Через полчаса палатка всё ещё не была поставлена. Грустно накинув на голову капюшон, Том сидел на туристическом коврике, с печалью во взгляде щипая пальцами какую-то травинку. Крис, не теряя присутствия духа, всё ещё пытался искать в траве, тихонько ворча о том, что детей надо кормить, а они страдают какой-то ерундой.

— Ладно, забей, нет и нет, — вздохнул Том, поднимаясь на ноги. — До утра его теперь искать… Пора еду готовить… Пойду принесу… — Том опустил руку в карман. — Я…

Крис, отряхивая руки подошёл к нему и кивнул, дескать, что?

— Ты меня очень любишь? — тихо проникновенно спросил Том. — Даже без кольца?

— Сам знаешь, — отозвался Крис.

— Без кольца, да? Тоже?

— Тебе башню иной раз сносит, так, знаешь, и без неё тебя люблю. Что кольцо какое-то… Новое сделаем.

— Не надо новое.

Том медленно, ласково, но слегка боязливо улыбнулся, вынимая кольцо из кармана. Он едва приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Хэмсворт схватил кольцо, максимально оперативно одел его на томов палец, после чего взял его за плечи, развернул вокруг собственной оси и направил в сторону полянки с авто.

— Марш за палаткой, — сказал Крис и, вытянув руки, отстранил Хиддлстона от себя, сам отправляясь пересчитывать скачущих по кочкам детей и готовить обед.

— Ты приехал в лес, чтоб в планшете ковыряться? — забираясь в палатку, поинтересовался Крис у валявшегося там Хиддлстона.

— Не-ет… — протянул тот, продолжая, тем не менее, пялиться в планшет. — Вы же там рыбу ловили…

— Час назад.

— Но это же долго обычно…

— А мы наловились уже.

— М-м.

— Ты будешь валяться весь день? — вползая повыше и укладываясь рядом и облокачиваясь на спину Тома, спросил Хэмсворт.

— Скажи мне, что надо сделать, я сделаю… — почёсывая плечо, пробубнил Том.

— Вылезай и пойдём с нами в мяч.

— Вы идите, я сейчас… Десять минут…

— Хиддлстон.

— Семь.

— Ты лайкаешь какие-то клипы.

— Нет, я… Пять минут…

— Может, бадминтон?

— Три минуты. Сейчас приду, иди…

— Ну хватит, — фыркнул Крис.

— Всё, всё, я не смотрю, что ты сказал? В бадминтон? Идём… — переворачиваясь на спину, чтобы скинуть оцелотов локоть, проговорил Том, тут же сталкиваясь с ним, не желавшим так просто скидываться с удобной подставки. — Кот?

— М?

— Эта палатка такая оранжевая, или это ты такой сексуальный? — спросил Том.

— Палатка сексуальная, — подтвердил Крис. — Я — оранжевый.

Он наклонился к губам лиса, целуя его. Том скользнул ладонью по его шее, чувствуя нарастающее сладкое предвкушение чего-то такого, чего не случится.

— Сейчас нельзя, — прерываясь, шепнул Том. — Да, ведь?

— Да, — кивнул Крис, ещё раз его целуя.

— И все выходные нельзя.

— Все выходные. Дома.

— Почему мы не взяли с собой кого-нибудь… кто мог бы… пока мы.

— Мы впервые здесь так, — напомнил Крис.

— Точно же… С тех пор, как мы опять…

— Давай-ка вылезать и отвлекаться ракетками, — веско произнёс Хэмсворт.

— Нет, послушай на секундочку, — удержал его за футболку Том. — Ты не думай, что что-то было не так или мне не нравилось, но сейчас…

— Я вижу твои зрачки, — сказал Хэмсворт. — Можешь не объяснять…

— Должны блестеть ещё, — отводя взгляд, указал на собственные глаза, Том.

— Блестят.

— Ну вот, да...

— Как когда ты с кружкой вышел под звёзды.

— В…

— Мельбурне.

Том, нахмурив одну бровь посмотрел на оцелота.

— Ракетку мне самую огромную, — заявил он, отстраняя Криса. — Две.

— Может, как-то да получится, знаешь…

— А выводок? — вылезая из палатки, ворчливо спросил Том.

— А что — выводок? Когда уснёт выводок.

— Это уложить их, а самим куст искать…

— Машина ж.

— Боже, да, машина ж, — блеснув глазами в сторону оцелота, вспыхнул лис.

Крис спокойно кивнул.

— Но до вечера — тс, — Хэмсворт приложил палец к губам. — До вечера ты мастер ракетки.

