Он думал, что готов к чему угодно.

Лео с диким рычанием, которого от него никогда никто в жизни не слышал, подтягивается на привинченной к стене стойке для катан и дергает себя вверх, пытаясь встать.

Дон бросается к брату, но застывает на полпути, потому что Лео швыряет ему один-единственный взгляд.

Если бывает ледяное пламя, в котором горит безумие, то именно оно прошивает Донни до кончиков пальцев, словно парализуя.

Лео виснет на левой руке, а правой пытается вырвать из ножен катану.

Чем все могло закончиться, Донни знать не хотел и был безумно благодарен Рафу за то, что тот избавил его от этой необходимости.

Раф врывается следом, отстав на секунду, но, в отличие от Дона, не застывает прикованный к месту жутким зрелищем повисшего на стойке Лео.

Его не трогает взгляд, пригвоздивший Донни к месту.

Раф слишком толстокожий для того, чтобы прочувствовать кошмар этого момента и осознать, как сам Дон, что бы могло произойти, не успей они…

Он вваливается и, не останавливаясь, бросается на старшего брата, перехватывая его руку с клинком, сдергивает со стойки и роняет на себя, чтобы не ударился об пол.

Лео бьет его локтем в бок, разрывая захват, и снова кричит.

Больная бешеная ярость, так не свойственная ему в обычной жизни, какое-то дикое животное разочарование.

— Дон, уходи, — Раф ловит Лео за руку и снова дергает прочь от стойки с катанами. — Проваливай, бро!

Донни был ему безумно в тот момент благодарен за возможность уйти.

Пусть это трусливо, пусть это подло, недостойно, как угодно можно назвать, но помочь он бы не смог ничем.

Даже если Лео сломал гипс или еще чего натворил — не подпустил бы все равно посмотреть.

И у Донни рука бы не поднялась не дать Лео сделать то, что тот безумно хотел. Он и так подвел брата… чего уж теперь-то.

В гостиную, где Донни сидит, вцепившись себе в голову, неслышно входит Караи. Он поднимает взгляд и минуту тупо смотрит на нее, не очень понимая, где он и кто перед ним.

— Донателло? — она приветственно кивает. — Где Лео?

— Лео? — Дона трясет до того, что стучат зубы.

— Майки написал мне, — Караи садится рядом. — Это правда? Почему ты мне не сказал?

— Ты ушла, — Донни заставляет себя собраться и начать соображать. — Значит, все для себя решила тогда.

— Я хочу увидеть его.

— С ним Раф сейчас. Я скажу, что ты пришла.

Караи дергает уголком губ.

— С каких пор ты стал докладывать о моих визитах Рафаэлю?

Донни открыл глаза и отлепился от стола, заставив себя подняться.

Надо поговорить с Майки.

Раф услышал шаги и поднял взгляд на дверь.

Его трясло.

Никогда в жизни Рафу не было так страшно, как сейчас, когда он следил взглядом, как дюйм за дюймом поворачивается ручка.

«Я же сказал! Я же ясно, твою мать, сказал!»

Раф на секунду зажмурился, представив, что Караи все же войдет сюда.

На задворках сознания Раф успевает удивиться, что искалеченный, больной брат настолько силен.

Пришедшийся в бок удар заставляет искры посыпаться из глаз.

Лео выворачивается и перебрасывает свое тело к стене, снова вцепляется в стойку и ползет вверх.

— Лео, нет! — Раф понимает, что остановить все равно не сможет, если тот надумал свести счеты с жизнью.

Причины ясны — не встал. Не смог.

Ждал же, наверное, как чуда.

«Как и мы тут все…»

Раф бросается следом, успевает поймать упавшего Лео и крепко прижимает к себе.

— Отпусти, — рычит тот сквозь скрип зубов. — Дай мне хоть сдохнуть как воину сейчас.

«Сейчас?»

Раф молчит, вжимая брата себе в пластрон.

Он не знает, что сказать.

А что — разве Лео не воин? Разве…

«Он больше не воин, Раф» — сказала Караи.

Лео не мог ее услышать — это было у входной двери. Но Лео знает ее очень хорошо.

И знает, что она придет.

Майки сказал ей и позвал к ним… наверняка позвал…

— Ты воин, старший. Останься им. Не бросай нас.

