- Ну я уже принёс, на, держи, – он вручил зарядку Хиддлстону и отправился по направлению к ванной комнате.

Сложив несчастное зарядное устройство, Том ушёл на кухню, но, забыв по пути, зачем пришёл, решил дойти до ванной и, если Крис не заперся, а такое было более чем возможным, забрать из шкафчика над раковиной упаковку с пластырем, чтобы заклеить содранную кожу рядом в области локтя, которым Томас ещё днём умудрился удариться чётко по замку в дверном косяке. Пластырь на такой неудобной части тела как локоть держался не ахти как, но и кожа в этом месте от постоянного движения очень неприятно тёрлась о ткань рубашки. Можно было, конечно, повременить с заменой и дождаться, когда выйдет Крис. Но с одной стороны Том мог и запамятовать о пластыре к тому времени, а с другой – когда ещё у него будет возможность тайком (или даже не тайком) понаблюдать за обнажённым оцелотом?

Лис прокрался в ванную с осторожностью ниндзя, поглядывая на окутанную седым паром фигуру, скрытую стеклом дверцы душевой. Бездумно пялясь на привлекающую внимание картину, Том достал пластырь, закатал рукав рубашки и, отлепив от себя плохо держащийся старый, залепил ссадину новым, после чего скомкал мусор в руке и, шагнув к душевой кабинке, отклонился, чтобы мельком оглядеть Криса сквозь узкую щель не до конца закрытой дверцы.

Убраться незамеченным не получилось – Том встретился с Крисом взглядом.

- Что такое? – спросил тот, убавляя воду, приоткрывая слегка дверцу и поворачиваясь боком, чтобы не особо щеголять своей наготой.

Том отрицательно качнул головой, улыбнувшись, но достаточно тщательно осматривая своего самца.

- Зашёл за пластырем, – пояснил Томас.

Крис кивнул, закрывая дверь обратно.

- И на тебя полюбоваться, – громко признался лис, вызвав усмешку Хэмсворта, после чего покинул ванную.

- А мы вернёмся? – спросил Том у Криса, энергично вытиравшего волосы полотенцем, – Я только сейчас… подумал... А мы реально сюда вообще вернёмся? – с изумлением во взгляде повторил он.

- Не знаю, думаю, вернёмся, – сказал тот, – Здесь много чего остаётся, что может нам понадобиться.

- Я не об этом, Крис. Мы ведь сами не знаем, на какой срок уезжаем. Разве можно просто закрыть квартиру на ключ и уехать?! Блин, Крис, мы идиоты!

- Тих-тих, – приостановил его Хэмсворт.

- Сам подумай! У нас ни сигнализации, ни хрена подобного… А машина? Что делать с машинами? Как я мог подумать об этом только сейчас? У нас часа три, дай Бог если, до самолёта, а до меня только сейчас дошло!

- Спокойно, Том…

- Да какое… А! Да что ж это за тупь непроходимая у меня сегодня? Как я мог об этом не подумать?! Можно было бы заехать к моим и отдать им ключи… Боже, они спросят куда мы и зачем… Нет, это будет просто ужасно. Я начну придумывать и плести всякую ахинею, а потом ещё они станут ежедневно следить за нашей квартирой, делать тут уборку, и я буду дико волноваться, что заставил их это делать! Нет, это исключено! Если бы я только подумал об этом раньше! Что же делать, что же…

- Том…

- Это надо срочно как-то решать. К кому бы я мог обратиться с такой просьбой. Кого-нибудь с работы… С какой, блин, работы?! Ещё и им всё объяснять? Друзья… Кто сейчас в городе… Может быть… Если только…

- Тш! – Крис сгрёб Томаса в объятья, прижимая мордашкой к своему влажному полотенцу, висящему на плече, и надеясь, что у лисицы от этого пройдёт нервный тик, – Прекрати паниковать.

- Ноэ…

- Я всё сейчас устрою! Успокойся.

- Но Крис…

- «Но Крис» всё сделает. Я уже обо всём договорился, – соврал Крис, – Мне нужно только позвонить, потом на такси мы заедем к моему хорошему другу, я отдам ему ключи, и можно будет уже точно не беспокоиться.

- Ты серьёзно? – оторвал лицо от полотенца Том, – Ты обо всём этом уже подумал?

- Да, – утвердительно заявил Крис.

Хиддлстон тихо выдыхая, сбросил паническое напряжение, расслабляясь в его объятьях.

