- Он спас ее, – Донни отвернулся. – И почему-то мне кажется, что даже знай он, чем все для него закончится, все равно бы так поступил. Он как Лео...

- Лео погибнет из-за него! – Эйприл закричала, резко оборачиваясь. – Ты не понимаешь! Я столько лет пытаюсь избежать этого всего, как могу отвожу беду от нашего дома, а вы на веревке ее сюда тащите! Еще когда Эдит было три года, когда она убежала из сада… я тогда уже увидела в этом мальчишке угрозу!..

Дон резко обернулся, минуту просто смотрел на жену, вспоминая тот эпизод, потом поправил рюкзак на плече и сощурился.

- Ты знала? Мальчик был не вымыслом?

Эйприл резко осеклась, сжала кулаки и вскинула взгляд.

Отступать она не собиралась.

- Да – знала, – тихим железным шепотом отозвалась она. – Знала. Знала, что из-за него Эдит попадет в беду, что Дэнни будет рисковать своей жизнью, что если он окажется здесь, то наша дочь может быть убита! Я видела все это, Донни! И если вы не дадите ему уйти сейчас – Лео… Лео погибнет из-за него!

Подойдя к жене, Дон взял ее за руки и крепко сжал запястья, заглядывая в глаза и не давая отстраниться.

- Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться, родная? Ты прогнала мальчика – на поверхности его ждет смерть. Он один, он тяжело ранен, ему страшно, Эйприл, и плохо… как ты могла? Неужели у моей любимой женщины сердце живое лишь тогда, когда речь идет о ее детях? Разве он не ребенок, заслуживающий тепла и заботы? Разве он виноват в том, что его не научили быть отзывчивым и нежным?

- Я заботилась о нашей семье, Донни, – Эйприл уставилась на его дрожащие руки, державшие ее. – О наших детях…

- Чужих детей не бывает… – истошный крик рации на столе вынудил Дона оборвать самого себя и взять передатчик, слепо ткнув громкую связь.

«Раф…»

Почему-то внутри стало холодно, захотелось заткнуть уши, как много лет назад, и еще чуть-чуть не слышать, еще долю секунды малодушно не знать.

- Дон… я на крыше…

Донни зажмурился, вцепившись в столешницу, как в спасительный трос.

«Я не слышу тебя, Раф! Не слышу! Помехи… батарея села…»

Руки словно сами собой перехватили ремень аптечки, пока закрытые глаза еще давали «не знать».

«Я… Раф, я потерял передатчик… я… не выдержу этого еще раз…»

Глаза распахнулись, упершись в зажатый в руках широкий прочный ремень сумки, которую он слепо сдернул с полки.

- Лео внизу.

«Красная… твоя, Рафаэль… жди, брат, я скоро!»

- Как много пророчеств сбывалось, родная, лишь потому, что их хотели избежать.

***

Рейн медленно подошел к парапету, хотел посмотреть, почему вдруг все смолкло, и был отброшен в сторону одним коротким ударом.

Раф даже не обернулся, пристально, слепо, бездумно глядя вниз.

Когда-то он отыграл Лео у его Высоты и прожил с ним потрясающие 14 лет.

За все надо платить…

«Какого ж хера так-то!!!»

- Иктоми Рафаэль, – Рейн все же подошел и посмотрел вниз.

Раф кивнул.

Говорить сил не было. Объяснять, успокаивать, утешать – тоже.

Ничего не было.

Даже боли.

Ни-че-го.

- Отец!! – мальчишка заорал так, что стекла могли бы разлететься вдребезги, будь они тут, и начал спускаться вниз, наплевав на толпившихся в переулке Драконов.

Раф останавливать не стал. Вздохнул, слепо бросил крюк на водосточный желоб и прыгнул следом.

Остолбеневшие Драконы в каком-то тупом ступоре стояли около того, что был с рацией, но Рафу было плевать, что они слушают и кого вызывают.

«Хоть самого дедушку Шредера приглашайте! Я только рад буду».

Мягко приземлившись на мокрый, холодно кольнувший ноги асфальт, Раф сел на колени и уронил руки, вдруг оказавшиеся просто свинцовыми.

«Лео…»

Вот он Лео.

Лежит на боку, откинув голову и закрыв глаза, словно крепко-крепко спит. И улыбается во сне тонкой струйкой крови, бегущей изо рта.

- Лео… – Раф потянул его за плечо, переложив голову себе на колени, но даже не смог погладить по лбу или щеке.