Ручка повернулась окончательно, и дверь едва приоткрылась.

Раф лежал и следил за тем, как она, подобно кошмарному сну, открывается медленно-медленно, а он не может встать и захлопнуть ее, запереть, задвинуть стулом. Он не может выпустить сейчас брата и оставить одного.

Не может и все.

А почему — понятия не имеет.

Лео дергается еще пару раз и затихает, уронив голову.

Внутренней чуйкой Раф понимает, что выиграл это «сейчас».

Надолго ли?

Насколько хватит его слов?

«Не воин».

— Это неправда, бро. Ты остался собой.

Лео откидывает голову ему на плечо и едва слышно выдыхает свистом-стоном:

— Караи так не считает.

Удар под дых.

Раф молчит и скрипит зубами, заставляя себя дышать ровно, потом поднимает Лео и помогает вернуться в кровать.

«Караи… А что я считаю, ему по хуй…»

Дверь открылась.

Раф ощутил, как напряглись все мускулы, словно он готовился к смертельному броску, и поднял взгляд.

Караи несколько секунд смотрела на них, как-то потерянно и удивленно, словно ожидала совсем другого, потом двинула глазами, приглашая Рафа выйти, и закрыла дверь.

Выдохнув через силу, Раф заставил себя разомкнуть сведенные судорогой челюсти.

— Все еще считаешь, что я воин? — тихо спросил Лео, равнодушно глядя на дверь.

— Да, бро, самый сильный из тех, кого я знаю, — Раф приподнялся, упершись кулаками в кровать. — Я ненадолго. Не делай глупостей, ок?

Лео скривился, отворачиваясь от него, и уперся лицом в стену.

Майки услышал, как открылась дверь, и зажал себе рот рукой, чтобы не всхлипывать громко.

— Вылезай, — под кровать заглянул Донни, обнаруживший его убежище так просто и быстро.

Майки отрицательно замотал головой.

— Ладно, — Донни устало вздохнул и сел на кровать. — Может, поговорим?

После долгого молчания Майки все же высунулся и тихо выдал:

— Ди, прости меня… я же, правда, так верил… у тебя же все всегда получалось… ты все-все можешь, Лео так говорил…

Донни прикусил губу и вздохнул.

— А вот теперь не смог, видишь? Эти препараты не я придумал, это был просто шанс…

— Раф сказал, — Майки кивнул, вытирая глаза руками. — А я не слушал его, я думал, что он просто из вредности своей… Он меня убьет теперь…

— Такое возможно, — Донни кивнул, глядя на него сверху вниз. — Мы с ним украли их в Медицинском Центре, но они для людей. И потом, может, должно было пройти больше времени или что-то еще. Зачем ты так торопился?..

Майки выполз из-под кровати, сел и обхватил себя за плечи.

— Мечту не своруешь, помнишь, Мастер так говорил? А я просто… я тоже хотел показать Лео, что делаю для него все-все-все. А то только ты и Раф… а Раф вообще не дает мне с ним посидеть, и никому не дает. Жадина! Показывает, какой он важный и всеми командовать может. А я хотел Лео обрадовать, чтобы он улыбался опять нам всем.

Донни качнул головой, вымученно улыбнувшись.

Что с Майки возьмешь? Хотел, действительно же хотел как лучше сделать, не понимая всей ситуации полностью. Как всегда, воспринимая все с детской непосредственностью, не подумал, чем может обернуться его порыв.

«Счастье не своруешь… Но и показать заботу одними криками и хвастовством невозможно… Мы все ошиблись».

Мастер часто повторял им, что свою цель, свою мечту, нельзя украсть или выклянчить — только добиться, только завоевать своим трудом…

Наивно…

Как они могли завоевать для Лео его мечту? И с кем надо было сражаться за нее?

— Мы сделали это для Лео, — Донни вздохнул, наблюдая, как Майки устраивается около него на полу и несмело кладет голову на колено. — Тоже думали показать, что он нам очень нужен.

— А Лео бы вас не похвалил, — Майки вытер нос ладонью. — Я думал, вы их заслужили, лекарства эти, или сами сделали…

Донни вздохнул и перебрал в руках сломанные наушники, валявшиеся на кровати.

— Значит, мы с твоей точки зрения неправильно сделали, да? А ты — лучше?