— Доживу, надеюсь, — выдохнул Том. — Где ракетка, тащи… Народ! Эй! Фью! Бадминтон! Построились! Я? Само собой, я буду играть! О, котик, это будет игра… — многообещающе произнёс Том и принялся чесать нос ладонью, чтобы заодно вернуть зрачки и давление в спокойно-умиротворённое состояние.

— Тш! Спят… Не хрусти!

— Сам не хрусти!

— Может, ну его, до дома…

— Может, пнуть тебя?

— Понял, молчу.

— Не хрусти.

— Не хрущу.

— Тихо, не смеши меня.

Том добрался, наконец, до машины, открыл дверцу на заднее сиденье.

— Держи.

— Подожди, я ремень расстегну тут…

— Всё равно держи.

— Прислони.

— Что тут за бумага? Важная?

— На пол брось, газета рекламная.

Откинув лист, Том уселся на сиденье, вползая вглубь авто. Совладав, наконец, с пряжкой, Хэмсворт последовал за ним, прикрывая дверь.

— Муха какая-то жужжит у стекла, — заметил Крис.

— Давай без мух, — ловя его и притягивая к губам, попросил Том. — Давай быстро и без мух.

— Отличный девиз, — оценил Хэмсворт, сваливая Тома на спину.

— Может, я бы лучше лёг…

— Лежи так.

— Ах, Крис… Можно, я только джинсы… М… дж…

Чувствуя, что близок к тому, чтобы повторить сцену из Титаника, Том протянул руку к стеклу, как вдруг, сквозь туманно-сладостное омежье опьянение услышал подозрительные звуки.

— Стоп, — обстоятельно заявил он разгорячённому Хэмсворту.

— Что такое…

Том взмахнул пальцем и прислушался.

— Пап! — раздалось в отдалении. — Крис!

Томас живо выкатился из-под самца, натягивая джинсы, и выскакивая из машины, а самец, в свою очередь, с первой попытки застегнул ремень и выпал с сиденья с другой стороны, обгоняя даже свою лисицу и останавливаясь недоумённо перед таким же недоумённым Арнольдом.

— Ты чего? — спросил Крис.

— Ты чего?! — обидчиво бросил ему Арни в ответ.

— Я это… — вытирая губы, как бы невзначай, пробубнил кот. — Я тут рядом, вот, совсем…

— Пойдём! — велел Арнольд, хватая его за руку и таща в палатку.

— Мистер, а чего это вы не спите, можно спросить? — поинтересовался Том.

За этот вопрос он также был схвачен и утащен в палатку спать, потому что без взрослых спать в лесу страшно и вообще. Едва улегшись, причём на руку Криса, Арнольд уснул.

Признав себя побеждённым, оцелот повернулся к Томасу, который тоже ещё на спал, и встретился с ним взглядом. Тот чуть пододвинулся и, дотянувшись до руки Криса, слегка погладил тыльную сторону его ладони кончиками пальцев. Крис вздохнул, но уже умиротворённо.

— Дома, — одними губами проговорил он.

— Люблю тебя, — ответил Том.

====== 97. Джим. ======

Через проход между пока ещё пустыми рядами кресел по направлению к Томасу Хиддлстону протискивался юноша, по стечению обстоятельств являющийся его сыном, носящим гордое имя Джеймс. Или, как (по его настоянию) теперь его звали, — Джим. Подобравшись к месту, занятом лисом-отцом, он дотронулся до его плеча.

— Том! — позвал он.

— Воу? — закидывая руку за спинку кресла, обернулся Хиддлстон. — Джеймс? Ты не должен быть где-то среди других выпускников? — указывая в сторону смежного зала, спросил он.

— Джим, — сердито поправил сын.

— Ох… — с досадой выдохнул Томас. — Джим, конечно, Джим…

— Слушай, можно тебя попросить? — Джеймс склонился к нему поближе. — Когда будут выдавать дипломы, пообещай не вставать, ладно?

— Что? — с неловкой усмешкой переспросил Томас. — А в чём дело?

В этот момент в кресло рядом с ним плюхнулся большой и пухлый оцелот Крис, усаживая малыша, принесённого с собой из далёких далей коридора, себе на коленки.

— Хэмсворт, ты слышал? — обратился к нему Том. — Как ты сказал? Не вставать, когда будут раздавать дипломы? — переспросил он у Джеймса. — Что это вообще значит?

— Это значит, что ты можешь… — раздражённо пробормотал сын. — Ну. Ты знаешь! Не хочу, чтоб ты вдруг вскочил, что-то ляпнул и устроил спектакль, как ты любишь.