— Дон, смотри, — он выдернул что-то из груды лежавших на столе запчастей и сунул брату в нос.

Секунду Донни моргал, а потом вцепился в находку, восторженно заблестев глазами.

— Нашли!

Раф вскину голову, к чему-то прислушиваясь, и вырвал из ножен саи, оборачиваясь к дверям.

— Беги, бро.

Донни выдохнул и зажмурился. Восторг улетел так же мгновенно, как появился.

Ну, конечно! Разве могло быть иначе?

Он перехватил шест и встал рядом с братом — мечту не своруешь, ее можно только завоевать.

— Не ждал вас так скоро.

В лаборатории вспыхнул яркий свет, и они увидели стоявшего на обзорной галерее Шредера.

— Я долго не мог понять, куда это запропали мои дорогие зеленые враги, — он легко соскочил вниз. — Стоило предположить, что с вашим драгоценным лидером приключилась беда после такого удачного для меня падения.

Шредер сложил руки на груди и насмешливо улыбнулся.

— Мне дорого обошлась та вылазка, но это того стоило. Я надеялся, что он сдох. Впрочем, пусть догнивает в вашей вонючей канализации, а я позабочусь, чтобы он точно узнал, как именно вы погибли и ради чего, чтобы отравить даже это жалкое его существование.

Он небрежно отмахнулся от бросившегося на него Рафа, и в распахнувшиеся двери хлынули ниндзя Клана Фут.

— Дон, беги! — Раф врубился в драку, уложив одного противника сразу.

Донни отскочил в сторону, отмахиваясь от бросившегося на него врага.

До окна было не так далеко.

Выбить стекло, пролететь пять или шесть этажей по отвесной стене, «кошка» на поясе — он не упадет.

А дальше — уйти от погони и домой! Домой, где его ждут, где он сможет помочь и поднять старшего брата. Домой, куда так надо вернуться…

Раф даст ему фору, он знал, на что идет, и Раф не простит, если Дон останется сейчас бесполезно умирать рядом с ним…

«Мечту можно только завоевать. Не дорого ли, а?»

Донни перепрыгнул через атаковавшего его ниндзя, оттолкнулся от его спины и прыгнул вверх, чтобы зацепиться за оконное ограждение.

— Поклянись мне, Дон, — Раф неожиданно оборачивается и крепко берет брата за плечи. — Поклянись вот тут и сейчас, что что бы ни случилось, мы достанем то, что надо, и уйдем с этим. Даже если уйдет кто-то один.

— Нет, — Донни смотрит ему в глаза. — Мы сможем, и выберемся тоже вместе.

— Поклянись, — пальцы Рафа сжимаются сильнее. — Идиотски подыхать вдвоем, ничего не добившись, — глупо. Ты же логик, мать твою, ты должен это понимать. Мы тут не за подвигами…

— Я не только логик, я еще и твой брат.

— И брат Лео, — Раф приближает свое лицо к его, почти упираясь носом в нос, и шипит. — И это ты накосячил, это ты лекарство нашел, ты проболтался своей ненаглядной. Из-за тебя Майки ему сказал. Это ты виноват, Дон, так что теперь уж не скули, а расхлебывай, ясно? Обещай мне!

— На крыше ты его не удержал, — огрызается Донни, которому эти обвинения бьют в и так уже развороченное сердце.

— Так и я расхлебаю, — Раф кривится в какой-то страшной улыбке и хлопает его по щеке. — Обещай мне, что сделаешь, а?

Раф расхлебает — в этом можно не сомневаться.

«Мы не торгуемся».

====== Перрон ======

Вода мешала красное и грязное, купая в нем размокшие газеты и банановую кожуру.

На склизком выступе у стены тоннеля лежала большая черепаха, мертвой хваткой вцепившаяся в спортивную сумку, наполовину утонувшую в сточной жиже.

Раскроенная голова черепахи свесилась вниз, и именно с нее в воду мерно шлепало красное…

Свет впереди открылся внезапно.

Донни торопливо приподнялся и сел.

«Надо скорее уходить. Вдруг они ищут в коллекторе? Надо тихо, чтобы не заметили… чтобы не привести домой хвост…»

Он встал и, шатаясь, поковылял вперед, пытаясь опереться хоть на что-то руками и понимая, что стен вокруг нет.

Сумка дернулась, задетая проплывавшей мимо деревяшкой, и затонула еще больше, повиснув на локте черепахи.

