— Если твой нижний согласен, можешь взять второго сабмиссива.

— У меня внутренний индикатор: если я или мой нижний ощущаем себя некомфортно, не в своей тарелке при каких-то действиях, значит, так не надо делать — всё просто, — Пашка замолчал, на минуту задумавшись, потом снова переключился на свою прекрасную наездницу. — Марин, я понимаю, что тебе хочется. Но… — он сделал паузу и серьёзно посмотрел на неё. — Со всем к тебе уважением. У меня психология не нижнего, фиксировать себя не дам. Ты же всё правильно поймёшь, дорогая? А насчёт разогрева… я подумаю, — пообещал Никольский.

— Разве я тебя принуждаю? — пожала она плечами. — Пока ты вёл со мной беседу, у тебя тут образовалась проблемка, милый, — она подвигала бёдрами, касаясь промежностью его стояка.

— Это не проблема, а радость, когда такая женщина ёрзает по твоему члену, — усмехнулся Никольский. — Только притормози, наездница. Я ж не железный.

Она расхохоталась, обвила его пояском вокруг шеи, притянула к себе и залепила ему звонкий чмок в лоб. Тут же вспорхнула.

— Доктор, а может, само рассосётся? — пошутил Пашка, красноречиво глянув на ширинку.

— Это не беременность, так что рассосётся, — подмигнула подруга. — Всё же надо поставить чайник. Сушки хочешь? Мармелад есть.

— Давай всё. Сейчас, только руки помою.

— Ты не торопись, — улыбнулась она. — Может, тебе ещё что-то там надо сделать, — захихикала она.

«Всё-таки приятно так действовать на красивого мужчину», — подумала Маринка, пока хлопотала на кухне. Заигрывания между ними были в порядке вещей.

***

— Паш, что тебя тревожит? — она поставила рядом с ним вазочку с сушками и сладостями, налила в большую чашку чай.

— Почему меня должно что-то тревожить? — удивился он, отпивая из чашки.

— Ты продолжал жать на звонок, даже когда я уже открыла дверь. Кстати, как прошла встреча со Снежаной и Серёгой?

— Жаль, что тебя не было. Оборжались как ненормальные, — улыбнулся Пашка. — Я Серого обфонтанировал сладким пивом. Ты прикинь, оно реально сладкое! Не думал, что Король такой извращенец. Я, конечно, знал, что он садомазохист, но что до такой степени! — Пашка состроил забавную рожу, а Маринка расхохоталась. — Снежана стирала рубашку Серёги в мужском туалете. Шкет, который стоял возле толчка, наверное, долго будет вспоминать увиденное. Правда, я не знаю, что наши мутили, когда я уже ушёл. Серёга, когда потом позвонил, ответил, что это не моего ума дело, но что парень сунулся в туалет, когда Серый там извергся, Король рассказал.

— Очаровательный, непосредственный в своём стремлении быть всегда на виду мужчина, — ответила подруга. — Своеобразный такой, — загадочно улыбнулась она. — Да ничего между ними нет и быть не может. Он Снежку уважает, не сделает ей ничего, чтобы это угрожало её…

— Материальному благосостоянию, — не дал завершить фразу Пашка.

— Её отношениям с мужем, — с упрёком посмотрела Маринка на друга.

— А, ну да, и это тоже, — согласился Никольский, набив рот сушками. — Снежану я не стал расспрашивать. Как-то неудобно было. Они с Жекой сегодня пошли гулять, он же вчера работал, расстроился, что его с нами не было. Может, и Серый к ним подключится. Они в парк хотели съездить.

— Сейчас там отличное место для отдыха.

— Ну вот, пока они гуляют, я у тебя сижу, сушки уничтожаю.

— Ой, да ешь, сколько тебе хочется! Может, маслица? — с готовностью предложила подруга.

— Можно, — согласился Пашка.

— Ну, а всё-таки, о чём ты так задумался? — не унималась Маринка.

— Настырная ты, Анохина, — наморщил лоб мужчина. — Ничего от тебя не скроешь.

— А надо?

— Что?

— Скрывать?

— Может, и не надо, — Пашка задумался. — Ты понимаешь, Жека… — Пашка замолчал, пытаясь подобрать слова и уставился на мармелад. Потом решился и выдал одной короткой фразой: — Короче, Серый просит его.

