— Им не лучше здесь, где ты готов сорваться в любую секунду, — прервал его Крис. — Я хочу, чтобы ты остался жив, а не чтобы ты упорно скрипел зубами и загнулся от какой-нибудь внутренней болезни, всё время мучений полагая, что зато всё сделал правильно. Пусть нас кто-нибудь другой осуждает, ладно? А ты должен прийти в себя и отдохнуть от всего. Я могу остаться тут, могу уехать — как тебе будет угодно. Но я бы лучше остался.
— Я бы тоже хотел, чтобы ты остался, — тихонько пробурчал Том.
— Тогда я больше ничего не говорю, да? — спросил Крис.
— Не говори, — разрешил Том, укусив себя изнутри за губу.
Томас вёл детёнышей по аэропорту, крепко держа двоих за лапы, а держать третьего торжественно позволил Крису.
— Значит так, повторим, — сказал папа-лис. — Бабушку — слушаться, из воды вылезать как только бабушка велит, ничего самостоятельно с деревьев не рвать, руки — мыть, зубы — чистить, не ссориться, хорошо кушать и после отбоя не хулиганить, а ложиться спать. Есть вопросы?
— А если Джеймс и Арни будут хулиганить, то бабушке можно сказать? — спросила Алиса.
— Сначала лучше скажи им лично, чтобы перестали, — подумав, ответил Том. – Но, если что, грозная бабулина сила на твоей стороне. А я потом приеду — и раздам каждому по заслугам его.
— А когда ты приедешь? — спросил Арнольд, размазывая по физиономии негаданную соплинку.
— Поработаю немного — и приеду, — сказал Том, останавливаясь и доставая из кармана платок, чтобы эту соплинку вытереть.
— А ты тоже работать поедешь? — спросила Алиса у большого кошачьего папочки.
— Да, дорогая, — погладив девочку по волосам вынужден был констатировать Крис. — Но это ещё не сейчас.
— Мы шалаш построим, да?
— Да, успеем шалаш выстроить.
Алиса кивнула.
— Нам пора, — сказал Крис, взглянув на Томаса.
— Сейчас, — убирая платок, сказал тот.
И, спокойно наклонившись, он сгрёб в охапку всех троих ребятишек.
— Скушал бы всех троих, — в приступе умиления и тоски перед расставанием, пробормотал Том.
— Папа, ты задушишь! — пропищала Алиса.
— Ни за что, — улыбнулся Том, чмокнув её в щёку.
Наобнимавшись с котятами-щенятами, Том проводил их до самого последнего выхода, посмотрел из окна аэропорта, как самолёт выводка и Криса поднялся в небо и только после этого поехал домой.
Прибыв обратно в квартиру, Том прошёлся по ней и, увидев диван в гостиной, с каким-то неведомым ранее упоением растянулся на нём. Дом был совершенно пуст, он был один, но это не было грустно. Всё было хорошо. Том глубоко вдохнул и спокойно выдохнул, немного улыбнувшись.
Прошла неделя полной тишины и спокойствия, и однажды вечером, когда Том вернулся домой, он застал там своего прекрасного оцелота, зависшего над книгами и конспектами.
— Привет, — брякнул тот, автоматическим жестом приобняв Тома и чмокнув его в щёку. — У меня экзамен завтра. Детки привет передавали. Как твой день?
— Всё отлично, — заверил Том, втянув носом воздух около уха оцелота.
— Ты что-то сказал? — переспросил тот, услышав тихое вынюхивание около уха.
— Нет, я просто иду пожарить себе наггетсы, — усмехнулся Том.
— О боже, ты собираешься это есть? .. — обернулся Крис. — Я приготовлю тебе нормальной еды!
— Сиди, готовься, прошу тебя, — усадил его обратно Том. — Я поем нормальной еды, не волнуйся.
И, слегка потрепав кота по волосам, Том, окинув кошачьего альфу немного заинтересованным взглядом, ушёл на кухню есть нормальную еду.
====== 88. Мягкий пятнистый хвост. ======
Ходя босиком по кухне Том Хиддлстон готовил себе чай, параллельно с этим как обычно поедая что-то, найденное в холодильнке. Таким его и застал Хэмсворт, точно знающий, где можно застать лиса в это время дня.
— Кот, — вытаскивая ложку изо рта, подал голос Том. — Тебе чего-нибудь налить?
Хэмсворт прошёл к столу и уселся за него.
— Не знаю… нет, — произнёс он обстоятельно, но почти сразу изменил решение. — Хотя, да. Лучше, если да.
