. Это значило, что сегодня ресторанную еду он ест.

— Вот что: надо на завтрак купить масло.

— Только масло?

— Хлеб я куплю утром, — сказал я.

Это означало, что я вызываюсь встать рано утром и протащиться вверх по улице до булочной, чтобы купить только что испечённого хлеба, и Ганнибал оценил это.

— Люблю тебя, — путаясь в поводке Уинстона, сказал он и тут же гаркнул: — Уинстон!!! А ну «рядом», я сказал!

— Пусть побегает… — испуганно проблеял я, потирая оглохшее ушко и радуясь, что сам не описался от страха.

Комментарий к 12. Блики.

А вы думали что!? Всё? Не будет больше таких глав, да?! Как бы не так!)))DD

========== 13. Выходной. ==========

В выходной день мы с доктором встали довольно рано, почти как в будние дни. Чувствуя себя вполне бодрыми, мы позавтракали, после чего должны были отправиться по запланированным ранее делам. Но что-то пошло не так, когда я на пару минут вернулся в спальню и, листая сообщения в телефоне, присел… и почти сразу прилёг на диванчик в углу.

Ганнибал нашёл меня спустя минуту, но я был занят телефоном, поэтому не обратил на него особого внимания. Ему стоило только меня позвать. Он мог судить по уровню сосредоточенности моих глаз: я вполне готов был сорваться с дивана в любой момент и отправиться спасать вселенную. Но из мира букв меня вывела не просьба подниматься и идти, а шорох ткани. Я взглянул поверх телефона и увидел, как Ганнибал стягивает с плеч жилет, вешает его на спинку стула и расслабляет уже нацепленный и максимально затянутый галстук.

— Что-то… случилось? — осторожно поинтересовался я, побаиваясь делать предположения насчёт этого стриптиза.

— Решил связать тебе руки галстуком… — выдёргивая его из-под воротника рубашки, сказал доктор.

— Что? — улыбнулся я жалкой улыбочкой, не понимая, на самом деле, что бы это могло значить.

— Хочу лечь к тебе, — объяснил более чем доброжелательный и нежный Ганнибал, и я выдохнул, всё себе уяснив. — Не хочу помять жилет.

— А… — довольно улыбнулся я, успокаиваясь.

Ганнибал, тем временем, снял брюки тоже, после чего, оставшись в рубашке, носках и трусах, пришёл ко мне, позволил мне переложить на его сторону диванную подушечку, перелез через меня и улёгся у спинки, оставляя коленку на моих ногах и руку на груди. Это было странно (диван был двухместный, и ладно — я, но и ему пришлось поджать ноги), но мило.