Раф отрицательно мотнул головой.

«Ну не трогай меня сейчас! Не трогай, пожалуйста! Отвали!»

- Что тебя мучает? – Рио сел напротив на подоконник и все же заставил Рафаэля поднять голову, отчаянно уставившись в глаза. – Скажи мне. Чем помочь? Что мне сделать, чтобы тебе проще стало?

Раф долго молчал, всматриваясь в темно-синюю по ночи радужку.

«Нет… даже не «почти как у Лео» глаза. Даже близко не такие… Вселенная, она одна, глубину ее ничем не подменить… Лео бы не сказал сейчас вот всего этого, он бы понял, он бы… просто рядом бы был…»

Рио подсел ближе и обнял Рафаэля, укладывая его голову себе на плечо.

- Что мне сделать?

Раф промолчал, вдыхая привычный, но так и не ставший родным запах парнишки, чувствуя мимолетное успокоение, открывшее дорогу такой простой и банальной мысли «а может, а может, все же, как есть все оставить?..»

- Мне ехать надо, – Раф отстранился, сползая с подоконника.

Он распахнул холодильник и начал швырять в сумку продукты.

====== “Забери его ради Бога...” ======

- Снова уезжаешь? – Рио сидел за столом, рассеянно ковыряя салат в тарелке, и смотрел в сторону. – Я думал… Санти, может, сходим куда-нибудь? Сегодня полгода, как мы вместе. Я билеты в кино взял. Хочешь, сгоняем на мотокросс или в бар хороший после?

Рафаэль еле заставил себя оторвать взгляд от медленно таявших на столе высоких белых свечей и качнул головой.

«А Лео всегда свечи с лимонником зажигал дома или с сандалом…»

Он и не понял, отчего вдруг дома такая красота, просто забыл. А Рио старался – украсил стол, приготовил любимое Рафово мясо на углях и салат с шампиньонами, достал хорошее белое вино.

«А дома еле-еле Майки может себя и сэнсэя прокормить, и старший скоро в тень превратится, потому что вообще неизвестно, что ест. Им такое давно не снилось даже. Надо братишке еще одну пиццу отвезти большую и сладкий поп-корн, а Мастеру витамины достать. Может, хоть сегодня уговорю Лео поесть».

Майки смотрит на Рафа, как на чудо, нерешительно сминая в руке большой пакет со сладкой воздушной кукурузой, а потом вдруг бросается на шею и крепко-крепко обнимает.

- Спасибо, бро! – шепчет он в шею Рафу. – Я ж их так любил всегда!

- Я помню, – Рафаэль обнимает его в ответ, водя пальцами по сколам на карапаксе. – Потому и привез. Майки, ты мне пиши список, что надо еще, не стесняйся. Я достану. Я все-все вам достану, что надо… что захотите…

Брат сжимает руки еще сильнее, а потом вдруг отстраняется и пристально заглядывает в глаза, словно хочет о чем-то его попросить.

- Ты хоть слышишь меня? – рука Рио проползла по чистой скатерти и накрыла кисть бешеного ниндзя. – Что с тобой происходит?

Раф высвободил ладонь и погладил пальцы парнишки.

- Устал просто, – привычным враньем отозвался он. – Мне ехать надо.

- Ты так и не скажешь, куда постоянно мотаешься? – Рио отодвинул тарелку и взял его ладонь двумя руками. – Стид сказал, что ты на охоте стал намного реже показываться. Они даже выследить тебя пробовали.

Он невесело улыбнулся, поднимая глаза.

Он же и сам пробовал, только разве за Санти уследишь? Кто и когда выучил его вот так исчезать прямо с центральной улицы? Кто вообще сделал его тем, что он есть? Сильный боец, жесткий и решительный воин. Красота совершенного тела снаружи и адское пламя внутри.

В последнее время оно стало словно чуть притухать, и Рио наивно понадеялся, что эти перемены к лучшему, что тоска по погибшей семье стала отпускать.

Но Санти замкнулся и горел теперь уже один на один с собой, не подпуская даже близко, срываясь теперь на людях, а не на мутантах, охоту на которых продолжал как-то вяло и равнодушно.

- Ну, попробуют еще раз, пусть на себя пеняют, – Рафаэль высвободил руку из теплых мягких пальцев. – Давай потом поговорим, ладно? Я не люблю опаздывать.

