Только Лео протянул их брату, зная, что коснется живого тепла, а кому протягивал их малыш? Фотокамере? Матери, что уходя, обернулась запечатлеть его для своего письма?

«Специально, что ли, снимок такой сделала – в дождь и на крыльце чужого дома? Как только рука поднялась и нутра на это хватило?»

- Ты зачем пришел? – Раф на автомате перехватил руки Лео и сжал в ладонях, отогревая кончики пальцев. – Прохладно сегодня.

- Да пошел тебя искать, – Лео улыбнулся ему усаживаясь рядом. – Ты ж дожди не любишь, а тут умчался скакать по воде.

- Угу, – Раф вздохнул, мотнув головой.

«А крохе кто пальцы согреет, если озябнут? И в горячий душ кто отнесет? Что он там есть будет?»

Он против воли вспомнил, как вчера вечером сидел и слушал Эйприл, читающую малышне сказку, вспомнил, как все они любили возиться с этими мелкими непоседами, купать их и заворачивать в большое махровое полотенце.

Это резануло еще сильнее, потому что сыну Лео, брошенному на чужом крыльце, вряд ли кто-то читает сейчас о Золушке или Ослиной Шкуре.

- Что случилось-то? – Лео придвинулся и обнял Рафа, пытаясь успокоить. – Ты мне скажешь?

Раф завалился башкой ему на плечо и закрыл глаза, горько усмехнувшись.

«Выбирай сам, Рафаэль, как поступить – получить кусок счастья, на которое права у тебя нет, или все же подарить ребенку нормальную жизнь и семью. Если любишь, если знаешь, что это такое – то сумей выбрать правильно. Пусть и без тебя, но Лео будет счастливым со мной и своим сыном. Или же твоего эгоизма хватит только на то, чтобы попробовать удержать ветер руками и обречь дитя на жалкую и тяжелую жизнь».

- Да накатило просто, – тихо-тихо прошептал Раф. – Устал что-то от всех, вот и решил прошвырнуться немного. Лео, слушай…

Он осекся и ткнулся носом брату в скулу, рвано выдохнув.

«И еще – ты можешь, конечно, сказать Лео, что это я виновата, а ты не при чем – уверена, ты найдешь, чем себя оправдать, но знай – найти малыша вы не сможете, а вот сделать хуже – вполне в твоих силах».

- Что? – Лео чуть склонил голову, прижимая Рафа к себе сильнее. – Что у тебя случилось?

Раф на долю секунды очень захотел сказать ему правду – вывалить вот как есть, показать фото, объяснить, что он этого всего не хотел, что не знал, что…

«Найдешь, чем себя оправдать? По ходу, она права была…»

- Да ничего, бро, – Раф зажмурился. – Ничего.

- А сказать что хотел? – Лео чуть повел плечом.

- Ничего, – Раф вздохнул. – Пойдем домой. Не люблю я эти дожди – сил нет как.

====== “Я снова слушаю дождь” ======

Гелла не любила дожди.

Все самое дурное в ее жизни было всегда связано с ними – уход отца из семьи, смерть матери и разрыв с мужем – все это произошло именно в те дни, когда с неба лило, как из ведра. Иногда ей казалось, что Господь за что-то ее проклял этими бесконечными слезами небес, и старалась пореже выходить на улицу в такие дни.

«И кто только сказал, что все, что начинается в дождь, обязательно будет хорошим? По-моему, оно неизбежно плохое и обязательно принесет боль».

Распахнув дверь и стараясь не промокнуть, она выпихнула на крыльцо бачок с отходами с кухни, где работала.

«Вот сейчас схожу за вторым и запру эту дверь до завтра, чтобы сырость вообще к нам не попала».

Она отряхнула руки от воды и заторопилась обратно.

В жизни бывают люди, которым просто фатально не везет. Может, они были злодеями в прошлом, или же Бог так суров к ним за что-то еще.

Гелла была одним из таких людей. Родители не смогли дать своим шестерым отпрыскам приличного образования, а потом отец и вовсе ушел, оставив мать в одиночку поднимать весь выводок. Вторая по старшинству Гелла, после того, как брат сбежал из дома, была обречена заботиться о сестрах и помогать матери, забыв о школе и каком-то достойном будущем в принципе.

Она рано научилась мыть полы и посуду, и зарабатывать этим на жизнь, потому что в отличие от сестры, что была на год младше, Боги не наградили ее красивой внешностью, лишив возможности попытать счастье в роли стриптизерши или найти богатого мужа.