— Хоошо, — кивнул Хиддлстон, открывая шкаф и доставая вторую кружку. — Кофе? Чай?
— Чай, — проводя рукой по волосам и приглаживая стоящую стоймя чёлку назад, согласился Крис.
— Понятно, — пробормотал Томас.
— Ты знаешь, — начал Крис, облокачивая на стол. — Я ходил к психологу у себя в универе.
— Да-да. Ты что-то такое говорил, — отозвался Том,
— Я туда хожу уже несколько раз и…
— И как успехи? У нас это уже традиция: обсуждать всё важное на кухне за чаем, — шутливо заметил Том. Он подхватил чашки с чаем переставляя их на кухонный стол. Туда же он поставил сахарницу и полез в ящик за чайной ложкой для Хэмсворта. — Так что там? Это неплохо, что ты туда ходишь. Я, в своё время, и сам бы не отказался от квалифицированной помощи.
— Так вот, — мягко прерывая его рассуждения, произнёс Крис. — Мой психолог сказал тут, что я всё ещё испытываю к тебе что-то вроде ненависти за то, что ты сделал.
— Ага. А он… мужчина или женщина? — не изменяя спокойного тона, поинтересовался Том, усаживаясь за стол, пододвинув табурет.
— Это имеет значение? — спросил Крис.
Том пожал плечами.
— Нет. Просто поинтересовался.
Хэмсворт помолчал, почёсывая подбородок.
— Я тут подумал… Ведь и правда что-то такое чувствую. Похоже на ненависть.
— Но?.. — выжидающе глядя на Криса, произнёс Том.
Хэмсворт отрицательно повертел головой.
— Но ничего. Без «но».
Томас поджал губы.
— И я что-то ещё должен знать?.. — спросил он.
Крис втянул воздух сквозь зубы, складывая пальцы и, вывернув, щёлкнул костяшками. Он положил руки на стол.
— Да не хочу я с тобой разговаривать, — сказал он. — Состояние сейчас мерзкое такое.
— Крис… — слегка улыбнулся Хиддлстон, протягивая руку в попытке накрыть пальцы оцелота.
— Не трогай меня сейчас! — резко отдёрнул руки Хэмсворт.
Лис замер на полудвижении. Кто знает, может, виноваты всё ещё не утрясшиеся омежьи подвижки внутри Хэмсворта?
— Я не… Не буду, если не хочешь, — опешил Томас и убрал руку, обхватив чайную чашку. — Извини меня. Ты… решил ненавидеть меня… теперь?
— Я ничего не решал, но да, — покивал Хэмсворт, взял свой чай и отпил глоток.
— Ты сахар забыл… — с глупой улыбкой напомнил Том.
Крис признал напоминание уместным, взял чайную ложечку и, открыв сахарницу, принялся сосредоточенно перекладывать положенное количество сахара в свой чай.
— Подожди, Крис, — остановил собственные мысли и слова Томас. — Что случилось?
— Всё, что случилось… случилось.
— Так мы, разве, не разобрались?..
— Видимо, нет, — глотая свой ныне сладкий чай, сказал Крис.
— Хорошо, — согласился Том. — Хорошо, кот. Скажи мне в чём дело, и…
— Я сказал, в чём дело: видимо, я ненавижу тебя, — повторил Хэмсворт.
— До сих пор? Да за что же?
— За всё, — заявил Крис. — За детей, которые непонятно как и где…
— Но ты ведь сам!..
— За то, что ты ушёл и бросил нас, — продолжил перечислять Крис. — За то, что пообещал и не выполнил. За то, что говорил, что любишь. За то, что обещал мне оставаться рядом во что б это ни стало. За то, что сбежал. За этого твоего, с которым ты…
— Ты же сказал, что понимаешь, — возмущённо воткнул Том. — Крис! Мы оба делали то, что считали нужным и были с другими, с теми, с кем тогда было нужно. Не я один. Оба! В этом-то уж точно не надо меня одного обвинять.
— Это было похоже на предательство, — произнёс Крис.
— Крис, ничего подобного, не надо… — пытаясь улыбнуться, Том обхватил его за плечо, пытаясь растормошить.
— Убери руки, — снимая цепкую хватку со своего плеча, монотонно произнёс Хэмсворт. — Я ненавижу тебя за то, что меня предал.
— Да какого… чёрта! — вспыхнул Томас. — Ты же знаешь… Ты же сам мне всё мне разъяснил! Ты говорил, что ты не должен был… Что ты… Нет! Дай я начну с начала. Ты говорил, Крис Хэмсворт, что ты должен обо мне заботиться, а ты эгоистично себя вёл и это стало причиной того, что мы…