Зеленая рука безвольно разогнулась, давая ремню сползти к запястью.

— Где это я? — Донни удивленно огляделся, рассматривая красивый светлый перрон с резными скамейками. — Не помню этого места…

Он опустил взгляд на свои руки и внезапно с ужасом осознал, что в них нет сумки.

Той самой сумки, ради которой все было!

Ради которой они залезли к Стокману, ради которой он оставил Рафа!

Той сумки, где лежала их последняя надежда…

— Донателло?

Донни вскинулся и оглянулся на голос.

Страха не было — скорее удивление, что кто-то к нему тут обратился и знает его имя.

— Поторопись, — высокая фигура в белом балахоне с надвинутым на лицо капюшоном махнула ему рукой. — Поезд вот-вот тронется.

— Поезд? — Донни огляделся и увидел у платформы небольшой старинный паровоз, как в фильмах прошлого века, с красивыми вагонами. — Но… но зачем мне? Мне не надо. Стой, ты Судьба, наверное?

— Да, — Судьба кивнула. — И у тебя очень мало времени.

Она подошла и слегка подтолкнула его в панцирь, направляя в сторону поезда.

Донни успел заметить, что вокруг него есть люди. Кто-то садился в поезд, кто-то с криками рвался к нему, но их словно сдерживала какая-то неведомая сила, отбрасывая назад.

— Куда он идет? Лео говорил мне о вероятностях будущего, которые видел, когда был тут. Ты можешь и мне показать?..

Судьба отрицательно качнула головой, продолжая подталкивать его к поезду, который дал первый протяжный свисток.

— Можешь остаться и подождать следующий…

— Где моя сумка? — Донни заозирался, упираясь ногами в платформу. — Она мне нужна.

— Вот потому и тороплю тебя, чтобы сумка твоя не утонула, — Судьба вдруг улыбнулась ему. — Садись скорее.

Поезд тронулся, и Донни торопливо заскочил на подножку.

— Скажи мне — Лео же встанет? — он высунулся из дверей и уставился на Судьбу, шедшую рядом с вагоном. — Не зря же все было? Все же будет еще хорошо?

— Будет, — Судьба улыбнулась ему неожиданно знакомой улыбкой сэнсэя. — Даже не знаешь еще как.

— Лео встанет? — Донни вцепился в поручень, чувствуя, что поезд набирает скорость. — Где Раф? Он жив?

— У него своя дорога, — Судьба махнула рукой. — Мы еще увидимся, Донателло.

Пальцы сжались в последний момент, поймав соскальзывающий ремень, и черепаха тяжело приподняла залитую кровью голову.

 — Что это было? — еле слышно прохрипел Донни, ловя двоящимся зрением стены родного коллектора. — Что это?.. Где я?

Он дернулся, пытаясь выползти из ледяной воды, и лишился сознания, успев намотать на руку ремень своей сумки.

Перрон.

Красивый, со светлыми резными скамейками и витой крышей над головой, какие он видел только в фильмах про позапрошлый век.

«Надо сказать, так себе фильмы были. Скучные и почти без драк. Все чинно и так правильно, что аж тошнило, — Раф уселся на скамейку и повозил пальцами по деревянным завиткам спинки. — И все там такие важные, словно добились чего-то в жизни… А где это я, кстати?»

Он окинул взглядом светлую платформу, залитую мягким, словно не солнечным светом, который шел, казалось, со всех сторон сразу, и поднялся.

В поезд за его спиной садились люди.

Красивый вагон с деревянными дверцами, небольшой, как и паровоз в голове состава, принимал в себя немногочисленных пассажиров.

Раф подошел и заглянул в двери, подозрительно принюхиваясь.

— Тебе пора, — на плечо легла чья-то рука, и он тут же обернулся.

Испуга не было.

Только удивление, что тут хоть кто-то с ним заговорил, а не прошел мимо и не умчался с криками, как люди в родном городе.

На него пристально смотрели внимательные глаза. Спокойные, строгие, светлые, жутко напомнившие глаза Мастера Сплинтера.

— Ты кто? — Раф настороженно прищурился, а потом еще раз огляделся вокруг.

Последнее, что он помнил, выглядело совсем иначе.

Хотя плащ на оппоненте тоже был, но лиловый, и доспех…

— Не дышит, Мастер, — ниндзя в черном с поклоном отступил назад, освобождая Шредеру дорогу.