Муж нашелся позднее, но и он бросил ее через несколько лет, поняв, что не дождется наследников по ее вине.

Одинокая, без образования и яркой внешности, Гелла нашла себе работу на кухне приюта для сирот, решив, что тихое место, дающее сразу и комнату в боковом крыле здания, и стабильную зарплату, будет ее временным пристанищем для того, чтобы переосмыслить свою жизнь.

С тех пор прошло много лет – ничего нет на свете более постоянного, чем что-то временное.

- Ну, вот и все, – Гелла выставила второй мусорный контейнер. – Теперь и готовить можно.

Она уже собралась захлопнуть дверь, когда шевеление около первого бака привлекло ее внимание.

Гелла всмотрелась в темень переулка и тихо ахнула – около крыльца копошился крошечный малыш.

- Пресвятая Дева Мария, – она торопливо выскочила, накрывая голову передником, и подхватила его на руки. – Кто ж оставил такого малютку-то?

Гелла бегом вернулась в дом, закрыла дверь и, скинув передник, укутала им малыша с головой.

- Сейчас, крошка, – проворковала она, направляясь в ванну. – Сейчас я тебя искупаю и накормлю хорошенько, а утром пойдем к директору покажемся. Ты теперь дома, все хорошо будет. Никто тебя не обидит здесь.

Бормоча эти успокаивающие фразы, она толкнула дверь ванны, про себя удивившись тому, что малыш не кричит и не вырывается у нее из рук.

Обычно новенькие истошно верещали, словно чувствуя свалившуюся на них беду, громко плакали, и успокоить их стоило огромного труда.

- Сейчас, детка, – Гелла быстро запустила воду и положила сверток на пеленальный столик. – Все хорошо будет, малыш, все будет хорошо.

Она сбросила передник, которым до этого был укрыт найденыш, собираясь взять его на руки, замерла на долю секунды, а потом истошно закричала, отскочив к двери.

- Донни, знаешь, я так волнуюсь, – Эйприл села на подлокотник кресла и уперлась подбородком Дону в макушку. – Они такие разные. Почему?

Донни пожал плечами и успокаивающе погладил ее по руке, не отвлекаясь от компьютера.

Они постоянно гадали всей семьей, почему Эдит родилась обычным человеком, а Дэнни – его копией. Вот близнецы же вроде – а совсем не похожи.

- Понимаешь, Эдит же сможет пойти в садик, потом в школу, – Эйприл вздохнула. – А Дэнни? Что с ним будет?

Дон отодвинул клавиатуру и потянул Эйприл за руку, пересаживая к себе на колени.

- Я научу его всему сам, – улыбнулся он. – Мастер же нас выучил. Да и парни, я уверен, будут счастливы помочь нам, и сэнсэй тоже.

Эйприл прикусила губу, устало положив голову ему на плечо.

Она сама не знала, почему так дергается и сходит с ума от этих мыслей. Если рассуждать, как Донни, то ничего страшного в том, что ее сын – черепаха, нет.

Он просто копия отца, он такой же смышленый, его любят все-все в семье, он точно будет окружен заботой и без образования не останется.

Что же тогда так тревожило, что она ночи напролет просиживала у кроватки, всматриваясь в сладко спавшего Дэнни?

Ведь Донни и его братья как-то выросли, и мудрый Мастер Сплинтер дал им замечательное образование и любил их, как не все родители любят своих детей.

«У него не будет выбора, а у нее будет, – Эйприл прижалась к Донни, обвив его шею руками. – Она сможет жить среди людей, а он? Он обречен навсегда остаться в канализации и никогда не пойдет ни на елку, ни на утренник. У него не будет первого звонка, выпускного… не будет друзей и девушки…»

- Не переживай, – Донни словно прочитал ее мысли и ободряюще погладил по спине. – Я уверен – Дэнни будет самым любимым мальчишкой на свете, и у него будет очень интересная жизнь.

- Хорошо бы, – Эйприл закрыла глаза, заражаясь этой его уверенностью. – Я так за него волнуюсь. И я не хочу, чтобы он учился ниндзю-цу.

- Хорошо. – Донни мягко засмеялся. – А для волнения есть причины. Майки его затискал уже на смерть и забаловал, а Раф, по-моему, вообще с катушек съехал. Я даже сержусь иногда на парней за то, что они столько Дэнни позволяют.