- Ты охренеть какой замечательный, – пробормотал Томас, совершенно успокаиваясь.

И Крис, несмотря на смутное представление о том, как он собирается на самом деле решать эту проблему, ощутил, что всё сделал правильно и как-нибудь, но из этого выкрутится, главное, чтобы его сука была спокойна. Остальное уже дело техники.

====== 21. Неправильное семейство. ======

Томас сидел на кровати и, сосредоточенно хмурясь, искал что-то в коробке, стоящей у него на коленях. Крис, только что высушив волосы, вошёл в спальню, садясь рядом с Томом и думая о том, что ему следует ещё взять и сделать. Том приостановился в поисках, смотря перед собой. Отвернулся к окну, облизывая губы. После этого он снял коробку с колен и поставил на пол рядом с кроватью. Хэмсворт обратил на это внимание, поворачиваясь к нему и, почёсывая затылок, глядя, как Томас рассматривает пол, усердно растирая палец на руке. Хиддлстон едва заметно и немного смущённо улыбаясь, перевёл взгляд на разделявший их кусок кровати. Крис, не будь он дураком, сейчас же пододвинулся ближе. И Томас выпрямился, потянувшись к нему, смотря ему в глаза.

Иногда взгляд сучки, а точнее характерно расширяющиеся зрачки и похотливый блеск, говорят куда лучше и выразительнее слов. Чуть приоткрытые губы и тихое дыхание, чуть более частые, чем обычно, вздохи совершенно явно расставляли всё по местам. Крис мог поспорить, что ладони Тома слегка вспотели в этот момент, а внутри его тела возникло приятное тянущее ощущение, выражающее желание стать немедленным объектом охоты своего самца.

Откинув волосы с лица, Хэмсворт наклонился, прижимаясь к губам Томаса, а тот, сложив ладони между коленями, нервно выдохнув, позволил ему начать себя целовать. Обхватывая лиса за шею, Крис наклонил голову, влажно и глубоко целуя партнёра, приходящего понемногу в полный восторг от прикосновений его языка к своему. И, вопреки голосу разума, Крис думал не о том, как мало у них осталось времени, а о том, насколько сладко, насколько невероятно приятно целоваться с Томом.

Прервавшись, Хиддлстон быстро вытер губы тыльной стороной ладони, и после этого буквально набросился на Криса, сваливая на кровать, вновь прилипая к его губам и целуя совсем уже откровенно и, кажется, с чётко обозначившимся итогом.

Что именно он делает и какого дьявола он это делает – Крис понимал с трудом. Ему казалось, самка заранее дала понять, что находится в том состоянии, что дать не сможет. Или оцелот неверно понял его настрой? Нет, ну обычно он такой только тогда, когда хочет именно проникающего секса. Если бы он хотел получить минет или тем более – сделать его самому, он вёл бы себя иначе – это Крис успел усвоить твёрдо. Всё-таки он был с Томом достаточно долго, чтобы уметь чувствовать разницу в его желаниях.

Но ни говорить самому, ни давать болтать Томасу Хэмсворт не хотел, да и уже не мог – не каждый раз самочка так страстно ведёт себя в постели. На сей раз, правда, на постели, но это не меняло сути.

Том же, казалось, и вовсе забыл обо всём на свете, о том, что он там хотел найти в коробке, о том, что надо бы торопиться. Обо всём, кроме невероятно ароматного кота, в придачу очень уместно пахнущего уже привычным и оттого приятным парфюмом. Томас, не прерываясь в чувственных поцелуях, задрал свеженадетую майку Криса, с силой водя пальцами по его груди и животу, в то время как Хэмсворт, обхватив пальцами его бедро, с огромным удовольствием сжимал и мял все притягательные и мягкие места самки, какие только подворачивались под руку.

Звуки, которые при всём этом издавал Том, тоже входили в разряд «праздничных», то есть не на каждый день. Томас рычал, кусаясь, постанывал, мычал от удовольствия – соображения о стыде и совести были погребены под тяжестью нестерпимого и дикого желания окунуться во взаимные ласки целиком и полностью.

Чем дальше заходило дело, тем меньше понимал Крис, что происходит. Но когда Том, нависая над ним, шумно дыша и просто пылая от страсти, на несколько мгновений приостановился, Хэмсворт вдруг понял, что знает, что делать дальше. Оказывается, всё к этому и шло. Останавливаться, чтобы что-то обдумать, было уже поздно.