Внутри что-то колотилось и обрывалось, заходилось дурной дробью, мешая дышать.

- Отец! – рядом свалился в лужу несносный Рейн и уставился огромными глазами на спокойное и ясное, такое незнакомое ему лицо. – Отец…

Губы Рафа расползлись в стороны и дернулись вверх, пока голова сама собой тяжело склонилась набок.

- Он тоже… он всегда любил тебя… ты не думай… он… искал…

Вокруг стремительно темнело.

«Гроза, видимо, вот-вот начнется… Надо бы Лео забрать домой… только зачем? Он же дожди так любит…»

Раф тяжело завалился на бок, сворачиваясь клубком вокруг Лео, и еле-еле втащил воздух в легкие сквозь колошматившееся в глотке сердце.

- Иктоми… – Рейн дернулся к нему. – Что с тобой?..

«Устал я, парень. Все со мной хорошо…»

Раф поймал в чернеющем мире вспышку измученного, напуганного синего взгляда и еще шире растащил губы в стороны, стараясь поддержать Рейна.

В ровном и монотонном шуме дождя стало черно-черно, а потом вспыхнул слабый далекий свет.

Раф кряхтя поднялся с асфальта, огляделся и пошел вперед.

Перрон.

Красивый, со светлыми резными скамейками и витой крышей над головой, какие он видел только в фильмах про позапрошлый век.

«Надо сказать, так себе фильмы были. Скучные и почти без драк. Все чинно и так правильно, что аж тошнило, и все там такие важные, словно добились чего-то в жизни… А где это я, кстати?»

Он окинул взглядом светлую платформу, залитую мягким, словно не солнечным светом, и увидел Лео, который улыбался ему, жмурясь от счастья.

- Раф!

Раф подошел, сел рядом с ним и крепко обнял, поцеловав в висок.

- Я думал, не догоню.

Лео улыбнулся еще шире.

- Я бы дождался.

- Верю, – Раф поднялся, уже зная, кто стоит у них за спиной.

- Вам пора. Поезд сейчас тронется.

Рейн понял сразу, что они оба не дышат.

Он не впервые видел смерть.

Он знал, как она выглядит и как она происходит.

И впервые в жизни он не хотел ее принимать.

- Нет! – Рейн дернул за руку тяжелое тело Рафа, желая перевернуть, закричал от боли, продравшей спину и живот, зажмурился и дернул еще раз. – Поднимайся!! Ты… ты обещал мне…

Потом встряхнул Лео, даже не заметив, как мотнулась по асфальту разбитая голова, и как-то неловко погладил его по плечу.

- Я тебе комнату свою отдам… правда. Поехали к моей ба, отец… она самая лучшая в мире, она все-все вылечит, а я тебе новую ногу куплю… и кормить буду… отец, поехали, а? Ну, вставай же! Скажи Иктоми Рафаэлю, что ты хочешь уехать со мной! Скажи, чтобы он тоже поехал навсегда… пожалуйста… Не бросайте меня снова!

Рейн ткнулся лбом в лоб Лео, обхватывая дрожащими руками его и Рафа, и зашептал что-то совсем невнятное еще тише.

– Надо же, – раздался тихий женский голос рядом с ним. – А я не поверила, когда мне сказали. Здравствуй, сынок.

====== Вспомнить все ======

Рейн обернулся.

Красивая женщина с длинными черными волосами и большими миндалевидными глазами, одетая в темно-синее платье.

Она была очень красивой.

Рейн узнал ее сразу же, хотя видел один-единственный раз во сне, и то лишь мельком.

Нет… он видел еще однажды – вот около этого крыльца это было… давно…

- Прощай, – сказала ему мама, на секунду прижав к груди, и повесила на шею подвеску в виде штурвала. – Забери с собой мою память и боль.

Рейн ухватил ее тогда за палец и сжал, как умел сильно – он не хотел ничего забирать и не хотел расставаться, но мама положила его около мусорного бака и поднялась, став невообразимо далекой.

- Я все обдумала, не держи на меня зла. Я знаю – однажды ты поймешь.

Всю свою жизнь Рейн не хотел ее понимать.

Она совсем не изменилась.

Словно и не было между тем днем и сегодня долгих прожитых лет.

- Надо же, – тихо повторила она и погладила Рейна по щеке. – Ты такой красивый вырос…

Рейн отдернул голову и повернулся к ней всем корпусом, загораживая собой Иктоми и отца.