— В смысле? Обратно? — обалдела Маринка. — И ты отдашь?! После того, как Женька обхаживал тебя и добился того, что ты стал его Верхним? Паша, даже не думай! Или Женька сам хочет к нему вернуться? — поразила её догадка.

— Не хочет. И Серый не хочет, чтобы он вернулся насовсем. Кажется, Король не собирается брать на себя ответственность за кого-либо. Сама же знаешь, Женьке нужно уделять много внимания, вести его, выслушивать. Он же впечатлительный. Не получится у них жить вместе. Я им это ещё два года назад сказал, они мне не поверили. Общаться — это одно, а жить как пара — совершенно другое.

— В чём тогда дело? Что значит «просит его»? — Марина подалась немного навстречу, вся обратившись в слух.

— Мы недавно втроём были, я тебе в общих чертах рассказывал…

— Серёжка же Женьку не брал? — уточнила она.

— Нет. Но хочет. И… Женька тоже этого хочет. Только боится своих желаний и опасается, что Серый с ним может что-нибудь не то сделать.

— Он тебе сам сказал, что хочет Короленко? — удивлённо приподняла брови женщина.

— После обильного словоизлияния, сопровождавшегося бурными эмоциями, выдал суть, — согласно кивнул Пашка.

— Почему ты его сразу напрямую не спросил? — поинтересовалась подруга.

— Он не всегда может ответить. Просто надо его знать и понимать без слов. Он сказал, что будет слушать меня, что примет всё, что я прикажу.

— Мда, ситуация у вас, — задумалась подруга. — Только не оставляй Женьку наедине с Серёгой. Попортит твоего нижнего. Ты за него в ответе и за его психику тоже.

— Не собираюсь, Марин. Но надоело уже смотреть на их метания. Они же как нарики друг на друга подсели. Ну запрещу я Женьке, где гарантия, что втихаря не пизданёт к Серёге якобы всё выяснить, высказать претензии? У них всегда так начинается. А когда останутся наедине, уже не будет гарантии, что Серый его не обездвижит и не отыграется за всё это время. Потом будет говорить, что он ни в чём не виноват, что Женька пришёл сам, а мой саб будет рыдать горючими слезами, каяться, требовать его выпороть и винить во всём Короля.

— Проведи с Женькой беседу, настаивай на своём. Чего он больше всего боится?

— Что выгоню.

— Пригрози этим, — потребовала Анохина.

— Прямой шантаж. Ну прямо как моя мать. Нахуй. Не хочу так. И уследить за ними невозможно, ибо оба настолько эмоционально неустойчивые, что таких ещё поискать надо.

— Долго искал. Снова нашёл. Ты специально таких собираешь, чтобы они были для тебя геморроем? — нахмурилась Марина.

— Ага, ты что, не заметила? — усмехнулся Пашка.

— Заметила. У тебя один кадр кадрее другого. Сколько тебя знаю, столько вижу, как ты выбираешь всегда вот таких, — с досадой заключила Анохина.

— Это не я выбираю, это они вокруг меня вьются! — запротестовал Пашка, но больше в шутку.

— Нет, именно ты их выбираешь! — отрезала Маринка.

— Ну скучно же будет, если общаться только с тихими занудами, которые все такие из себя правильные, — Пашка сделал наивные глазки, надул губы и выглядел сейчас словно пацан, которому не дают пистолетик.

— Ну вот с этого и надо начинать! — ткнула Маринка в друга указательным пальцем. — Так что ты решил?

— Что держать бесполезно. Могу, конечно, сказать, что если узнаю, то выгоню, но… Марин, Жека мне дорог, — уже мягче добавил Пашка. — Я хочу, чтобы он остался со мной.

— Пойдёшь у него на поводу? Что за хитрожопый маз у тебя, а? — в сердцах выпалила она, уже забыв о деликатности, так как принимала судьбу своего друга близко в сердцу. — Я бы живо из него всю дурь выбила!

— Выбить я и без тебя могу. Мне интереснее в их психологии покопаться.

— Закопают они тебя, смотри, — назидательно сказала Анохина.

— Ну до сих пор же не закопали. Жив, как видишь, и даже геморроем не страдаю.

— Шутник, — прыснула Маринка. — Знаешь что? — её глаза заблестели. — Приводи их обоих ко мне! Устрою им обоим порку, заодно тебя поучу технике.

— Да, вроде, справлялся, — проворчал Пашка. — Уже знаю, как и что мой любит, а чего — нет. Правда, кроме его «люблю» есть ещё моё «хочу», — усмехнулся он.