Рио кивнул, подавив вздох. Их праздник только для него одного, видимо, и существует. Не трогают больше Санти эти салаты и красиво накрытый стол, застланная новым шелком постель... да и она стала холодной уже.

Раф встал, равнодушно чмокнул Рио в макушку и вышел в коридор, где его ждал рюкзак с большим теплым пледом, едой и медикаментами.

«Отцу стало чуть лучше, – улыбнулся он сам себе, выходя за дверь. – Если и дальше будет хорошо питаться и в тепле лежать, то пойдет на поправку. Он обязательно поправится и скоро встанет. Будем за столом сидеть, я чайник для заварки зеленого чая достану, и будем пить чай вместе, а он улыбаться станет нам, как и раньше… Донни заберу из этой лаборатории».

Сунув сумку на заднее сиденье, Рафаэль завел мотор и стал ждать, пока машина чуть прогреется, бездумно глядя в зеркало.

Он уже не раз думал о том, что может бросить все к чертям и остаться с Майки и Мастером, отыскать Дона…

Но волей слепого случая именно на его шее сейчас висело неподъемное ярмо под названием «надо». Надо обеспечивать семью, надо покупать продукты… надо, надо, надо…

Лео, конечно, носится по помойкам и достает очень многое, но лучше же им нормальную здоровую пищу есть, да и витамины не выбрасывают хорошего качества. И опасно это. Его самого надо лечить и приводить в чувство…

Лео сидит в изголовье кровати и бережно поит сэнсэя бульоном, который Майки сварил из курицы, привезенной Рафом.

Губы чуть, едва-едва, трогает улыбка, подсвечивая глаза щемяще-родным высверком прежнего Лео.

Раф стоит в дверях, привалившись к косяку, и смотрит на них, давясь собственным дыханием.

Перемен нет. Зверь.

«Пока еще зверь… я это исправлю».

Уловив его присутствие, Лео поднимает голову и вздергивает верхнюю губу.

«Не подходи!»

Это Раф уже выучил отлично, но упрямо, не желая мириться, искал контакта со старшим братом, раз за разом подходя все ближе.

Откинув голову на подголовник, Рафаэль прикрыл глаза и выволок из бардачка пачку сигарет. Он стал много курить в последнее время, не замечая этого, а когда ловил себя на этой мысли, обычно затягивался вдвойне жадно, словно назло всему свету и себе разрушая свой организм.

Сейчас только он один может заработать для них для всех, поддержать Майки, помочь отцу и Лео, вытащить Донни.

И он не может бросить свою чертову работу, уйти из города и жить с ними.

Сейчас желания – непозволительная роскошь.

Кто раньше все это делал? Кто все это брал на себя, оставляя Рафу право и возможность жить так, как хочется?..

У него мозг разрывался надвое, вымучивая все его существо нерешенными вопросами, которые были ему неподвластны, что в прежнем Рафовом мире существовало лишь один-единственный раз в том памятном разговоре со старшим.

А теперь от него зависела его семья. От него зависел Лео…

«Лео»

Больная неотвязная мысль и мечта, измотавшая все нервы, накрутившая их на тысячи валиков с раскаленными гвоздями, узлами завязавшая все нутро и иссушившая душу за те 12 дней, что Раф наведывался домой.

«Домой».

Грязная, заплеванная нора, пропахшая плесенью и чадом газовой горелки, за этот короткий срок стала домом, тем самым домом, которым и не смогла стать красивая квартира, где его так ждали и так любили.

Все то, что любил Раф, что составляло смысл его бытия и всего его существа, было в другом месте.

«Дом это не место – дом это люди».

Гласит мудрость древних, и Рафаэль до колкого жара в глазах был с ней согласен, прочувствовав каждой клеткой своего тела.

- Лео, – Рафаэль садится на край кровати приемного отца и смотрит в синие настороженные глаза подобравшегося брата. – Давай поговорим, а? Ну что ты на самом деле?..

Старший смотрит и смотрит, поводит головой, то отдергивая взгляд, то вдруг возвращая его обратно к Рафову лицу, склоняет голову набок, то на один, то на другой, и снова смотрит.

Подойти близко он не дает, скалясь или убегая, и Раф понимает почему.

Тогда же, на крыше, в том проклятом всеми Богами переулке, Лео потянулся к нему, а он камнем бросил… прогнал и напугал. И не скажешь, что так надо было. То есть говори-не-говори, а животное же не поймет… А потом снова подманил ласковыми словами и скрутил, чтобы сделать больно. И снова не объяснишь…